Википедия

В годы крупнейшей войны в истории человечества бывали случаи, когда оружие, никак не предполагавшееся в качестве эффективного, срабатывало куда мощнее, чем можно было бы представить.

Так, контейнер с освежёванными и начинёнными взрывчаткой крысами, доставленный английскими диверсантами во Францию для подбрасывания в угольные кучи и последующей детонации в локомотивных топках, своей прямой задачи не выполнил, потому что все дохлые крысы до разбрасывания были перехвачены немцами. И тем не менее!

Хотя ни одна из зубастых жертв сапёрной таксидермии не прогремела в топках оккупированный Европы, тот единственный контейнер, согласно докладу британского Управления специальных операций (УСО), имел «экстраординарный моральный эффект». В переводе на русский: фаршированных грызунов показывали чуть ли не во всех немецких военных училищах в качестве образца недюжинного коварства Туманного Альбиона. В итоге, кроме отягощенной крысофобии, немцы получили головную боль на всю первую половину войны, прочёсывая угольные кучи по всей Европе в поисках взрывчатых крыс. По оценкам УСО, на борьбу с воображаемыми подрывниками у немецких ВС ушло больше времени и сил, чем если бы крыс не перехватили.

Но сегодня мы напомним вам о противоположном сценарии: когда, казалось бы, достоверно работающее оружие, теоретически просто обязанное изменить ход войны, никакого воздействия на практике не имело.

Речь о линейке G7e/T-IV Falke — T-XI, первых самонаводящихся неавиационных акустических торпедах на электрическом ходу, развёрнутых немцами в 1943–1945 гг. Теоретически они были бесследными в сравнении с обычными парогазовыми торпедами (не давали пузырьков), да и в любом случае уворачиваться от них было слишком сложно, ибо немецкие подводные лодки действовали по конвоям в основном ночью. С учётом этих факторов понятно, что немцы, к 1943 году потерявшие возможность эффективно действовать в борьбе с союзными конвоями, возлагали на новую торпеду большие надежды. Предполагалось, что она позволит вернуться к временам избиения трансатлантических перевозок, когда бóльшая часть кораблей из одной группы просто не могла перевезти груз из США в Британию. Естественно, будь это так, сухопутная высадка в Европе, не говоря уже о существенных успехах во Франции и Германии, союзникам вряд ли удалась бы.

Но, как оказалось, и в море есть овраги. Первыми широко применявшимися акустическими торпедами стали 80 Zaunkönig T-V, изготовленные и переданные флоту к 1 августа 1943 года. 19–24 сентября их применила группа из 21 подводной лодки, атаковавшая конвои ONS 18/ON 202. В составе последних было 65 транспортов и 19 кораблей эскорта. Теоретически акустических торпед было более чем достаточно, чтобы нанести тяжелейшие потери. Но почти за неделю атак было потоплено всего три корабля эскорта и шесть транспортов, причём ценой потери трёх подлодок. Что же случилось?

Часто можно услышать стандартную версию событий: пассивные АСН Второй мировой были плохи. Акустические самонаводящиеся торпеды союзников, применявшиеся ими против ПЛ, тоже имели довольно низкую результативность (хуже немецких Т-V) из-за врождённых недостатков акустических торпед, то есть их зависимости от гидрологических условий, посторонних шумов и связанных с ними ошибочных наведений на цель. На первый взгляд, всё так: акустические авиационные торпеды союзников типа Mark 24 FIDO были выпущены 340 раз и потопили 31 немецкую и шесть японских ПЛ, что дало примерно девять торпед на одну уничтоженную цель. Как видите, это почти совпадает с результатами Zaunkönig T-V в сентябрьском бою 1943 года. Фактически же всё несколько сложнее.

Mark 24 FIDO имела дальность всего в 3,7 км при максимальной скорости в патетические 12 узлов — эскадренная скорость XIX века. По сути, немецкие ПЛ в надводном положении были шустрее этой торпеды. T-V была вдвое быстрее и имела дальность в 5,7 км. Что ещё более важно, её применяли не против ПЛ, которые при быстром погружении становились практически неуязвимы для акустического самонаведения, а против конвоев, находившихся в предельно простых гидрологических условиях и не способных изменить глубину своего местонахождения иначе как с помощью кингстонов. Ну и вес боевой части американской акустической торпеды был лишь 41,5 кг, в том время как Zaunkönig T-V несла 274 кг взрывчатки. Иными словами, по всем признакам немецкая торпеда была намного более эффективной — то есть должна была быть более эффективной.

