После победы под Сталинградом Ставка Верховного главнокомандования приняла решение нанести мощный удар на севере, чтобы облегчить положение Ленинграда, находившегося в кольце блокады и не имевшего сухопутной связи со страной. Подвоз боеприпасов и продуктов, эвакуация больных и раненых осуществлялись лишь по Ладожскому озеру – на судах летом и по ледовой трассе зимой.      

Операцию под кодовым названием «Искра» начали готовить на сформировавшемся ещё в 1941-м шлиссельбургско-синявинском выступе, замкнувшем блокадное кольцо с суши. Это примерно в 60 километрах севернее Ленинграда, между городком Мга и Ладожским озером, фактически – между двумя плацдармами, которые так и не смогли взять фашисты – Невским пятачком и крепостью Орешек.

Войска Ленинградского и Волховского фронтов здесь разделял коридор шириной всего в 15 километров. Другое дело, что его обороняли около пяти фашистских дивизий численностью 10–12 тысяч человек каждая. Сам выступ (немцы называли его Flaschenhals, бутылочное горло) за полтора года осады был укреплён настолько, насколько это возможно. Крутые Невские берега, залитые льдом, чтобы на них невозможно было забраться, разветвлённая система инженерных сооружений, минные поля, 30–40 огневых точек противника на каждый километр обороны, незамерзающие болота – всё было на руку фашистам, вспоминал после войны командующий Волховским фронтом Константин Мерецков:

«Я редко встречал местность, менее удобную для наступления. У меня навсегда остались в памяти лесные дали, болотистые топи, залитые водой торфяные поля и разбитые дороги. Оборону усиливали противопехотные и противотанковые препятствия, сплошные минные поля, изрезанные глубокими канавами торфоразработки».

И всё же советское командование решило прорвать блокаду именно в этом районе одновременными встречными ударами Ленинградского и Волховского фронтов. Для этого удалось создать определённый перевес над войсками вермахта в пехоте, танках, артиллерии и авиации, сформировав две группировки: на Волховском фронте – 2-я ударная армия под командованием генерала-лейтенанта Владимира Романовского, на Ленинградском – 67-я армия генерал-майора Михаила Духанова.

Михаил Духанов вспоминал: «Фашисты держали город в блокаде в течение 16 месяцев. Коммуникация по Ладожскому озеру – Дорога жизни – конечно, не могла обеспечить город с таким большим населением. В декабре было получено указание Ставки Верховного командования приступить к подготовке прорыва блокады. Операция проходила в чрезвычайно сложных условиях, потому что Шлиссельбургский выступ, в направлении которого 67-й армии пришлось проводить удар навстречу Волховскому фронту, был сильно укреплён.

В 9.30 утра 12 января части 67-й армии в составе четырёх дивизий первого эшелона и со стороны Волховского фронта части 2-й ударной армии перешли в наступление. Примерно через 15 минут, преодолев Неву, сильный огонь противника, части 67-й армии ворвались на тот берег, на передний край немцев. По сути, начался прорыв блокады. Части 268-й дивизии полковника Борщова и 136-й дивизии, которой командовал Николай Симоняк, герой обороны Ханко, были первыми частями, кто захватил вражеские траншеи.

Не всё протекало гладко. Немцы стали наносить сильные контрудары, очень быстро подтянув резервы. Причём они смогли сосредоточить на небольшом участке на наших флангах до пяти свежих дивизий.

Перед наступлением наши солдаты учились форсировать реку, забираться на обледенелый берег с помощью штурмовых лестниц и кошек, обезвреживать вражеские мины. Самолёты вели аэрофотосъёмку, активно действовала разведка, для артиллеристов оборудовали свыше 300 наблюдательных пунктов.

Расстановка сил перед началом операции и план наступления советских войск.

Трёхчасовую артподготовку 12 января, предварявшую наступление, слышали даже в Ленинграде. Стрельба была такая, что, как говорят очевидцы, орудия накалялись, люди обливались потом, сбрасывали на морозе ватники, бушлаты. А передовые отряды шли в прорыв. За первый день Ленинградскому и Волховскому фронтам удалось продвинуться навстречу друг другу почти на три километра.

В ночь на 13 января наши войска закреплялись на отбитых у врага рубежах, эвакуировали раненых, подтягивали артиллерию, подразделения второго эшелона. Разведка установила, что противник спешно подбрасывает подкрепление».

