Википедия

В последнее время возлагаются большие надежды на недавно принятые решения о предоставлении женщинам, родившим второго и последующих детей после 1 января 2007 г., первичного материнского капитала в 250 тыс. рублей. Данную сумму можно будет расходовать после достижения ребенком трех лет и только по целевому назначению — на приобретение жилья с помощью ипотеки и других схем кредитования, на оплату образования детей и на увеличение будущей пенсии самой матери.

Несмотря на относительно большой размер этой суммы по сравнению со всеми ранее существовавшими единовременными и ежемесячными пособиями на детей, эта мера демографической политики основана на той же концепции, что и все другие меры, ранее принятые как в нашей стране, так и в любом другом государстве, которое пыталось материально облегчить содержание детей.

Предполагается, что основная причина низкой рождаемости — это плохие материальные и жилищные условия жизни семей, и, если улучшить эти условия, то рождаемость непременно повысится.

Демографам известно, что высокая рождаемость имеет место в бедных странах, а низкая — в самых богатых странах и что экономический подъем отнюдь не ведет к ее повышению. Правда, из этого факта обратной связи не надо делать абсурдный вывод, что снижение жизненного уровня населения приводит к росту рождаемости.

В условиях экономического кризиса в России суммарный коэффициент рождаемости уменьшился с 1,9 детей на одну женщину в 1990 г. до 1,17 — в 1999. Многие семьи были вынуждены отложить рождение детей. После 2000 г. страна стала выходить из кризиса, большая часть населения приспособилась к новым условиям жизни, жизненный уровень населения стал повышаться и некоторые из отложенных в 1990-х годах рождений все-таки состоялись.

Суммарный коэффициент рождаемости несколько возрос — до 1,34 в 2004 г. Правда, даже до возврата к весьма низким и недостаточным для простого замещения поколений показателям начала 1990-х годов было еще далеко, но уже в 2005 г., по данным Федеральной службы государственной статистики, суммарный коэффициент рождаемости вновь уменьшился до 1,29.

Эти колебания рождаемости не имеют принципиального значения. В течение последних 40 лет суммарный коэффициент рождаемости в России не раз варьировал, оставаясь все это время ниже черты простого замещения поколений (2,1 ребенка на одну женщину). Исключением был лишь краткий подъем рождаемости чуть-чуть выше этой черты в середине 1980-х годов, частично связанный с принятыми в тот период мерами материальной помощи семьям с детьми, которые повлияли на сокращение интервалов между рождением первых и вторых детей.

Ныне вводимые меры возможно с количественной стороны и будут эффективнее, т.к. на этот раз государство выделяет на демографическую политику гораздо большие средства. Но с точки зрения качественной, т.е. интенсивности рождаемости, результат вряд ли будет принципиально иным, чем в 1980-х годах.

Есть основания полагать, что низкая эффективность политики материальной помощи при рождении детей, как в России, так и в любой другой стране, во многом связана с тем, что принимаемые меры не соответствуют декларируемой цели увеличения числа детей в семьях, что предполагает также изменение многих сторон семейной жизни и самого характера внутрисемейных отношений.

В теории институционального кризиса семьи, объясняется, почему уровень рождаемости во всем мире падает до одно-двухдетной системы [1] , ведя в конечном счете к депопуляции. Согласно этой теории, наличие социальных норм многодетности в доиндустриальные эпохи побуждало к формированию стабильных семей, когда семья с детьми была действительно центральной «ячейкой» общества.

