10 декабря 1939 г. финский гарнизон на о. Биёркэ (Койвисто) стал невольным свидетелем первого боевого применения линейных сил советского Балтийского флота, произошедшего после более чем 20-летнего мирного периода. По острову вёл огонь из орудий гл. калибра линейный корабль (ЛК) «Октябрьская Революция» – один из сильнейших боевых кораблей отечественного ВМФ.

Целью его обстрела являлась 10-дюймовая береговая батарея, построенная финнами в 1930-х гг. Именно против этой батареи в течение всего декабря 1939 г. КБФ предпринял несколько крупномасштабных операций, осуществлённых кораблями эскадры и бомбардировочной авиацией ВВС КБФ.

ЛК «Марат» (до 31.03.1921 г. – «Петропавловск») и «Октябрьская Революция» (до 27.06.1925 г. – «Гангут»), построенные ещё в 1909-1914 гг., к началу советско-финляндской войны представляли собой ядро эскадры КБФ. Несмотря на то, что в 1928-1931 гг. «Марат», а в 1931-1934 гг. – «Октябрьская Революция», прошли модернизацию на Балтийском заводе в Ленинграде, эти корабли, несомненно, на тот момент являлись уже морально устаревшими. Сильно уступая по своим основным ТТЭ практически всем старым модернизированным и, тем более, новым (постройки 1930-х гг.) иностранным ЛК того времени, советские ЛК всё же были ещё достаточно сильны для борьбы с крупными НК небольших флотов скандинавских стран. Например, в сравнении с финскими и шведскими броненосцами береговой обороны наши корабли выглядели очень внушительно. Но именно в этой роли – «оппонента» финским броненосцам – нашим ЛК, к сожалению, так и не удалось выступить. Им пришлось выполнять задачи совсем иного характера.

«Марат» (командир – капитан 1 ранга С.Ф.Белоусов) и «Октябрьская Революция» (капитан 1 ранга Д.Д.Вдовиченко), как уже говорилось, к началу войны входили в состав эскадры КБФ, окончательный состав которой был утверждён приказом Наркома ВМФ №0084 от 28 июля 1939 г. Оба ЛК базировались на Главную базу КБФ – Кронштадт, обычно находясь на Большом и Малом рейдах.

12 октября 1939 г. командующий эскадрой флагман 2 ранга Н.Н.Несвицкий в своём приказе №055 подвёл неутешительные итоги боевой подготовки за 2-й период 1939 г. По мнению командующего, огневая подготовка Эскадры находилась «в неудовлетворительном состоянии». Включенные в план года стрельбы ЛК выполнили на оценку «удовлетворительно», да и то только благодаря «перестрелке» нескольких неудачных боевых упражнений. Так, «Марату» пришлось повторить 4 неудовлетворительные стрельбы 120-мм калибром, а «Октябрьской Революции» – 3 стрельбы главным и две «противоминным» калибром, вследствие чего более сложные упражнения выполнить не удалось (например, стрельба дальномер-ным способом, по ТКА, совместные подготовительные стрельбы). В итоге «Марат» добился среднего балла 3,33, а «Октябрьская Революция» – 3,30.

Такие скромные результаты, по мнению Н.Н.Несвицкого, объяснялись следующими обстоятельствами: «а) недостаточной опытностью и отсутствием систематической тренировки УС; б) отсутствием должного ухода за матчастью и ежедневной проверки готовности её к безотказному действию; в) слабой подготовкой личного состава работать в сложных и аварийных условиях; г) недостаточно чёткой организацией и сработанностью пунктов боевых постов; д) отсутствием требовательности со стороны командования кораблей, выполнения боевых наставлений и инструкций». Общий вывод, как это ни странно, делался такой: корабли к выполнению огневых задач по плану 1939 г. подготовлены, лучше подготовлен ЛК «Марат». Почти к такому же заключению почему-то пришёл начальник Управления боевой подготовки РКВМФ Ю.Ф.Ралль, утверждавший в своей справке о готовности кораблей КБФ (от 1.12.1939 г.), что оба ЛК «готовы к выполнению огневых артиллерийских задач в сложных условиях (! – авт)». Единственным недостатком, по его мнению, была ненадёжная носовая 12-дюймовая башня на «Октябрьской Революции».

Ещё хуже на линкорах обстояло дело с применением торпедного оружия. Торпедные стрельбы на ходу днём и ночью не были отработаны, по замечанию Н.Н.Несвицкого, «совершенно». Поэтому неудивительно, что «Марат» получил за торпедную стрельбу оценку 2,25 балла, а «Октябрьская Революция» – 3,12.

Более или менее неплохие результаты были достигнуты в подготовке БЧ-1, БЧ-4 и БЧ-5. Например, по штурманской части «Марат» получил средний балл 4,59, а «Октябрьская Революция» – 4,47, а по электромеханической, а также связи и наблюдению – от 3,8 до 4,3. В результате Н.Н.Несвицкий вынужден был признать, что «задача, поставленная приказом НКВМФ и ВС КБФ о боевой подготовке на 1939 г., в части оперативно-тактической и огневой подготовки не выполнена». В дальнейшем командующий эскадрой почему-то изменил свою точку зрения и заявил, что «ЛК свою огневую подготовку закончили (?! – авт.)».