На главном направлении вела наступление 136-я стрелковая дивизия, в которой воевал Алексей Баранов, в ту пору старший сержант:

«На второй день утром, после короткой артподготовки, воодушевлённые успехом первого дня, снова бросились на фашистов. Но продвинуться удалось не намного. Пройдя по пояс в снегу около 500 метров, роты 3-го стрелкового батальона капитана Душко залегли под сильным вражеским огнём из уцелевшего дзота. Создалось трудное положение: огонь врага не давал поднять головы.

Первым к вражеской точке двинулся комсомолец Костя Усов с гранатами. Но не дополз – раненый, остался лежать на снегу. Пулемётная очередь сразила и второго бойца.

В это время сбоку, в кустарнике, оказались два наших связиста, тянувших провод к командному пункту. Один из них, Дмитрий Молодцов, заметив, в какой сложной ситуации оказался батальон, принял смелое решение – взял пару гранат и пополз по кустарнику к огневой точке врага. Одна его граната не долетела – разорвалась у стенки дзота. Бросил вторую – снова недолёт. И тогда связист закрыл своим телом амбразуру. Подвиг Молодцова позволил 3-му батальону сходу захватить дзот. Дмитрию было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза, он был навечно зачислен в списки нашего 270-го Ленинградского мотострелкового полка.

Один из решающих ударов, прорвавших фашистскую оборону, был нанесён с Невского пятачка – узкой полоски земли на левом берегу реки, который наши бойцы удерживали под непрерывным огнём врага с сентября 41-го. Ширина плацдарма 530 шагов, длина – примерно 2000 шагов. Среди первых защитников Невского пятачка был красноармеец 330-го стрелкового полка 86-й дивизии Владимир Спиридонович Путин. В ноябре 41-го он был тяжело ранен и переправлен в медсанбат, а затем в ленинградский госпиталь…»

«Здесь воевал мой отец, – говорил Владимир Путин на Невском пятачке 27 января 2004 года, в 60-ю годовщину полного снятия блокады Ленинграда. – Здесь он был тяжело ранен. И это, казалось бы, трагическое обстоятельство сохранило жизнь моей матери. Она бы, наверное, не пережила блокаду. Отец, оказавшись в госпитале, подкармливал её из своей пайки. Но родители не смогли сохранить своего сына, моего брата. Он заболел в блокадном Ленинграде и умер. Каждая семья ленинградцев имеет счёт к войне. И у меня он, конечно, тоже есть».

Защитники Невского пятачка не позволили сомкнуть вокруг Северной столицы второе блокадное кольцо и постоянно отвлекали на себя значительные силы врага. Вермахт сообщал о потерях в районе плацдарма 40 тысяч своих солдат. Наших воинов, по официальным данным, здесь полегло более 200 тысяч. То есть каждые сутки – а вражеские обстрелы и атаки не прекращались ни днём, ни ночью, – гибли по 530 красноармейцев. Убитых не хоронили. Мёртвыми телами укрепляли окопы...

И именно с Невского пятачка наши части начали прорыв Ленинградской блокады. Для полного кавалера ордена Слава, фронтового разведчика Ивана Баранова эти январские бои 43-го особенно памятны: «Самая первая и драгоценная награда в Отечественную войну у меня была за Невский пятачок – медаль «За боевые заслуги». Гитлеровцы создали сильные укреплённые рубежи с целой системой дотов, дзотов, минных полей. Мы форсировали Неву, под огнём противника преодолели крутой и высокий обледеневший берег. Ничто не могло остановить наступательный дух наших пехотинцев, сапёров, артиллеристов».

Ещё одним опорным пунктом наступления наших войск стала древняя крепость Орешек на Ореховом острове у истока Невы, напротив Шлиссельбурга. Основанная в 1323 году, крепость Nöteborg – Нотебург с 1612 по 1702 год принадлежала шведам, в императорской России здесь помещалась каторжная тюрьма.

Мощные крепостные стены гитлеровцы превратили в руины, но так и не сумели взять крохотный остров длиной 400 и шириной 200 метров, который наши бойцы удерживали 500 дней, вспоминал кавалер орденов Ленина и Красного Знамени командир артиллерийской батареи Пётр Кочененков:

«До захваченного фашистами Шлиссельбурга – 180–200 метров, и стоило шлюпке только отойти от крепости, по нам тотчас открывался огонь из пулемётов и миномётов. Зимой добирались по льду. На разрушенной крепостной колокольне мы установили флаг. Спали, когда удавалось, на нарах в подземелье. Наверху установили два орудия – 45- и 70-миллиметровое – для кругового обстрела. Внизу, возле башни, были ещё четыре орудия, которые вели огонь по самолётам, прикрывая Дорогу Жизни. Нас обстреливали день и ночь. Всё, что могло гореть, сгорело. Орудия то и дело засыпало осколками кирпича и камня. Но мы их ремонтировали, чистили и вновь вели огонь. И во время январского наступления 1943-го пушки крепости Орешек дали свой решающий залп по врагу».

