WIIKI.RU: Дмитрий Донской и радонежский старец

Улус Джучи, самоназвание Великое государство (самоназвание на тюркском Улуг Улус) в русской традиции — Золотая Орда — средневековое госу... читать далее »

Статьи по истории

28.07.2013 05:04

Дмитрий Донской и радонежский старец. Государство Джучидов.

Практически каждый школьник знает, что вскоре после блистательной победы на поле Куликовом татарский хан Тохтамыш разграбил и сжег Москву, заставив победителя татар, великого князя Дмитрия бежать из столицы. Как с горечью заметил Н. М. Карамзин: «...Сей герой (Дмитрий) не приобрел почти ничего, кроме славы...»

Чтобы понять, почему случилось именно так, а не иначе, нужно пристально вглядеться в прошлое, отстоящее от нас на несколько столетий. И обратиться не к самому Куликовскому сражению, а к историческим событиям, предшествующим Куликовской битве и произошедшим сразу же после оной.

Прежде всего, рассмотрим легенду о Сергие Радонежском как идейном вдохновителе антитатарского выступления.

Согласно «Жития преподобного Сергия Радонежского и всея России чудотворца», князь Дмитрий прибыл к святому старцу практически в преддверии битвы. Сергий просил его отслушать Божественную литургию, но Дмитрий отказывался: «Гонцы один за одним приносили ему известия о приближении Мамая к пределам Русским».

Беседуя с великим князем, святой старец советовал ему почтить дарами и честию злочестивого Мамая:

— Ты, господине, отдай им честь и злато, и серебро, и Бог не попустит им одолеть нас: Он вознесет тебя, видя твое смирение и низложит их непреклонную гордыню.

— Все это я уже сделал, — отвечал ему Великий Князь, — но враг мой возносится еще более.

— Если так, — сказал угодник Божий, — то его ожидает конечная гибель, а тебя, Великий Княже, помощь, милость и слава от Господа.

Итак, что же мы видим? Святой старец удерживает великого князя, чтобы тот, хотя бы для приличия, вкусил вместе со святым старцем скромную монашескую трапезу и выслушал (хотя бы выслушал!) его наставление. Но великий князь рвется в бой, и для него благословение Сергия — всего лишь ритуал; обязательная, так сказать, программа, ибо уже «на Москве кони ржут... трубы трубят на Коломне, в бубны бьют в Серпухове...»

Что Дмитрию Ивановичу запоздалые нравоучения! Великий князь, если «Житие...» точно передает его слова, жаждет сражения и для этого врёт как сивый мерин. Никакого злата-серебра он Мамаю не предлагал, ибо весь сыр-бор был как раз в том, что Дмитрий Иванович отказал Мамаю в выплате «выхода» (дани) вообще. По данным некоторых летописей, послы Мамая будут встречать великого князя Дмитрия еще в Коломне, будут сулить мир — если Дмитрий Иванович даст дань, как при Узбеке и Джанибеке, т. е. в размерах, в каких платил дань его дед Иван Калита. Но Дмитрий Иванович будет непреклонен.

Великий князь за всё время посещения обители оживился лишь раз и обратился к Сергию Радонежскому с просьбой. Как пишет «Житие...»: «...В то время в обители... были два инока-боярина: Александр Пересвет, бывший боярин Брянский, и Андрей Ослябя, бывший боярин Любецкий. Их мужество, храбрость и искусство воинское были еще у всех в свежей памяти. Вот этих-то иноков-богатырей и просил себе в свои полки Великий Князь...»

Итак, на свои дела и начинания великий князь не счел нужным просить благословение. А вот забрать двух иноков в поход — дело для него огромной важности. И вот Сергий Радонежский, вопреки православным канонам («...ибо все, взявшие меч, мечем погибнут» (Мат. 26:52)), по давлением великого князя, вынужден отпустить монахов на войну. И не просто отпускает, но даже приказывает им возложит на себя схимы с изображением Христа — высшая честь для монаха, которой были удостоены даже не все ученики преподобного Сергия. Если князь просит...

Куликовская битва состоялась 8 сентября 1380 года (ст. ст.). Ее итогом был не только разгром войск Мамая, но и большие потери среди победителей. С. М. Соловьев писал: «...Куликовская победа была из числа тех побед, которые близко граничат с тяжким поражением».

Но не успели в церквях отпеть убитых на Куликовом поле, как в Москве появился, подобно чертику из табакерки, посол от хана Тохтамыша, который потребовал от недавних победителей покорности — как при их отцах, и дедах, и прадедах.