Боевая задача для Л К Балтфлота была изначально сформулирована ещё в директиве ВС КБФ от 11 ноября 1939 г., согласно которой требовалось иметь ЛК «в часовой готовности на Большом Рейде для оказания огневой поддержки флангу армии». Практически без изменений это положение перешло затем в приказ №5/оп, утверждённый ВС КБФ 23 ноября 1939 г., где в окончательном виде задача балтийских ЛК звучала так: «Иметь ЛК в немедленной готовности к выходу в Главной базе для оказания огневой поддержки левому флангу 70-й стрелковой дивизии в районе Биёркэ-госграница».

Таким образом, командование флота не намеревалось использовать ЛК как ударную силу для уничтожения финского надводного флота, а планировало постепенно, по мере надобности, привлечь их к разрушению береговой обороны противника, держа их до этого момента в качестве своего главного боевого резерва.

Как и предписывалось оперативным планом, первые 10 дней войны Л К простояли без какого-либо движения в Главной базе. В то время как части РККА продвигались на Карельском перешейке всё дальше и дальше, у Главного командования возникла мысль о поддержке артогнём кораблей эскадры КБФ наших наступающих дивизий в районе Койвисто. В итоге, 9 декабря ВС КБФ своим приказом № 17/оп потребовал от эскадры «провести операцию по поддержке левого фланга 123-й с.д. в районе Биёркэ с одновременным подавлением Сааренпя, Сейвестэ, Торсаари». В свою очередь, командующий эскадрой конкретизировал задачу кораблей: ЛК «Октябрьская Революция» поручалось артогнём «держать в молчании батарею Сааренпя после подавления её ВВС», а 3-му дивизиону эсминцев – «произвести предварительное разведывательное траление в районе маневрирования №1 ЛК», а также обеспечить охранение ЛК. В операцию также были назначены лидеры «Ленинград» и «Минск», ЭМ «Стерегущий», которым было приказано обстрелять район «наиболее вероятного нахождения (! – авт.) батарей на о. Торсаари» и район Биёркэ.

Прежде чем перейти к описанию и анализу первого боевого похода эскадры, следует сказать несколько слов о самой цели операции. Как ни удивительно это покажется, но сам объект наших обстрелов – финская береговая батарея Сааренпя (как, впрочем, и другие батареи противника) – был совершенно неизвестен нашему командованию. Всё упиралось в то обстоятельство, что Разведывательный отдел (РО) штаба флота практически ничего не знал ни об истинном местонахождении, ни о составе, ни о типе, ни о дальности стрельбы неприятельской батареи.

По данным РО штаба КБФ считалось, что на о. Биёркэ находится 4-орудийная 254-мм батарея, являющаяся обыкновенной русской батареей открытого типа на т.н. «станках Дурляхова». Согласно схеме, хранившейся в РО, финская 10-дюймовая батарея находилась в районе м. Питкяниеми, т.е. на том месте, где она была установлена ещё в I Мировую войну. На самом деле картина была несколько иной.

На том месте, где предполагалась основная батарея, у финнов стояла 2-орудийная 152-мм батарея. А 6-орудийная 254-мм батарея (а не 4-орудийная, как мы предполагали – прим. авт.) была расположена в южной части Биёркэ, на скате, обращённом к морю и покрытом лесом, примерно в 800 м от берега. Орудия размещались в разнесённых блоках, на расстоянии 175-325 м одно от другого. Линейность расположения орудий не была соблюдена. Каждое орудие находилось в железобетонном дворике диаметром 13,5 м. Длина фронта батареи с запада на восток составляла ок. 1000 м, а с юга на север – 500 м. В тылу батареи, на расстоянии 300 м от 4-го орудия, находился КП, который представлял собой железобетонную вышку высотой 18 м.

Рано утром 10 декабря, в 5.45, из Главной базы вышли два ЭМ 3-го дивизиона – «Володарский» и «Энгельс» – и направились в район маневрирования эскадры для проведения разведывательного траления. А в 7.00 на «Октябрьской Революции» состоялось совещание комсостава, который был ознакомлен с поставленной задачей. В 7.15 на корабле состоялся митинг личного состава по поводу предстоящего похода, и 8.00 ЛК, на борту которого находились зам. Наркома ВМФ флагман флота 2 ранга И.С.Исаков и командующий эскадрой КБФ Н.Н.Несвицкий, снялся с якоря. За кромкой льда к ЛК присоединились 6 катеров типа МО.

Поставив параваны, корабли построились в ордер №21 и направились к цели. Вскоре от эскадры отделился отряд лидеров с ЭМ «Стерегущий» и пошёл на позицию для обстрела батареи на о. Торсаари.

В целом, отряд кораблей эскадры, отправившийся на задание, был весьма внушителен: 1 ЛК, 2 лидера, 5 ЭМ, 5 СКР, 4 быстроходных ТЩ и 6 СКА.