Перед музеем-диорамой, посвящённой прорыву блокады Ленинграда в районе 60-го километра Мурманского шоссе, застыли на пьедесталах танки, участвовавшие в тех героических боях. Многие из бронемашин были подбиты и затоплены во время форсирования Невы, а уже в наши дни подняты и восстановлены.

Комиссаром 61-й танковой бригады в ту пору был Фёдор Румянцев, кавалер девяти орденов, в том числе четырёх – Красного Знамени:

«Были очень тяжёлые бои. Немец за полтора года сильно укрепил оборону переднего края. В первый день мы продвинулись примерно на три километра, на второй – примерно на столько же. И в последующие дни преодолевали по 2,5–3 километра. Местность очень сложная. Но для нас это была почётная и ответственная задача – прорвать немецкую оборону и поддержать пехоту 136-й дивизии. Наши танки, встретившись с фашистскими, заставили их повернуть вспять. В нашей бригаде за прорыв блокады награждено 300 человек по главе с командиром Владиславом Хрустицким, который впоследствии стал героем Советского Союза. Он погиб за Ленинград, его именем названа улица».

Интересный эпизод. Во время наступления между Рабочими поселками №5 и №6 подбили немецкий танк, который по внешнему виду отличался от других боевых машин вермахта. Гитлеровцы предпринимали настойчивые попытки эвакуировать его с «нейтральной полосы». Маршал Жуков приказал создать специальную группу и захватить вражескую машину. В ночь на 17 января взвод пехоты и четыре танка под командованием старшего лейтенанта Косарева при поддержке артиллерийско-миномётного огня приступила к выполнению задания. Участок местности, где находилась подбитая машина, противник держал под непрерывным обстрелом. Тем не менее, она была захвачена и отбуксирована в расположение советских войск. Оказалось, что это экспериментальный образец № 1 нового тяжёлого танка Т-VI «Тигр», направленный гитлеровским командованием на Волховский фронт для боевых испытаний. Ценный трофей отправили на полигон для изучения боевых характеристик, на основе чего разработали инструкции для наших бойцов. Эти рекомендации очень пригодились на Курской дуге, где враг применил новые «тигры» уже в большом количестве.

Во время январских сражений увеличил счёт сбитых вражеских самолётов истребитель 2-го гвардейского корпуса ПВО, герой Советского Союза Василий Харитонов:

Встреча бойцов Ленинградского и Волховского фронтов в январе 1943 г. Фото из фондов ЦГАКФД СССР.

«Мы вылетели парой самолётов на отражение налёта немецких бомбардировщиков в район Колпино. Навстречу – девятка «юнкерсов» и четыре «мессершмитта». Над линией фронта кончалась облачность, мы выскочили из неё, удачно пристроились к бомбардировщикам сзади и сбили два из них.

Инстинкт истребителя – во время атаки смотреть ещё и назад. Увидел сзади четырёх фрицев, и с земли мне кричали: «91-й, уходи!» Я: «Ушёл бы, да не пускают!»

Пришлось повозиться минут десять. Потом, используя прекрасные лётные качества «Яка», умудрился подняться выше вражеской группы. А вылезать из атаки надо было, потому что подходили ещё четыре «фокке-вульфа». Ввосьмером они бы меня вряд ли отпустили.

Такой был бой. Получился он удачным. Через несколько дней подходит комиссар и говорит: «Героя тебе присвоили». К тому времени на моём счету было 16 сбитых самолётов».

В боях по прорыву блокады особенно отличился 3-й дивизион 189 зенитного артиллерийского полка, который по результатам операции «Искра» был награждён орденом Красного Знамени. В этом подразделении сражалась батарея под командованием старшего лейтенанта Петра Кочеткова. Он стал кавалером трёх боевых орденов. После войны вспоминал:

«Когда наши стрелковые части сломили сопротивление врага и овладели первой позицией, 22-я зенитная батарея вслед за ними переправилась на другой берег Невы.