1. Семья была производственным коллективом (для семей крестьян и ремесленников, составлявших подавляющее большинство населения). Дети с ранних лет участвовали в семейном производстве и представляли для родителей несомненную экономическую ценность.
2. Семья была школой, где дети получали от родителей необходимые им для самостоятельной жизни знания и навыки.
3. Семья была институтом социального обеспечения. В те времена не существовало пенсий. Нетрудоспособные старики и инвалиды могли рассчитывать только на помощь со стороны детей и внуков, всех членов расширенной семьи.
4. Семья была местом проведения досуга. Как правило, члены семьи отдыхали и развлекались сообща, используя преимущества всей системы родства.
5. В семье удовлетворялось большинство индивидуальных потребностей, в том числе сексуальная потребность и потребность в детях. Внебрачные связи осуждались общественным мнением. Скрыть их от окружающих в условиях сельской местности или небольших городов было очень трудно, особенно если эти связи при запрете на прерывание беременности могли вести к незаконным рождениям.
6. Наличие детей (в первую очередь — сыновей) было необходимым условием социально-экономического статуса и благополучия. Бездетность осуждалась, а супруги, не имеющие детей, психологически страдали от своей неполноценности.
7. Дети выполняли также и эмоционально-психологическую функцию, поскольку родители испытывали радость и чувство душевного комфорта от общения с ними.

В этих условиях, семья была заинтересована в том, чтобы иметь много детей. Разумеется, многодетность имела не только плюсы, но и минусы. Однако, если положить их на чаши весов, то все перевешивал фактор созидания семейного благополучия: рождение многих детей выступало (при высокой детской смертности) гарантией от бездетностной и тем самым бедной и незащищенной старости. Детей производили на свет по принципу «сколько Бог даст» в надежде на то, что хоть один выживет.

Расширенная семья была заинтересована не просто в детях, а в первую очередь — в сыновьях, точнее, в одном сыне — работнике и наследнике, как минимум, и в нескольких других (для гарантии от бездетности в случае смерти кого-то из них). Если в итоге доживали до зрелого возраста несколько сыновей, то один из них оставался с родителями после женитьбы и наследовал всю их недвижимость. Это нейтрализовало неблагоприятные последствия многодетности в условиях, когда можно было противопоставить неконтролируемой смертности лишь социально поощряемую высокую рождаемость [2] .

Теория институционального кризиса семьи в ее нынешнем виде объясняет смену расширенной семьи нуклеарной в связи с перехватом многих семейных функций внесемейными социальными институтами, что, в свою очередь, обусловлено преобразованием сельского общества в городское и распространением индустриальных и пост-индустриальных форм существования.

Семья перестала быть производственным коллективом. Функция воспитания и социализации в значительной степени перешла от семьи к школе, забота о пожилых все больше ложится на систему социального обеспечения, а не на семью. Люди не связывают свою судьбу на поздних этапах жизни с числом детей [3] . Эти и другие обстоятельства, о которых речь пойдет ниже, способствуют массовой моде на одно-двухдетную семье, т.е. ведут к депопуляции.

Однако в работах А. И. Антонова [4] , В. А. Борисова [5] , Л. Е. Дарского [6] и других сторонников теории институционального кризиса семьи, основное внимание обращается только на самое важное проявление этого кризиса, то есть, на уменьшение среднего числа детей в семьях до уровня, не обеспечивающего даже простое замещение поколений.

Кризисные изменения в супружеских или межпоколенных отношениях, рассматриваются при этом лишь как факторы, способствующие снижению рождаемости. Но повышение рождаемости невозможно в условиях трансформации семьи как социального института, которая происходит, как минимум, по четырем параметрам:

1. Рождаемость (число рожденных детей)
2. Отношение к семье и браку
3. Отношение к разводу
4. Нуклеаризация (деление) семей и межпоколенные отношения

Все эти параметры не могут рассматриваться в отрыве друг от друга. Сторонники теории модернизации семьи (А.Г. Вишневский, С. В. Захаров и др.) часто критикуют демографов и социологов, придерживающихся концепции институционального кризиса семьи за «идеализацию прошлого» и негативное отношение к «прогрессу» трансформации семьи как социального института.

«Модернизаторы» обвиняют «кризисников» в стремлении «повернуть колесо истории вспять» [7] , то есть в непонимании как того, что изменения в брачно-семейных отношениях якобы необратимы, и, при всех своих «издержках» вроде убыли населения целых стран, в том числе и нашей, в конечном счете, позитивны.

Однако концепция кризиса семьи вовсе не утверждает, что любые изменения в социальном институте семьи негативны.