При подходе к Биёркэ, в 10.23, СКА (в целях ПЛО) начали сбрасывать глубинные бомбы. В 10.51 эскадра, имея скорость 12 узлов, легла на боевой курс 279». На ЛК сыграли боевую тревогу. Расстояние до батареи в тот момент было ок. 120 каб. Биёркэ не был виден с наших кораблей, поэтому командование решило обстрелять батарею по способу стрельбы по площади. В 10.59 с дистанции 102 каб. Л К «Октябрьская Революция» дал первый двухорудийный залп из 305-мм орудий по финской батарее Сааренпя.

В течение получаса ЛК произвёл 17 двухорудийных залпов, после чего временно прекратил огонь. В 11.45 «Октябрьская Революция» повернул на обратный курс и с дистанции 82 каб. возобновил огонь по батарее. В 12.11, находясь на дистанции 86 каб., ЛК закончил обстрел. Всего на втором галсе он сделал 13 залпов.

Финская батарея во время нашей стрельбы не отвечала, но открыла огонь чуть позже. С дистанции 180-190 каб. она безрезультатно обстреляла эсминец «Володарский», а затем перенесла огонь на ЛК. По донесению командира СКР «Вихрь», всплески от трёхорудийного залпа финской батареи были замечены в 12 каб. от кормы «Октябрьской Революции», но прямых попаданий в ЛК не было. Ввиду внезапно надвинувшегося тумана и плохой видимости, в 14.21 был сыгран отбой операции.

За время обстрела ЛК выпустил в 30 залпах 60 305-мм фугасных снарядов (финны же насчитали почти 100 – прим. авт.). Командование КБФ посчитало, что финская батарея не получила каких-либо повреждений от нашей стрельбы, однако, как стало известно после войны, во время обстрела осколком снаряда было поврежден ствол орудия №6, которое до конца войны уже не действовало. Его сняли со станка и положили рядом на землю. Кстати. из состава этого орудийного расчёта были убиты двое и ранены 3 человека. По мнению финской стороны, батарея получила «минимальные повреждения» (потому здесь трудно согласиться с И.Ф.Цветковым, утверждавшим, что «артиллерия линкора… нанесла ряд серьезных повреждений укреплениям врага» – см. И.Ф.Цветков. Линкор «Октябрьская Революция» Л, 1983, с.201).

По итогам операции зам. НКВМФ объявил личному составу благодарность «за отличное выполнение боевого задания». Артиллерийские специалисты также сочли, что «поставленную задачу артиллеристы ЛК решили правильно, учтя обстановку». Недостатком в действиях ЛК был указан неудачный выбор курсовых углов, т.к. на траверзных КУ вражеские орудия могли пробить борт ЛК.

После боя командованию флота стало ясно, что на острове имеются 2 батареи крупного калибра. Одна из них была определена как 10-дюймовая, что в дальнейшем и подтвердилось.

Несмотря на кажущуюся высокую оценку действий эскадры, данную И.С.Исаковым, командование КБФ осталось неудовлетворённым результатами боя. который дал больше вопросов, чем ответов. Поэтому уже 10 декабря Военный Совет КБФ приказал повторить операцию по разрушению батарей Сааренпя и Торсаари.

Для решения поставленной задачи командующий флотом В.Ф.Трибуц разрешил одновременно использовать «2 ЛК, ЭМ «Стерегущий» и дивизион канлодок». Но прежде чем пустить в ход главные силы, следовало провести разведку боем финской обороны. Для этого 12 декабря 1939 г. ВС КБФ поручил лидерам «Минск» и «Ленинград» вместе с ЭМ «Стерегущий» обстрелять батарею Сааренпя с целью отвлечения огня береговых батарей противника от наших ЭМ и канлодок, которые поддерживали фланг 7-й Армии в районе Сейвястэ, а также с целью «уничтожения боем местонахождения батареи».

13 декабря отряд лидеров, как и было приказано, предпринял обстрел предполагаемого места расположения 254-мм батареи Сааренпя. Т.к. самолёта-корректировщика в этот день не было из-за низкой облачности, лидеры вели огонь по площади. Всего корабли истратили 176 фугасных 130-мм снарядов. Во время боя один из наших лидеров, стреляя по вероятному местонахождению финской 10-дюймовой батареи, случайно попал в щит орудия 152-мм батареи, в результате чего оно вышло из строя. В свою очередь, 254-мм батарея Сааренпя отвечала с дистанции от 115 до 120 каб. 4-орудийными залпами. Несмотря на ряд накрытий, советские корабли не получили попаданий.

В результате операции наши сведения о батарее Сааренпя несколько уточнились. На основе пеленгования и зрительных наблюдений выяснилось, что 10-дюймовая батарея располагается в нескольких блоках, по одному орудию в каждом, с разносом друг от друга на 3-4 каб.

14 декабря в 10.20 эскадра КБФ, в том же составе, что и 10 декабря – во главе с «Октябрьской Революцией», снялась с якоря и пошла на выполнение задания. На этот раз на борту ЛК помимо командующего эскадрой находился и командующий КБФ В.Ф.Трибуц. Как и прежде, не удалось обеспечить для эскадры надёжной воздушной разведки. Ещё в 10.57 начальник Оперативного отдела Штаба ВВС предупредил: «Видимость – 500 м, высоты – нет, вылететь нельзя». До кромки льда отряд прошёл без ледоколов, всё время поддерживая готовность №2.