В чём же дело? Почему 640 T-V, выпущенных за всю войну, потопили лишь 45 судов всех типов? Увы, дело в обычной на немецком подводном флоте той поры расхлябанности при испытании и внедрении новой техники. Изумительно сложное оружие не прошло полного цикла нормальных испытаний, что не позволило выяснить главного: стремясь к звуку винтов противника, торпеда недостаточно чётко срабатывала при максимальном сближении с ним, часто взрываясь лишь до или после прохода под целью. Именно поэтому немецкие подводники сообщали о множественных взрывах (попаданиях торпед), хотя количество поврежденных кораблей противника оставалось сравнительно малым.

Если вы думаете, что это всё, то недооцениваете глубину немецкой военно-технической мысли. Чтобы эффективно следовать за винтами корабля, торпеда должна была действовать против цели, движущейся на скорости 12–19 узлов. Беда была лишь в том, что основной транспорт союзников, типа «Либерти», упорно не разгонялся быстрее 11,5 узла, что заставляло конвои держать скорость менее 12 узлов. Всё это можно было вскрыть, догадайся хоть кто-нибудь в руководстве Кригсмарине провести полноценные стрельбы на полигоне по подвижным мишеням перед появлением торпед в битве за Атлантику.

«Недоиспытанность» была типичной ошибкой для импровизированного флота гитлеровской Германии. Ещё до войны там принимали на вооружение торпеды, органически неспособные поражать цель после пребывания несущей их ПЛ в подводном положении более суток подряд; эсминцы, чьи силовые установки не работали в бою, и много чего ещё. Вот как описал возникшую в итоге ситуацию командовавший немецкими подводниками адмирал Дёниц: «Магнитные взрыватели не могут использоваться в зоне О, а ударные попросту дефектны, что и объяснило неожиданный и очевидный провал подводного флота в норвежской операции... Оба дефекта возникли из-за инженерных ошибок, которых можно было избежать. Новые узлы появились только между войнами. Во время Первой мировой их ещё не существовало — тогда наши торпеды были выше всяких похвал». В Норвегии всё было даже хуже, чем с Т-V: потеряв четыре ПЛ, немцы не имели ни одного срабатывания торпед у цели.

Ситуация 1943 года — это второе хождение по тем же граблям: несрабатывания торпед во многом стали причиной роста немецких потерь, поскольку такое же количество обычных торпед вполне могло бы вызвать не меньшие потери противника без необходимости подхода на малую дистанцию (T-V по дальности уступала стандартным G7). Именно поэтому их производство было ограничено скромными 640 единицами: в конечном счёте они просто были недостаточно отработаны, чтобы окупить свою малую дальность и вытекавший из неё весомый риск для использовавших их ПЛ. Само собой, недоведённое до ума оружие привело к тому, что две немецкие подлодки были поражены собственными акустически торпедами, ибо экипажам никто не сказал, что после их запуска желательно отключить винты. Действительно, зачем? Ведь на так и не проведённых испытательных стрельбах с реальными БЧ таких проблем не было...

1944 год; Zaunkönig T-V, поднимаемая британцами с борта потопленной U-852 у побережья Рас-Маббера (Сомалиленд, Сомали). К этому времени средства борьбы с T-V уже появились, но ещё не было известно, кому они больше мешали — немецким торпедам или союзным морякам.

Пресловутый союзный Foxer, источник помех из труб с прорезями, создававших кавитацию и шумы, которые мешали работать T-V, был даже меньшей проблемой, чем собственная ненадёжность торпед. В сентябре 1943-го никаких Foxer'ов у конвоев ONS 18/ON 202 не было, а соотношение выпущенных торпед к потопленным судам противника было примерно таким же, как и после появления глушилки. США и Англия, разрабатывая свой генератор шумовых помех, во многом повторили немецкий «успех». Дело в том, что кавитация давала такой мощный звук, что все немецкие лодки в радиусе многих километров точно знали, где именно находится конвой. Зато собственные гидролокаторы всех типов у союзников во время работы Foxer были бесполезны.

Поскольку это устройство было чем-то вроде плуга, тащившегося за боевыми кораблями охранения, «отключить» его можно было, только дав ход в ноль узлов, то есть оставив транспорты без поддержки. Оснащённый им корабль сопровождения дрался с подлодками на манер ослепшего циклопа, широким веером разбрасывая глубинные бомбы в бескрайний океан. Так что сейчас, по прошествии стольких лет, уже и не разобрать, кому Foxer больше помогал, а кому мешал...

Что в итоге? Из 3 700 судов, потопленных Кригсмарине в битве за Атлантику, акустические торпеды уничтожили лишь 45. Отличное подтверждение того, что даже самое лучшее «вундерваффе» не может компенсировать низкое качество того, на что адмиралы надевают фуражку.

Подготовлено по материалам различных источников, в том числе io9.