Историческая трансформация семьи как социального института складывается из преобразования разных характеристик тех или иных сторон семейной жизни.
I. Трансформация типа детности
I. Многодетность

Социокультурный запрет на предупреждение и прерывание беременности ведет к тому, что контрацептивные средства и аборты используются только при внебрачных связях, чаще всего к ним прибегают проститутки. Основным социальным регулятором рождаемости выступает брачность, особенно такие ее параметры, как средний возраст вступления в первый брак, уровень окончательного безбрачия, частота случаев овдовения и развода, доля замужних среди женщин репродуктивных возрастов.

Этот тип многодетности был характерен для Франции до конца XVIII века, для других стран Западной Европы — до середины XIX века, для России — до конца XIX века, для стран Азии и Африки — до окончания «демографического взрыва», т.е. до 1970-х и 1980-ых годов. В каждой стране среди городского населения этот тип детности перестал быть основным раньше, чем среди сельского, а среди богатых и образованных слоев населения — раньше, чем среди бедных и малообразованных.

Рождение большого числа детей «про запас» имело место в условиях высокой детской смертности. Число детей, доживших до репродуктивного возраста, скорее соответствовало модели среднедетной семьи. В России в конце XIX века в среднем на одну женщину рождалось примерно 7 детей, а выживало 3 или 4. То есть, преобладание среднедетности было вызвано ориентацией большинства семей на многодетность в условиях, когда лишь около половины детей доживало до 15 лет.

При высокой детской смертности многодетность — это положительное явление.
II. Среднедетность.

Семьи, закончившие свое формирование, имеют в среднем, по 3-4 ребенка. Контрацепция и аборты в основном применяются только после полного удовлетворения потребности в детях, но иногда и раньше, чтобы увеличить интервалы между их рождениями. Хотя переход от многодетности к среднедетности означает снижение рождаемости, такое снижение не следует рассматривать как негативное явление, поскольку оно связано с сокращением общей и детской смертности и не влечет за собой депопуляцию.
III. Малодетность.

Семьи имеют лишь одного или двух детей, что недостаточно для простого замещения поколений. Контрацепция и аборты применяются не только после рождения последнего ребенка, которого хотят иметь родители (часто он же и первый), не только между рождением первого и второго ребенка, но даже и до появления первенца.

Малодетность сочетается с высокой разводимостью, с широким распространением сожительств, а также неполных семей и семей с отчимом, с массовым вовлечением женщин в общественное производство.

Сейчас этот тип детности преобладает в России. В среднем на одну женщину рождается 1,2-1,3 ребенка при необходимом минимуме 2,1 (2,5 — на супружескую пару, способную иметь детей). За 1992-2005 гг. естественная убыль превысила 11 млн. человек.

Поскольку малодетность означает депопуляцию даже при низком уровне смертности, с демографической точки зрения такая модель семьи оценивается негативно. Те демографы, которые рассматривают этот тип семьи как «прогрессивный» и позитивный феномен, исходят из недемографических критериев, например из критерия свободы личности (особенно для женщин). Поэтому, строго говоря, они вообще не должны считаться демографами.
IV. Добровольная бездетность.

Уровень рождаемости падает настолько низко, что все больше появляется пар, которые навсегда остаются бездетными не потому, что не могут иметь детей из-за каких-то заболеваний, а потому, что не желают их иметь, чтобы не осложнять себе жизнь. У них нет вообще потребности в детях и в самом браке. До сих пор такой тип семей ни в одной стране не стал основным, иначе их население вымерло бы за очень короткие сроки или полностью заместилось иммигрантами.

Однако все шире распространяется отказ от регистрируемого брака, в некоторых странах, например, в США, установки на бездетность в браке поддерживаются разного рода ассоциациями т.е. становятся социально приемлемыми, равно как и отказ от брака, однополые связи и одиночество. Если эти тенденции возобладают во всем человечестве, то оно вымрет вместе с поколениями, усвоившими такую моду.

Бездетность еще более негативный феномен, чем малодетность. При малодетности вымирание продолжается несколько веков. За это время общество успеет ощутить на себе негативные последствия данного процесса (например, старение населения) и может найти пути выхода из депопуляции. Но при массовой добровольной и социально приемлемой бездетности население вымирает так быстро, что государство и общество не успеют воспрепятствовать этому.
II. Трансформация отношения к браку.
I. Брак по воле родителей.