В 12.50, выйдя за кромку льда, корабли доставили параваны и пошли дальше 16-узловьш ходом. В 13.30 на кормовом курсовом угле 170 град. с правого борта, в 3-х каб. от «Октябрьской Революции», был замечен перископ неприятельской ПЛ. ЭМ «Ленин» тут же обстрелял ПЛ и дал ряд коротких гудков сиреной. С ЭМ и СКР начали сбрасывать глубинные бомбы – всего 40 штук.

В 13.53 началось развёртывание кораблей для боя – была объявлена боевая тревога и готовность №1. В этот момент от Наркома ВМФ была получена радиограмма: «В случае плохой видимости стрельбу не производить». В 14.18 эскадра легла на боевой курс 311 град., после чего корабли стали прогревать орудия согревающими выстрелами. Через минуту «Минск» дал двухорудийный залп по батарее Сааренпя и одновременно получил с ЛК, от командующего флотом, сигнал «Коршун», что означало «Конец операции».

Выполняя свою задачу, «Стерегущий» с 14.45 до 15.07 с дистанции 110-115 каб. произвёл четыре 4-орудийных залпа по предполагаемой батарее финнов на о. Торсаари. Но батарея противника так и не ответила. В 14.40 в точке с координатами 60 град. 1 мин. 2 сек. N, 28 град. 51 мин. 6 сек. О эскадра повернула на обратный курс. Уже в 17.17 ЛК «Октябрьская Революция» стал на якорь на Большом Кронштадтском рейде.

Таким образом, по причине плохой видимости в районе нахождения ЛК и низкой сплошной облачности, исключавшей применение авиации, очередная операция по уничтожению береговой батареи Сааренпя была сорвана.

Поскольку задача осталась невыполненной, она, естественно, переносилась на будущее. 17 декабря по флоту был отдан приказ №25/оп, где говорилось:

«Эскадре КБФ в составе 1 ЛК, 1 лидера, 3-го ДЭМ, ЭМ «Стерегущий» с приданными дивизионом СКР, дивизионом БТЩ и 6 катерами МО к 12.00 18 декабря 1939 подавить береговую батарею Сааренпя». В свою очередь, командующий эскадрой Н.Н.Несвицкий поручил ЛК «Октябрьская Революция» артогнём «разрушить огневые точки южного рубежа основного укреплённого района противника – батареи Сааренпя и Торсаари», а отряду лидеров и ЭМ – «разрушить батарею Сааренпя и батарею Торсаари, в случае открытия огня последней».

В 7.00 18 декабря на борту «Октябрьской Революции» состоялось совещание комсостава, а 10 минут спустя последовало приказание «приготовить корабль к бою». В 9.27 ЛК стал сниматься с якоря, однако из-за мешавших ему канлодок он смог покинуть Большой Кронштадтский рейд только через час. Эскадра КБФ в несколько сокращённом составе вышла в море.

За кромкой льда к ЛК присоединились СКР «Туча», «Пурга» и «Буря», вступившие в его охранение. С этого момента корабли эскорта периодически сбрасывали глубинные бомбы. Командир подошедшего 1-го дивизиона БТЩ доложил, что он, по условиям погоды, производить траление не может. В итоге дивизион получил задание обеспечивать ПЛО района маневрирования ЛК.

В 11.36 на кораблях была объявлена боевая тревога, а в 13.40, при подходе к месту поворота на боевой курс, ЛК подвергся обстрелу с дистанции 125 каб. 254-мм финской батареи Сааренпя. Первый же 3-орудийный залп батареи лёг с недолётом всего в 3 каб. с правого борта ЛК. Интересно, что батарея противника с каждым залпом показывала 6 вспышек, а падало только 3 снаряда. Скорее всего, 3 вспышки принадлежали ложным орудиям противника, а делалось это с целью не дать возможности ЛК определить точное местонахождение стрелявших орудий. Всплески 3-го залпа батареи поднялись в 10 каб. впереди ЛК. После трёх залпов батарея Сааренпя в 13.45 прекратила огонь из-за увеличившейся дистанции.

В 13.52 эскадра повернула на боевой курс 35 град., а две минуты спустя ЛК, шедший 12-узловым ходом, с расстояния в 120 каб. открыл огонь гл. калибром по береговой черте. На сей раз позиция для обстрела батареи была выбрана уже другая – курсовой угол ЛК был острее, и он уже не подставлял свой борт противнику, как это случилось 10 декабря. После 3-го залпа ЛК батарея вновь открыла по нему огонь. Залпы финнов, как и прежде, были 3-орудийными, хотя наблюдалось одновременно 5-6 вспышек, разнесённых по южной части острова. После того, как несколько снарядов разорвались за кормой, ЛК был вынужден увеличить ход до 18 узлов. Тем временем, пристрелявшись по береговой черте, ЛК начал обстрел 10-дюймовой батареи, стреляя по площади и всё время придерживаясь в качестве ориентира наблюдательной вышки противника. Сделав по батарее 28 залпов гл. калибром, в 14.14 ЛК временно прекратил стрельбу и начал поворот на обратный курс.

