22 января 1863 года в Варшаве вспыхнуло восстание, и «в течение двух месяцев вся русская Польша была объята его пламенем». В апреле 1863 года Англия, Франция, а затем и Австрия предъявили русскому правительству ноты, по сути дела являвшиеся вмешательством во внутренние дела империи. Нависла реальная угроза войны с коалицией сильнейших западных держав.

Главари польского мятежа не придумали ничего лучше, кроме как призвать к воссозданию свободной и независимой Польши не в ее этнических границах, а в пределах середины XVII века, «от моря до моря». Они всерьез провозгласили, что в состав Польши должны войти вся Украина (с Киевом), вся Белоруссия, Смоленск, Литва, часть современных Эстонии и Латвии (находившаяся когда-то под польским владычеством), а также Северное Причерноморье. 

Едва русские войска принялись подавлять мятеж, как за польских мятежников заступились западные державы. Начала, естественно, Англия — оплот гуманизма и демократии на земле. Пять лет назад английская армия кровавейшим образом подавила восстание в Индии — пленных привязывали к дулам пушек и выстрелами разносили на куски, население целых деревень бросали связанными в поле и пускали по ним слонов. Это, вероятно, зверством не считалось — но вот страдания поляков англичан отчего-то огорчили донельзя. И Англия (совместно с примкнувшими к ней Австрией и Францией) принялась бомбардировать Петербург грозными нотами, требуя немедленно предоставить Польше независимость согласно ее требованиям (то есть в тех самых шизофренических границах — «от моря до моря»).

Из Петербурга твердо отвечали, что не потерпят вмешательства в свои внутренние дела. Три «полякофильские» державы настаивали, и в конце концов их ноты превратились в самые настоящие ультиматумы: или Польша получит свободу, или — война!

Войны в Петербурге, конечно же, не хотели. Имея на своей стороне только Пруссию, Россия была поставлена в очень тяжелое положение. Помимо значительной части войск, занятых усмирением мятежа, приходилось держать наготове всю западную армию на случай осложнений в Финляндии и на Кавказе, где также велась усиленная пропаганда польских и иностранных агитаторов. Такие же предупредительные меры пришлось принять и для охраны русских морских границ. Трудность положения России усугублялась еще тем, что и в Балтийском море, и в Тихом океане флот наш был значительно слабее соединенных англо-французских морских сил и, в случае войны, все побережья России открывались для морских операций союзников. Кроме того существовала большая вероятность блокировки русского флота в Балтийском море с последующим полным его разгромом.
Тут-то на сцене появился управляющий Морским министерством адмирал Н.К. Краббе. Он предложил отличный выход: чтобы русский флот не погиб, запертый на Балтике, его следует вывести в океан. Если война и в самом деле вспыхнет, русские крейсера, оставаясь неуловимыми, смогут очень быстро нарушить морскую торговлю Англии, перехватывая британские гражданские суда. По сути, предлагалось перевести военный флот в режим каперства.




Политическое значение задуманной экспедиции адмирал Краббе оценивал в том смысле, что Россия снимала с себя угрозу, перенося ее на своих возможных противников, чем совершенно развязывала себе руки в польском деле. Из-за опасения огромных убытков и полного расстройства торговли Англия должна была, по мысли адмирала Краббе, немедленно отказаться от совместного выступления с Францией. Это должно было закрыть польский вопрос. Предполагалось, что французы и австрийцы без британской поддержки, не решатся воевать против союза России и Пруссии. План Краббе нашел поддержку моментально.

В Атлантический океан из Балтийского моря вышла крейсерская эскадра под командованием контр-адмирала С.С.Лесовского в составе фрегатов «Александр Невский» (капитан 1 ранга А.Н.Андреев), «Пересвет» (капитан-лейтенант Н.В.Копытов), «Ослябя» (капитан 1 ранга И.И.Бутаков), корветов «Варяг» (капитан-лейтенант О.К.Кремер) и «Витязь» (капитан-лейтенант А.А.Лунд) и клипера «Алмаз» (капитан-лейтенант П.А.Зеленый).

Следуя указаниям, суда эскадры должны были поодиночке выйти из Балтийского моря (кроме фрегата «Ослябя», шедшего из Средиземного моря), пройти незамеченными Северное море и, обойдя Англию с севера, сосредоточиться в Нью-Йорке.

Ночью 18 июля 1863 года контр-адмирал С.С.Лесовский прибыл на борт фрегата «Александр Невский», стоявшего на Кронштадтском рейде, а на рассвете корабль снялся и вышел в море. У Ревеля к нему присоединился фрегат «Пересвет», у острова Даго — корветы «Варяг» и «Витязь», а в проливе Малый Бельт — клипер «Алмаз» и доставившие уголь для пополнения запасов винтовые транспорты «Артельщик» и «Красная Горка».