Родители имеют право женить своих сыновей и выдавать замуж дочерей без их согласия. Критерии выбора сугубо рациональны, поскольку исходят от представителей старшего поколения, которые смотрят на брак своих детей с прагматических позиций. Основной критерий выбора жениха для дочери и невесты для сына — экономическая выгодность и социальная престижность «партии», определяемая материальным и общественным положением. Эта модель была характерна для всего мира до конца XVIII века. С современной точки зрения заключение браков по воле родителей — это явление негативное. Однако в тогдашнем обществе оно считалось нормальным.
II. Брак по личному выбору, но с согласия родителей.

Дети сами выбирают себе супругов, но родители сохраняют за собой право «вето», если избранница сына или избранник дочери им кажутся неподходящими. В конце XVIII-начале XIX века в высших социальных слоях западноевропейского и российского общества начинает распространяться идеал брака по любви, который с научной точки зрения более правильно называть браком по личной симпатии.

Выбор делается самими молодыми, однако с согласия родителей, для которых материальные и социальные соображения все еще важны, но для самих молодых главную роль играет личная привлекательность. В России такое отношение к браку распространилось в XIX веке, в первую очередь — в высших классах.

Переход от родительского выбора к родительскому вето (не всегда соблюдаемому) является весьма позитивным изменением, поскольку это означает существенное ограничение власти старшего поколения и увеличение степени личной свободы самих молодых.
III. Вступление в брак по личному выбору без согласия родителей.

Мотивы, связанные с сексуальной привлекательностью будущего партнера, выходят на первое место. Неготовность одного или обоих партнеров к браку, отсутствие материальных условий для семейной жизни больше не считается помехой для брака. Достаточно иметь перспективы на эти условия в будущем. Поэтому в брак массами вступают студенты и другие люди, не имеющие самостоятельных заработков.

Однако, хотя неблагоприятные материальные обстоятельства и неодобрительное отношение родителей к будущим зятьям и невесткам, больше не являются препятствиями для брака, но ни то, ни другое не утратило своего значения для семейной жизни. Пренебрежение этими «низменными» препонами часто ведет к разводу.

Родители уже не имеют права «вето», но это не значит, что дети абсолютно свободны в решении своей судьбы. Если они слишком долго не вступают в брак вообще, общественное мнение начинает осуждать их как «старых холостяков» и «старых дев». Наибольшее осуждение и давление исходит, естественно, от близких людей, то есть опять-таки от родителей, родственников, друзей и знакомых.

С демографической точки зрения утрата родителями права вето не рассматривается как нечто негативное, если при этом не снижается уровень брачности и не повышается уровень окончательного безбрачия. Степень свободы личности увеличивается, но не настолько, чтобы право выбора брачных партнеров превратилось в право оставаться пожизненно безбрачными.
IV. Свобода выбора между браком и безбрачием.

Общество терпимо относится к добровольному и сознательному безбрачию, рождению детей вне брака, добровольно бездетным бракам, групповым бракам и т.д. В некоторых странах (Нидерланды, Испания, отдельные штаты США и др.) толерантность к однополым союзам дошла до принятия (или попыток введения) законов, разрешающих регистрировать их как браки. Это ведет к дальнейшему снижению рождаемости.

Хотя такая вседозволенность означает и терпимость к одинокому материнству, но незамужние женщины обычно рожают по одному ребенку, редко — по два, а чаще всего — ни одного. Однобокое женское воспитание этих детей затрудняет процесс социализации. Такое общество может существовать только за счет иммиграции. Терпимость к добровольному безбрачию — крайне негативное явление.
III. Типы отношения к разводу.
I. Абсолютная недопустимость развода.

При полной недопустимости разводов нельзя заставить людей, не склонных соблюдать правила семейной жизни, подчиняться этим правилам. Они могли бы пользоваться всеми преимуществами брака, ничего не давая взамен своим супругам, которые оказались бы в безвыходном положении.