В 14.17, завершив поворот, эскадра легла на истинный курс 215 град. и уменьшила скорость до 12 узлов. В этот момент лидер «Минск» возобновил стрельбу по батарее, а через 3 минуты к нему подключился и ЛК. Курсовой угол на батарею в это время был 125 град. ПрБ, а дистанция составляла 102 каб. В 14.25 254-мм батарея финнов снова стала отвечать, но теперь уже только из двух орудий. В 14.36, произведя ещё 25 залпов, ЛК вновь сделал перерыв, т.к. было замечено, что залпы корабля сползли в воду. В это время «Минск» продолжал осыпать батарею снарядами.

В 14.42 эскадра начала поворот на обратный курс и через 6 минут легла на истинный курс 45 град. Финская батарея продолжала стрелять по советским кораблям, но уже из одного орудия. Через 7 минут после поворота ЛК возобновил огонь. Сделав ещё 13 залпов гл. калибром, в 15.05 ЛК закончил бой.

Что же касается батареи противника, то она продолжала стрельбу до 15.28, когда её последний снаряд упал с недолётом 2 каб. от ЛК. В 15.37 эскадра повернула на истинный курс 90 град. и направилась в Кронштадт.

В ходе боя «Октябрьская Революция» потратила 206 305-мм снарядов (по финским данным – почти 300), лидер «Минск» – 141 130-мм снаряд, «Стерегущий» – 99 130-мм снарядов. Результаты этого обстрела были расценены командованием КБФ чрезвычайно оптимистично. Из того обстоятельства, что батарея сначала вела огонь тремя орудиями, затем – двумя, а в конце боя – только одним, сразу был сделан вывод, что стрельба ЛК была очень меткой, в результате чего было выведено из строя 2 из трех орудий батареи Сааренпя. Командующий эскадрой поспешил доложить Наркому ВМФ, что «дело почти кончено, осталась одна пушка». Причиной для такого заключения являлось предположение, что корабли имеют дело с обыкновенной открытой батареей, и что падение 12-дюймового снаряда в 12-15 м от установки выведет из строя орудийную прислугу и приведёт орудие к молчанию. Это утверждение впоследствии прочно вошло даже в очень почтенные труды, авторы которых уверенно заявляли, что батарея на о. Биёркэ в этот день «была подавлена», а из «трёх стрелявших орудий два были выведены из строя». Однако все эти предположения не имели ничего общего с действительностью.

Обследовавшая уже после войны финские укрепления на о. Биёркэ комиссия КБФ пришла к выводу, что из-за неточности и даже «ошибочности» сведений о противнике ни одного прямого попадания в орудия батареи так и не было достигнуто – имели место лишь одни перелёты. Как считали специалисты, «орудия батареи противника повреждений, вероятно, не получили», но, «возможно, что был сбит КП батареи (скорее всего, это имело место 19 декабря – прим. П. П.)». Это полностью согласуется с финскими данными, согласно которым батарее Саарен-пя удалось избежать повреждений от огня нашего ЛК, но зато сильно пострадали постройки и лес в районе батареи. Таким образом, несмотря на расточительный расход боеприпасов, результаты стрельбы оказались более чем скромными.

Слабым утешением для нас было то, что и финны, выпустив 58 снарядов, не попали ни в один из кораблей эскадры. Это, по мнению Н.Н.Несвицкого, было «крупнейшим провалом» для противника.

Теперь, после такого «успеха», как предполагал командующий флотом, требовалось лишь добить неприятельскую батарею. Поэтому уже на следующий день была назначена очередная операция по уничтожению батареи Сааренпя. Но на этот раз состав эскадры был изменён – в качестве ударной силы на задание направлялся ЛК «Марат», ещё не имевший ни одного боевого выхода. ЛК разрешалось израсходовать 120 фугасных снарядов. Его позиция для обстрела была определена той же, что и в операции 18 декабря.

В 2.00 19 декабря на «Марате» получили приказание о приготовлении корабля к операции, а через час – боевой приказ командующего эскадрой №1оп/сс, который ставил задачу артогнём ЛК разрушить береговую батарею Сааренпя.

Рано утром ЭМ «Карл Маркс», «Артём» и «Энгельс» вышли из Главной базы для траления района маневрирования ЛК. В 9.44 «Марат», на борту которого уже находились зам. НКВМФ И.С.Исаков и командующий эскадрой Н.Н.Несвицкий, снялся с якоря и вышел в море. В кильватер ему шли лидер «Минск» и ЭМ «Стерегущий» и «Ленин». За кромкой льда к отряду присоединились СКР и ТЩ, занявшие свои места согласно походному ордеру.

Две предыдущие операции способствовали некоторому, хотя и весьма приблизительному, уточнению наших разведданных о батарее, но точные места и характер орудий (открытые или башенные) оставались для нас неясными. По фотоснимку, сделанному самолётом ВВС КБФ, дешифровалыцик на словах передал, что, возможно, батарея башенная (эту иллюзию создавал незамаскированный цементный круг вокруг орудий), но в это никто не поверил.