Хотя и стояла пасмурная погода, появились вражеские самолёты. Но мы вовремя подготовились к бою. Едва группа пикировщиков приблизилась, зенитчики встретили их огнём. Один «юнкерс» загорелся, остальные отвернули в сторону. Фашистов к переправе не подпустили.

Утром второго дня разведчик Гапуко заметил на горизонте восемь фашистских бомбардировщиков. Батарея метким огнём сразу же разбила строй самолётов. В этот момент обнаружили, что с тыла в атаку заходят ещё шесть «юнкерсов». Я подал команду развернуть два орудия. Один снаряд разорвался прямо под самолётом. Фашистский бомбардировщик будто подскочил, а потом стремительно пошёл к земле. Вскоре на месте его падения поднялось облако чёрного дыма.

Зенитчики разогнали фашистские самолёты, не позволили им прицельно бомбить наши подразделения. Гитлеровцы засекли батарею, пытались уничтожить её артиллерийским и миномётным огнём.

Одна мина попала в орудийный расчёт. Сержант Василий Новиков и почти все солдаты получили ранения, но никто не отошёл от орудия.

Вечером бой утих. Требовалось сменить позицию. Местность болотистая, дорог нет. Пришлось тащить орудия на руках, а потом всю ночь оборудовать позиции. И так весь период наступления. Днём – беспрерывные бои, а ночью – смена позиций. Во время прорыва блокады батарея сбила девять вражеских самолётов и два повредила. Не раз зенитчики вели огонь прямой наводкой и по контратакующей пехоте фашистов».

В ночь на 19 января 43 года Совинформбюро передало долгожданное известие: «После семидневных боёв войска Ленинградского и Волховского фронтов соединились и тем самым прорвали блокаду Ленинграда».

Вот какой репортаж-воспоминание оставил о долгожданном событии собкор Всесоюзного радио Матвей Фролов:

«Ночь была морозная. Настоящая январская питерская ночь. Город продолжал фронтовую вахту. Зенитки смотрят вверх. Десятки людей пришли ночью в Дом радио: «Дайте сказать хоть несколько слов!» Звонок из Москвы: «Привет, друзья! Москвичи обнимают вас!» Ещё звонок. Девочка: «Мой папа скоро вернётся домой с войны?» – «Скоро, Людочка, теперь уже скорее, чем прежде». С Лиговского проспекта из дома 202 пришла гражданка Журавлёва: «Не могу быть одна, а в квартире никого. Вот к вам и пришла. Поцелуйте от меня наших героев!»

А наши герои в ту январскую ночь шли вперёд, расширяя прорыв.

Раннее утро 19 января. Рассветает. На улицы вывешивают алые флаги – флаги победы. Один из них укреплён на развалинах дома, что разрушен фашистской бомбой. Ночь на 19 января 43 года – историческая ночь позади. «С добрым утром!» – говорили мы друг другу.

А на Невских берегах, только что освобождённых от врага, уже начиналась жизнь, наша советская жизнь».

Николай Тихонов писал тогда: «На пристани освобождённого Шлиссельбурга уже снуют моряки, железнодорожники осматривают пути, специалисты проверяют, что осталось от ситценабивной фабрики. Шлиссельбург в развалинах, но строители готовы начать восстановительные работы. Первый день после прорыва блокады. Победный день, которого мы ждали. Город получил прямую связь с Большой землёй!»

Операция «Искра» имела огромное военное и политическое значение. По престижу вермахта был нанесён значительный удар, так как даже войска блокированного города сумели провести мощное наступление и прорвать чрезвычайно плотную оборону противника.

Наши части закрепились на отвоеванной территории, Ленинград был надёжно соединён со страной. За мужество и отвагу в январских боях 43-го 25 нашим воинам присвоено звание Героя Советского Союза, около 22 тысяч награждены орденами и медалями.

В короткий срок – всего за 17 дней – на отвоеванной полосе вдоль Ладожского озера по решению Государственного Комитета Обороны была построена 30-километровая железная дорога. Её называли Дорогой Победы.

Утром 7 февраля 1943-го ленинградцы восторженно встретили на Финляндском вокзале первый состав с Большой земли. До конца года по дороге было доставлено 4,4 миллиона тонн различных грузов.

Но враг по-прежнему стоял у стен Ленинграда. Бойцы ездили на фронт на трамвае. Жилые кварталы, заводы, фабрики, школы, госпитали подвергались варварским обстрелам.

Жестокие бои продолжались на всём протяжении пусть прорванного, но ещё сдавливающего город вражеского огненного кольца.

До полного снятия блокады оставался год.

http://file-rf.ru/analitics/802