Это был удар похлеще прорыва полка левой руки на Куликовом поле. Получилось, что Дмитрий Иванович со товарищи сам расчистил дорогу для новоявленного царя — заплатив за это кровью своих же воинов, а Ак-Орда и Кок-Орда впервые с 1342 г. обрели единого правителя.

В том же году новый посол Тохтамыша, некий Ахкозя с 700 татарами доехал до Нижнего Новгорода, но не посмел поехать дальше. То ли сам посол струсил, то ли князь Дмитрий Нижегородский постарался как можно живописней описать гнев народный против татар на Руси — не гарантируя высокоуважаемому послу (в летописи Ахкозя назван «царевичем», т. е. отпрыском рода Чингисхана) при этом безопасности. В результате послу пришлось повернуть коня назад, не солоно хлебавши.

Конфуз потомка Чингисхана Ахкози не мог быть расценен ханом Тохтамышем иначе, как оскорбление. В 1382 году хан Тохтамыш пошел большим походом на Московскую Русь, чтобы проучить зазнавшегося московита.

Хан взял Серпухов и вышел к Москве. Мужество оставило князя Дмитрия Ивановича, и он бежал в Кострому — как обычно принято было объяснять, чтобы собирать войска.

Оставшись без предводителя, москвичи попытались обороняться, но духу у них стало лишь на три дня. На четвертый день Тохтамыш пошел на хитрость, пообещав москвичам прощение и удовлетворение малыми дарами — если те покорятся. Слова Тохтамыша были для москвичей тем убедительней, что их огласили шурья Дмитрия Московского — Василий Кирдяпа и брат его Семен. Да, обмануть людей не сложно... 26 августа 1382 года москвичи открыли городские ворота — и были перебиты, а Кремль — разграблен!

Захватив Москву, Тохтамыш разорил еще несколько городов и победителем вернулся в Орду. Князь же Дмитрий прибыл на родное пепелище и велел хоронить убитых москвичей. Как пишет летопись, князь давал за погребение 80 тел по рублю и издержал на это 300 рублей, т. е. только москвичей было погребено около 24000 человек.

Еще раз оглядываясь на события 1370-80-х годов, нельзя не прийти к выводу, что выступление Дмитрия Донского было недостаточно продумано с политической точки зрения. Если великому князю Дмитрию удалось бы избежать прямого конфликта с Мамаем и уберечь свои войска от Куликовского побоища, Мамай и Тохтамыш неминуемо столкнулись бы лбами. А у Дмитрия Донского был еще шанс вывести войска на поле Куликово и сразиться — но на сей раз с обескровленным Тохтамышем.

Еще более обнадеживающим для Дмитрия Донского был бы случай, когда бы Мамай и Тохтамыш не смогли бы одолеть друг друга. Тогда у великого князя были бы развязаны руки для внутренних дел.

И уж совсем шикарной была бы ситуация, если бы частную победу в борьбе за золотоордынский стол праздновал Мамай. В результате этой эвентуальной победы:

а) у безродного Мамая все равно не было ни единого шанса закрепиться в Ак-Орде;

б) у Мамая не осталось бы сил противодействовать Дмитрию Донскому.

Но история пишется всё-таки без сослагательного наклонения. Разбив Дмитрия, Тохтамыш выступил против своего недавнего благодетеля, Тамерлана. Это выступление закончилось для самоуверенного чингисида более чем плачевно. Дважды — в 1391 и 1395 гг. — Тамерлан разбивал Тохтамыша, дошел до Волги, где разорил оба Сарая и Астрахань, а передовые отряды Тамерлана захватили и разграбили город Елец, тогдашний русский форпост в Степи.

Впрочем, Тамерлан не покусился на русские города. По преданию, войска Тамерлана неожиданно повернули назад из русских пределов в тот самый день, когда москвичи встречали образ Владимирской иконы Пресвятой Богородицы, принесенный из Владимира. Именно с этого дня икона почитается как покровительница Москвы.

Благодаря «помощи» Тамерлана, золотоордынское иго на время ослабло, хотя и не исчезло вовсе.

Нам же, ныне живущим, остается только сожалеть, что горячая натура Дмитрия Донского в своё время оставила без внимания совет преподобного старца — и принять этот урок свыше к сведенью.

http://fraza.ua/analitics/20.07.13/170276/dmitrij_donskoj_i_radonezhskij_starets.html