55 лет назад, 29 июля 1957 года вступил в силу устав Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ). Более полувека работы одного из самых серьезных институтов международной безопасности так и не дали пока ответа на простой вопрос 

- сможет ли агентство и дальше честно служить сразу двум идеям: устойчивого технического развития и обеспечению стратегической стабильности путем ограничения распространения ядерного оружия.

Итак, МАГАТЭ. Что же это такое, если отвлечься от многочисленных деревьев, за которыми порой не видно леса?

Инструмент стратегической стабильности?

Ядерные технологии - это средство, при помощи которого можно переколотить на тесной кухне земного шара все горшки. Тесновата наша планета для околозвездной энергетики термоядерного оружия, да и последствия бездумного применения атомной энергии в мирных целях иной раз такие, что потом годами можно отмываться от выпавшей грязи (во всех смыслах этой метафоры).

А раз так, то необходим международный институт контроля опасной технологии, способной дестабилизировать ситуацию в мировом масштабе. Институт, чьи возможности подкреплены всем авторитетом ведущих мировых держав и совокупной доброй волей мирового сообщества.

Институт, достаточно компетентный, чтобы выносить категорические суждения в такой тонко сплетенной из науки и политики области, как ядерные технологии. Причем суждения совершенно конкретные: речь идет об установлении факта нарушений, которые могут вызвать самые тяжелые внешнеполитические последствия для нарушителя. При этом грань инженерного анализа и политической риторики переступать нельзя ни в коем случае, чтобы не девальвировать экспертную репутацию агентства.

Иными словами, перед нами важный компонент мирового правительства (в хорошем смысле этого плохого слова, затертого конспирологами), обеспечивающий стратегическую стабильность на планете.

Все так? Совершенно точно. Но это еще далеко не вся правда.

Инструмент господства "ядерного клуба"?

Пятерка постоянных членов Совбеза ООН (они же по совместительству - официальные ядерные державы) если в чем и демонстрируют общность интересов, так это в неуклонном пресечении распространения ядерного оружия в третьем мире. С нюансами, не без особенностей - но проявляют.

США еще в 1940-е годы пытались мягко продвинуть идею полного запрета на ядерное оружие, оставив обладание им за собой. Попытка была, прямо скажем, не то чтобы здравая (здраво на такое решение не пошел бы никто из числа потенциальных конкурентов), но сам факт интересен.

Интересен в первую очередь тем, что когда бомбу заполучил Союз, за ним Британия, а потом и Франция с Китаем, все эти уважаемые державы начали проявлять трогательное единство в деле категорического нераспространения военного атома за пределы своего узкого круга.

Ядерный клуб руководствуется требованиями безопасности и стратегической стабильности? Вне всякого сомнения, это правда, - но, как мы уже отметили, не вся.

Одновременно не следует забывать, что технологический контроль в индустриальную эпоху - один из самых эффективных непрямых методов сохранения мирового господства. (В связи с этим забавно взглянуть на агрессивные телодвижения вокруг продвинутых биологических технологий и битв за контроль над распространением цифрового контента. Кажется, история намерена повторится.) И МАГАТЭ играло в ужесточении контроля над ядерными технологиями ключевую роль.

Однако помогло это стремление не то чтобы очень сильно. В сущности, монополия официального ядерного клуба на оружие разваливается на глазах, и МАГАТЭ помешать этому уже не может.

Индия, Израиль и Пакистан имеют ядерные боеприпасы. КНДР гарантированно имеет ядерные взрывные устройства и трудится не покладая рук, чтобы превратить их в боеприпасы.

ЮАР за 70е-80е годы успела создать ядерное оружие - хотя, как говорят злые языки, это были своего рода израильское "роялти" за сотрудничество в части поставок урана и организации испытаний. Но шесть готовых боеприпасов (и один недостроенный), разукомплектованных после 1989 года, - это факт.