В отличие от прошлых операций, на этот раз было организовано воздушное прикрытие и разведка. В 10.15 над эскадрой был установлен воздушный барраж из истребителей И-16, летавших переменными курсами. В 11.56 по требованию командующего эскадрой вылетел самолёт-разведчик МБР-2 (из состава 11-й АЭ) для корректировки огня ЛК. Через час «Марат» установил связь с самолётом-корректировщиком и в 13.22 с дистанции 120 каб. начал обстрел батареи из орудий гл. калибра. Через 8 минут финская батарея с дистанции 118 каб. открыла ответный огонь по советскому ЛК. Сначала она вела стрельбу только из одного орудия, а затем перешла на 2-х и 3-орудийные залпы, что сильно удивило командующего эскадрой – он считал, что его встретит лишь одно орудие противника, т.к. два других, по его мнению, были подавлены во время предыдущего боя.

Первые финские снаряды падали с небольшими недолётами, на расстоянии от 12 до 20 м от борта ЛК, но вскоре начались перелёты. В свою очередь, ЛК, пользуясь данными корректировщика, сосредоточился на обстреле правого крыла батареи. Первые 15 залпов ЛК, по финским сведениям, легли около наблюдательной вышки и орудия №5, не нанеся последнему повреждений. В то же время управляющий огнём ЛК капитан-лейтенант Л.В.Новицкий и дальномерщик краснофлотец Мороз ясно видели, как после своего 4-го залпа один из снарядов пробил наблюдательный пост КП батареи, как сразу осела наблюдательная вышка и поднялся столб дыма. Примерно в 13.38 очередной залп «Марата» привёл к молчанию орудие №5 финской батареи: в результате близкого разрыва снаряда оно было засыпано землёй, камнями и стволами деревьев. Из состава орудийного расчёта был убит 1 и ранены 3 финских артиллериста.

В 13.40 2-орудийный залп финской батареи накрыл ЛК. Эскадра уменьшила скорость до 12 узлов, а через 5 мин. ЛК прекратил стрельбу и повернул на обратный курс 215 град. Но уже в 13.49 огонь по батарее был возобновлён. Тем временем МБР-2 продолжал информировать ЛК об очередных разрывах около орудий и о большом взрыве «у артиллерийских погребов» батареи. Ответные 2-орудийные залпы (из орудий №№1 и 2) батареи финнов стали падать довольно близко от ЛК, а отдельные залпы даже накрывали его, в результате чего эскадра была вынуждена увеличить ход до 18 узлов. Стрельба финских артиллеристов, по наблюдениям наших командиров, к концу боя становилась всё более нервной и неточной. В 13.58 «Марат» произвёл 37-й залп и на этом закончил бой, т.к. исчерпал весь отпущенный на операцию боезапас (136 305-мм фугасных снарядов).

Командующий эскадрой дал сигнал «Конец операции», и в 14.00 эскадра повернула на истинный курс 180 град. Несмотря на это, батарея Сааренпя ещё в течение 10 мин. продолжала обстреливать советские корабли 2-орудийными залпами.

То, что батарея противника в очередной раз осталась неподавленной, стало для нас ясным уже к концу боя. Командир БЧ-2 «Марата» сразу же доложил командиру ЛК, что «результат своего огневого воздействия точно неизвестен». Командующему эскадрой ничего не оставалось, как доложить в штаб флота: «Попаданий нет». Зам. НКВМФ несколько уточнил его: «Сегодня от авиации и огня ЛК батарея ущерба не понесла».

Согласно финским данным, батарея Сааренпя практически не пострадала, если не считать больших разрушений различных строений. Комиссия КБФ, осматривавшая после войны финскую батарею, пришла к выводу, что стрельба «Марата» в этот день «успеха не имела». Причинами тому являлись плохая видимость цели с самолёта (самой батареи лётчик-наблюдатель не видел, он замечал только вспышки выстрелов орудий), отсутствие у лётчика фото-плана и сильный разброс огня ЛК. Командованию КБФ оставалось утешиться тем, что и огонь финнов тоже оказался недейственным – все 35 254-мм снарядов упали с перелётами или недолётами.

Итак, надо было всё начинать сначала. Но теперь уже ВС КБФ решил разработать план совместной операции – удара по Сааренпя ЛК совместно с бомбардировщиками. Согласно плану, 30 самолетов ДБ-3 с бомбами ФАБ-1000 и ФАБ-500 должны были находиться в воздухе и по сигналу командующего эскадрой ударить по батарее, ориентируясь по вспышкам орудий. В приказе по флоту №35/оп от 29 декабря 1939 г. задача эскадры была изложена следующим образом: «Эскадре КБФ в составе ЛК «Октябрьская Революция», двух лидеров, 3-го ДЭМ, 4-х БТЩ и 2-х СКР разведать и погасить батареи Сааренпя, Торсаари».

Подготовка к операции началась ещё 29 декабря 1939 г. – ЭМ «Артем» и «Володарский» вышли на ночное разведывательное траление (с параванами) подходов с моря к о. Биёркэ. Корабли подошли к острову на расстояние 58 каб., но мин не обнаружили.