Полная недопустимость разводов есть явление негативное. Но оно имело место только в католических странах, да и то в прошлом. У католиков всегда был способ обхода этого закона — признание брака недействительным по причине (или под предлогом) нарушения правил его заключения (например, брак по принуждению). Это чаще всего является замаскированным разводом.
II. Традиционный развод. Признание допустимости развода, но лишь по немногим объективным причинам

А. Развод-кара [8] . Причиной развода признается нарушение одним из супругов элементарных правил семейной жизни (неверность, грубое и жестокое обращение с другим супругом и детьми, нежелание мужа содержать семью и т.д.).

Это является основанием не только для развода, но и для применения санкций к нарушителю: лишения права на новый брак в течение длительного срока, передача детей на воспитание «добросовестному» супругу, разрешение споров о разделе имущества в пользу невиновной стороны.

Б. Развод-исцеление. Если брак не выполняет своих функций из-за болезней мужа или жены, (импотенция, бесплодие, безумие и т.д.), то это может быть основанием для развода, но без применения санкций к больному супругу. Данный тип развода называется «развод-исцеление» потому что при этом здоровый супруг избавляется от последствий болезни другого.

В России до 1917 г. основаниями к разводу считались как прелюбодеяние; в этом случае виновный супруг на 7 лет терял право на другой брак (развод-кара), так и возникшая до брака «неспособность одного из супругов к брачному сожитию» (развод-исцеление).

Расширение перечня объективных причин для развода практиковалось в различных европейских странах и в отдельных американских штатах в конце XIX века и в течение большей части XX века за счет добавления таких оснований, как пьянство, безответственное отношение к семье, жестокое обращение с женой и детьми.

Подобная либерализация законодательства о разводе представляла собой позитивную тенденцию, поскольку «дополнительные» основания для расторжения брака, препятствовали нормальной семейной жизни не меньше, чем причины, испокон веков считавшиеся уважительными. Но это расширение перечня оснований происходило все-таки в рамках традиционного отношения к разводу, т.е. в рамках II этапа исторической трансформации семьи.
III. Развод-крушение — по субъективным, но проверяемым причинам.

Законодательство отказывается от составления перечня прегрешений или болезней одного из супругов, которые являются основанием для расторжения брака по требованию другого супруга. Больше не применяются санкции к виновной стороне. Решение споров между бывшими супругами о том, с кем из них останутся дети, и как делить имущество не увязывается с виновностью в разводе.

Основанием же для развода считается уже не вина и не болезнь, а сам по себе фактический распад, т.е. «крушение» данного брачного союза. Доказательством «крушения» чаще всего считается раздельное проживание супругов в течение определенного времени. Однако в СССР и в пост-советской России из-за жилищной проблемы многие бывшие супруги годами продолжали и до сих пор продолжают жить под одной крышей и после развода.

Законы типа «развод-крушение» допускают разводы по чисто субъективным причинам, не связанным с виной или болезнью мужа или жены. Поэтому, начиная с этапа «развод-крушение» трансформация отношения к разводу приобретает негативный характер.
IV. Развод-подтверждение — по немотивированному требованию одного из супругов.

В нынешнем российском законодательстве, как и прежде в советском, основанием для развода считается само по себе требование одного из супругов о расторжении брака, даже если другой супруг не согласен на развод и своим поведением не давал поводов для этого. По Семейному кодексу РФ, действующему с 1996 г., если супруги, имеющие детей, разводятся в суде по обоюдному согласию, то суд расторгает брак вообще без выяснения мотивов развода.

Развод-подтверждение заслуживает еще более негативной оценки, чем развод-крушение. Легкость расторжения брака приводит к тому, что никто не может быть уверен в прочности своей семьи. Но последствия развода не бывают безболезненными. Дети без отцов не могут получить полноценное воспитание, отцы страдают от разлуки с детьми, а раздел одной квартиры между двумя бывшими супругами часто создает неразрешимые проблемы. Поэтому многие люди отказываются регистрировать фактические брачные отношения и не хотят заводить детей.
IV. Этапы процесса нуклеаризации (дробления) семей
I. Этап «преобладающей неделимости» семей. Расширенная разветвленная семья.