Только утром 26 июля, когда корабли находились в походном строю, команды узнали цель похода. Погрузив в море уголь с транспортов (впервые в истории отечественного флота заправку боевых кораблей осуществляли на ходу), корабли отряда начали движение через проливы и скрытно вышли в Северное море, обогнули северную оконечность Шотландии и пошли через Атлантический океан путем, мало посещаемым торговыми судами. Сберегая уголь на случай боя или длительного безветрия, корабли отряда проделали большую часть пути под парусами. Крейсера выдержали два жестоких шторма и ураган, но 18 августа отстал «Алмаз», 25 августа — «Витязь», а 30 августа — «Варяг». 5 сентября «Александр Невский» и «Пересвет» встретили «Варяг» и «Витязь» и 13-го вместе прибыли в Нью-Йорк. 29-го пришел отставший «Алмаз», а на следующий день прибыл фрегат «Ослябя», самостоятельно совершивший переход из Средиземного моря.




Одновременно для операций в Тихом океане в Сан-Франциско была сосредоточена другая крейсерская эскадра под командованием контр-адмирала А.А.Попова в составе корветов «Богатырь» (капитан-лейтенант Чебышев), «Калевала» (капитан-лейтенант Карнеллан), «Рында» (капитан-лейтенант Сфурса-Жиркевич) и «Новик» (капитан-лейтенант Скрыплев) и клиперов «Абрек» (капитан 1 ранга К.П.Пилкин) и «Гайдамак» (капитан-лейтенант А.А.Пещуров). 14 сентября 1863 года корвет «Новик» на пути из Хакодате в Сан-Франциско потерпел крушение у мыса Де Лос-Рейс.

Кроме угрозы морским сообщениям Англии и Франции в случае войны, в задачу эскадр входила демонстрация солидарности с Северными штатами Америки в ходе гражданской войны против рабовладельческого Юга, поддерживаемого Англией и Францией. Русским эскадрам не ставилась задача участвовать в боевых действиях против Юга. Наоборот, предписывалось соблюдать строжайший нейтралитет. Тем не менее, настроение экипажей кораблей было на стороне северян.

Наличие русских военных кораблей сдерживало флот южан от активных действий. Некоторые американские исследователи считают, что конфедераты «были предупреждены о решимости русской эскадры помочь местным властям в отражении нападения» и не рискнули атаковать Сан-Франциско.




Надо сказать, что появление в разгар гражданской войны у берегов Америки русских кораблей в Нью-Йорке и Сан-Франциско произвело в САСШ настоящую сенсацию. Осенью 1863 года американские газеты (New York Times, New York Herald, New York Daily Tribune, Daily Alta California, Harper's Weekly, National Intelligencer etc.) пестрели многочисленными статьями, рисунками, объявлениями о торжественных манифестациях, приемах и обедах в честь русских моряков. Никогда ранее Россия, ее политика, роль в мире и особенно ее отношения с Соединёнными Штатами не привлекали столь пристального внимания американской общественности. 

Внезапное появление русских эскадр в Нью-Йорке и Сан-Франциско стало для Англии педагогическим шлепком по самом мягкому месту. К тому времени в мире уже гремела слава крейсера южан «Алабама», практически парализовавшего атлантическую торговлю северян и потребовавшего для своей поимки 15 боевых кораблей. Пять русских крейсеров на Тихом океане и шесть в Атлантике в составе двух эскадр давали в сумме одиннадцать потенциальных «Алабам», остановить которые не хватило бы сил даже у флота Ее Величества. 




В июле 1864 года, когда войска северян в Америке перешли в наступление по всему фронту, обозначилась их победа над конфедератами и отпала угроза военных действий со стороны Англии и Франции, русские эскадры были отозваны на Родину. Результаты этой операции были высоко оценены министром иностранных дел России князем А.М.Горчаковым и оказали сильное влияние на развитие крейсеров как нового класса боевых кораблей. 

Обещанной от «полякофильской троицы» войны так и не дождались — все грозные ультиматумы Англии — Франции — Австрии оказались грандиозным блефом. В Лондоне понимали, что если дело дойдет до войны с Россией, то эскадры, базирующиеся в американских портах, смогут причинить ощутимый ущерб морской торговле и колониальным владениям Великобритании. Это оказало сдерживающее влияние на английскую политику в отношении России и США.




Президент А. Линкольн оценил пребывание российских эскадр у берегов США как военный фактор, приведший к провалу попыток Британии и Франции вмешаться в ход Гражданской войны между Севером и Югом. Союз Соединенных Штатов и Российской империи представлял собой большую опасность для Британии в будущем. Создание этого союза стало серьезным просчетом британской дипломатии. При отплытии эскадры домой на прощальном обеде мэр Бостона сказал: «Русская эскадра не привезла нам ни оружия, ни боевых снарядов для подавления восстания, но она принесла с собою более этого — чувство международного братства, своё нравственное содействие».

Источники:
Боевая летопись русского флота: Хроника важнейших событий военной истории русского флота с IX в. по 1917 г. Коллектив авторов. — М.: Воениздат МВС СССР, 1948.
Крестянинов В.Я. Крейсеры российского императорского флота.
Бушков А. А. Неизвестная война. Тайная история США.
Военная энциклопедия: [В 18 т.] / Под ред. В.Ф. Новицкого и др. — СПб.: Т-во И.Д. Сытина, 1911-1915.
Болховитинов Н. Визит русского флота в США в 1863-1864 гг. // www.shturman-tof.ru.