В 7.24 30 декабря «Октябрьская Революция» вышел с Малого Кронштадтского рейда и вместе с отрядом кораблей отправился на выполнение задачи. В отличие от предыдущих походов, на этот раз был усилен ледокольный эскорт – эскадра шла в сопровождении ледоколов «Ермак», «Октябрь» и «Трувор». С самого начала кораблям пришлось прокладывать курс в сплошном льду, что, конечно, сильно сказывалось на ее скорости. Кроме того, плохая погода явно исключала возможность применения авиации. Поэтому с 13.15 от командующего эскадрой поступил тревожный сигнал: «Взаимодействие нарушается». А через 20 мин. он послал комфлоту В.Ф.Трибуцу следующую радиограмму: «В связи с поздним временем и плохой видимостью, совместный удар о авиацией прошу перенести на 11.00 31 декабря. ЛК идёт на якорное место Шепелевского маяка. Лёгкими силами выхожу на чистую воду. 3-й ДЭМ поставил повторно на траление».

31 декабря при помощи «Ермака» ЛК продолжал во льдах свой путь на запад, идя со скоростью 6,5 узлов. На чистую воду он смог выйти только в 16.00. По причине плохой видимости операция была отложена, и «Октябрьская Революция» стал на якорь в районе Шепелевского маяка, а лёгкие силы – между Чёрной Лахтой и Красной Горкой.

Ночью началось усиление ветра и подвижка льда в сторону берега. Якоря уже не держали ЛК – скорость его дрейфа во льду составляла 1,5 км/ч. Около 2 часов 1 января 1940 г. при ветре 5 баллов «Октябрьская Революция» стал дрейфовать в подвижном льду к югу, причём скорость дрейфа доходила до 7 км/ч. Дрейфующие ледоколы «Трувор» и «Октябрь», шедшие впереди ЛК, разбить лёд уже не могли. В 9.06 командующий эскадрой получил приказание: «С приходом на дистанцию огня – открыть огонь по батарее Сааренпя с предела редким огнём». Чуть позже поступило распоряжение: огня не открывать, а заряженные орудия разрядить по батарее Сааренпя.

Действуя по приказу, «Октябрьская Революция» в 14.54 сделал три 4-орудийных залпа по батарее, после чего повернул на обратный курс. Батарея противника ответного огня не открывала.

Авиация КБФ из-за неудовлетворительной погоды не приняла участия в операции.

2 января ЛК вновь был на позиции, но по причине очень плохих погодных условий обстрел опять не состоялся – вскоре начался 9-балльный шторм и пурга. ЛК вновь прочно застрял во льду. Ледяное поле продолжало дрейфовать на северо-запад, в сторону минных полей противника, со скоростью 2,5 км/ч. Временами «Октябрьская Революция» вместе с ледоколом оказывался без движения.

В 12.10 НШ флота Ю.А.Пантелеев радировал командующему эскадрой: «При невозможности выполнять операцию отпустите ОЛС по базам. Лидеры – в Либаву, миноносцы и ТЩ – в Таллин и Палдиски». Спустя некоторое время оперативный дежурный штаба флота сообщил Н.Н.Несвицкому последний прогноз погоды: «2 и 3 января видимость средняя и плохая, сплошная облачность, снегопад». Теперь уже было совершенно ясно, что при столь тяжёлых метеоусловиях продолжать операцию не имеет смысла.

В результате ВС КБФ приказал кораблям эскадры возвращаться в базы. Лидерам надлежало идти в Лиепаю, ЭМ – в Таллин, СКР и ТЩ – в Таллин и Палдиски, «Октябрьской Революции» – в Кронштадт. Обратный путь ЛК в свою базу был очень Долгим. Определяясь по радиомаяку и используя полные аварийные хода, «Октябрьская Революция» в 21.13 с трудом достиг рейда Красной Горки. И лишь на следующий день, 3 января, в 16.45, ЛК вошёл на Большой Рейд Кронштадта.

Основываясь на итогах операции, командующий КБФ В.Ф.Трибуц доложил Наркому ВМФ Н.Г.Кузнецову, что дальнейшее использование ЛК во льду он «считает затруднительным». На этом, собственно, завершилась не только последняя операция эскадры КБФ против береговых батарей финнов, но и вообще боевое применение ЛК в советско-финляндской войне.

Заканчивая разговор о боевых действиях ЛК Балтики, необходимо сделать кое-какие разъяснения. Дело в том, что в ряде известных трудов по истории флота содержатся различные неточности, которые могут впоследствии привести к серьёзным ошибкам.

Например, И.Ф.Цветков в своей книге утверждает, что «Октябрьская Революция» якобы выходил 22 декабря на обстрел батареи Сааренпя. Можно предположить, что он в данном случае имел в виду операцию ЛК, проводившуюся 18 декабря, но ошибся с датой. Но дальше автор приводит совершенно фантастические сведения о двух походах «Октябрьской Революции», предпринятых им в январе 1940 г. с целью оказания артиллерийской поддержки наступлению наших войск в районе Выборгского залива. Этого не могло быть даже в принципе, т.к. к середине января 1940 г. весь Финский залив представлял собой сплошное ледяное поле, что полностью исключило всякую возможность выходов наших боевых кораблей. Кстати, ЛК в это время проходили текущий ремонт в Кронштадте и при всём желании не смогли бы выйти в море.