Обычно такая семья состоит из трех поколений. Старшее поколение — это пожилые родители, с которыми живут несколько женатых сыновей, и(или) замужних дочерей (среднее поколение) и внуки (младшее поколение).

В семьях подобного типа принято, чтобы женатые сыновья не покидали родительский дом, а, напротив, приводили туда своих жен. Если женатый сын из-за тесноты в родительском доме строит себе отдельную избу, то непременно на отцовском же дворе, отношения же с родителями сохраняются, как будто семья не делилась. Дочерей выдают замуж и они переходят в другие семьи, но, если в семье есть только дочери, то их родители принимают в семью зятьев.

В состав семьи входят также неженатые сыновья и незамужние дочери. Главой семьи считается отец или дед, после его смерти эта роль переходит к его жене или к одному из сыновей, обычно старшему. Однако он не является таким непререкаемым авторитетом для своих братьев, каким был покойный отец для всех сыновей. Через какое-то время после смерти обоих пожилых родителей семья обычно разделяется на несколько нуклеарных.
II. Этап частичной нуклеаризации по модели расширенной одноветвевой семьи (главная линия) плюс отделившиеся от нее нуклеарные семьи (боковые линии).

Один сын приводит жену в родительский дом и остается жить с родителями до конца их дней, а все другие сыновья рано или поздно уходят из отчего дома. Если в семье есть только дочери, то одна из них приводит мужа в свою семью, а все остальные либо переходят в семьи родителей своих супругов, либо вместе с мужьями отделяются и образуют нуклеарные семьи. Таким образом, на этапе частичной нуклеаризации семей часть семей принадлежит к типу расширенных одноветвевых, а часть — к типу нуклеарных.
III. Модель полной территориальной нуклеаризации с сохранением взаимопомощи между нуклеарными семьями, входящими в семейную группу.

В наше время во всем мире почти все молодые пары при первой возможности уходят от родителей. Их не прельщает ни финансовая помощь, ни участие старшего поколения в уходе за детьми, ни перспектива получения львиной доли наследства, которая стала очень отдаленной из-за роста средней продолжительности жизни — современный человек обычно становится сиротой, когда ему уже за пятьдесят. Увеличение периода сосуществования поколений стало немаловажным фактором нуклеаризации семей. Сейчас у нас она тормозится «только» нехваткой жилья.

Территориальное отделение женатых детей от родителей не обязательно означает прекращение систематических отношений взаимопомощи с ними. Во многих случаях женатые дети со своими семьями живут недалеко от родителей, часто видятся с ними и постоянно помогают друг другу.

Старшее поколение (дедушки и бабушки) занято уходом за младшим поколением (внуки) и их воспитанием, особенно в то время когда среднее поколение (родители) находится на работе и обеспечивает всю семью средствами к существованию. Впрочем, для нашей страны типична и противоположная ситуация: дедушки и бабушки, продолжающие работать и при этом получающие пенсию, материально помогают детям и внукам.

Среднее поколение заботится о старшем в случае болезней, а поскольку пожилые люди болеют хроническими заболеваниями, то эта помощь носит постоянный характер. Старшее поколение тоже оказывает помощь детям и внукам, когда они болеют.

При правильном воспитании дети-подростки помогают не только родителям, но также и дедушкам, и бабушкам.

Все это вместе и есть общесемейная деятельность, которая связывает все три, а то и четыре поколения в расширенных семьях. Конечно, с демографической точки зрения эти семьи считаются нуклеарными, поскольку женатые дети живут отдельно от родителей, а в демографии непременным признаком семьи является совместное проживание ее членов. Но с социологической точки зрения семья остается семьей и в условиях раздельного проживания, если при этом сохраняется единая общесемейная деятельность ее членов.

Именно совместная общесемейная деятельность ( в т.ч. производственная), а не совместное проживание считается основным признаком семьи в ее определениях, данных А. И. Антоновым [9] .

Если в семье из трех поколений сохраняются все семейные связи и отношения взаимопомощи, несмотря на то, что представители среднего и младшего поколения проживают отдельно от представителей старшего поколения, то само их разделение можно назвать полной нуклеаризацией семей только в демографическом, но не в социологическом смысле. Этот этап нуклеаризации семей не следует оценивать негативно.