Также и Ю.Майстер в своей статье сообщает о таинственном «повторном» выходе «Марата», который в полдень 24 декабря подходил к береговой батарее Сааренпя на большую дистанцию.

Немало ошибок содержится и в работе Ф.В.Боргманна, где пишется, что ЛК при плохой видимости вели огонь по батарее, «стоя на якорях» (?!), что батареи обстреливались с паромов (!), вооружённых 130-мм орудиями и т.п.

Таким образом, следует весьма критически относиться к имеющейся по данному вопросу литературе.

Настало время подвести итоги, которые, как известно, оказались весьма неутешительными. По докладу НШ КБФ Ю.А.Пантелеева, эскадра израсходовала по береговым батареям Сааренпя 402 305-мм (а не 800, как утверждает Ф.В.Боргманн – прим. П.П.) и 176 130-мм фугасных снарядов (последними стреляли лидеры – прим. П.П.), а всего – 578 снарядов.

Оценивая стрельбу ЛК, командир «Марата» С.Ф.Белоусов высказал предположение: «Известно, что сбита вышка, имеется 1 попадание вблизи батареи и ещё 4 попадания». Работавшая после войны комиссия КБФ пришла к выводу, что непосредственных попаданий в дворики орудий 254-мм батареи Сааренпя достигнуто не было. В районе огневых позиций и фортификационных сооружений батареи имелось немало следов падения снарядов ЛК, однако большинство из них являлись перелётами. Правда, тело орудия №6 со станка было снято и с отрезанной частью ствола лежало на земле. Но это являлось следствием не прямого попадания, а, скорее, косвенных повреждений, полученных в результате разрыва снаряда в бою 10 декабря. Зато было зафиксировано одно попадание 130-мм снаряда в щит орудия 152-мм батареи, находившейся в юго-восточной части о. Биёркэ. Вероятно, это было результатом работы лидеров «Минск» и «Ленинград» во время боя 13 декабря (правда, характер повреждений был таков, что орудие оказалось выведенным из строя не более чем на сутки).

Как считали финны, по острову Койвисто во время обстрелов его кораблями эскадры было выпущено в общей сложности около 400 т (явное преувеличение – на самом деле не более 200 т – прим. П.П.) снарядов, но, несмотря на огромнейшие массы выпускаемого металла, «фактический результат действия артиллерии был незначителен». Потери личного состава орудийных расчётов батарей не превышали 1/10. А главное – «батареи до последнего дня оставались неповреждёнными».

«Снаряды падали куда угодно, но только не на батареи, из-за неточного знания мест этих батарей корабельными артиллеристами», – такой вердикт вынес Нарком ВМФ Н.Г.Кузнецов в своей директиве №16015сс/ов от 14 февраля 1940 г. Чуть позже, 8 апреля, на совещании ВС КБФ, он заметил, что наши неуспехи в Биёркском архипелаге объясняются тем, что флот действовал «некультурно и неграмотно».

На совещании командно-начальствующего состава КБФ, проходившем 13-14 марта 1940 г., разгорелись споры о причинах неэффективных действий эскадры против финской батареи Сааренпя. При этом командующий эскадрой Н.Н.Несвицкий всю вину складывал исключительно на морскую разведку, которая не смогла достать достоверной информации о месторасположении неприятельской батареи и, вообще, стремился доказать присутствующим, что ЛК занимались не своим делом. В свою очередь, комиссар Разведотдела КБФ Ребухин обвинил командиров соединений (в первую очередь, эскадры) в нежелании добывать информацию о противнике, стремлении снять с себя всякую ответственность за ведение разведки и в плохой стрельбе. В конце концов, все сошлись на том, что основной причиной неудачных действий ЛК против береговых батарей противника явилось отсутствие точных разведданных и хорошей авиакорректировки.

Как ни странно, но на самую главную причину неудовлетворительной стрельбы балтийских ЛК – низкую боевую подготовку артиллерийских расчётов – почти никто «не обратил внимания». Как уже говорилось выше, на стрельбах 1939 г. линкоры еле-еле получили «тройки». Учитывая это обстоятельство, нечего и удивляться тому, что ЛК не смогли попасть ни в одно орудие финнов. Тем не менее, про боевую подготовку личного состава на совещании просто забыли и никаких выводов сделано не было.

Естественно, результат не заставил себя долго ждать: на стрельбах 1940 г. корабли эскадры КБФ отстрелялись так, что перекрыли все «достижения» прошлого года. Например, «передовой «Марат» провёл 11 удовлетворительных и 10 неудовлетворительных стрельб против 6 хороших и 1 (!) отличной, а «Октябрьская Революция» – 15 удовлетворительных и неудовлетворительных против 13 хороших и отличных. Ну, а крейсер «Киров» просто побил рекорд – 17 удовлетворительных и неудовлетворительных стрельб против 5 хороших и отличных. Это дало повод Н.Г.Кузнецову заметить на сборе командующих флотами и флотилиями в декабре 1940 г., что «в боевой подготовке КБФ в этом году получился безусловный провал».

Автор П.В.Петров

http://otvaga2004.ru/