Проблемы возникают тогда, когда разделившиеся семьи становятся нуклеарными не только с демографической, но и с социлогической точки зрения, то есть, когда прекращается единая общесемейная деятельность.
IV. Этап полной функциональной нуклеаризации семей.

На этом этапе преобладающим типом семьи становятся нуклеарные семьи, не имеющие систематических отношений взаимопомощи с родственниками. Во многих случаях люди, имеющие нескольких взрослых детей, оказываются на старости лет совершенно одинокими, поскольку все их дети ради более выгодной работы уехали за сотни, а то и за тысячи километров, иногда даже в другие страны. Они очень редко видятся с родителями, не посылают им денег и сами не получают от них материальной, да и какой-либо иной помощи.

В таких семьях о детях заботятся только родители. Дедушки и бабушки рассматриваются как дальние родственники, с которыми в лучшем случае встречаются два раза в год — на Пасху и Рождество. Но и эти нуклеарные во всех отношениях семьи из двухпоколенных превращаются в однопоколенные, т.е. в супружеские пары типа «пустого гнезда».

Это происходит тогда, когда подросшие дети, окончив школу, уезжают учиться в колледжи и университеты на другом конце страны. Полностью завершив образование, они находят себе работу где угодно, но только не там, где живут родители, и после этого видят их не чаще, чем прежде — дедушек и бабушек.

Этот тип семьи характерен прежде всего для США и других англосаксонских стран, но и в нашей стране он встречается довольно часто, особенно в небольших городах и в деревнях, где осталось множество одиноких пожилых людей и супружеских пар, все дети которых уехали на работу или на учебу в большие города, крайне редко видятся с родителями и ничем им не помогают.

Полная нуклеаризация семей и прекращение единой общесемейной деятельности трех поколений неизбежно обостряет как проблему безнадзорности детей, особенно в семьях, где оба родителя работают, так и проблему одиноких стариков и пожилых пар, которые не в состоянии сами себя обслуживать.

Дети, за которыми не присматривают дедушки и бабушки, оказываются гораздо более оторванными не только от них, но и от родителей, вынужденных определять их в детские сады, классы продленного дня и школы-интернаты.

Фактически родители перекладывают значительную часть своей ответственности за воспитание детей на государство и общество, которое в немалой степени содержит их материально и занимается их образованием и воспитанием, но не может заменить им семью. У этих детей больше шансов попасть в плохую компанию в школе или на улице, особенно если в семье нет не только бабушки, но и отца, что бывает сплошь и рядом.

Родители в таких семьях теряют немалую долю своего авторитета в глазах детей хотя бы потому, что дедушки и бабушки не пользуются никаким авторитетом у самих родителей, а дети это замечают.

Сейчас во всем цивилизованном мире происходит кризис пенсионных систем, вызванный старением населения. В условиях низкой рождаемости во всех экономически развитых странах каждое последующее поколение численно меньше предыдущего. Доля пожилых людей становится слишком большой, чтобы государство и общество могло платить им пенсии, достаточные для нормальной жизни. Но и собственные дети тоже не хотят их содержать.

Кроме того, когда старики по состоянию здоровья уже не в состоянии сами себя обслуживать, их дети и внуки нередко отказываются о них заботиться. Пожилым людям часто приходится уходить в дома престарелых. Содержание этих учреждений обходится очень дорого. Потребность в них все время увеличивается, как из-за старения населения, так и из-за ослабления межпоколенных связей.

Даже в лучших интернатных учреждениях для пожилых людей невозможно воссоздать семейную обстановку. Дети и внуки редко навещают стариков. Последние общаются почти исключительно друг с другом, видят, как их соседи постоянно болеют и умирают. Это подрывает физическое и психическое здоровье тех, кто еще жив.

Если отказ взрослых детей и внуков от заботы о престарелых родителях, дедушках и бабушках станет нормой поведения в стране, то есть, произойдет окончательный переход к IV этапу нуклеаризации семей, то потребуется так много интернатных учреждений, а также мест в них, что даже в самых богатых государствах система социального обеспечения и здравоохранения этого не выдержит.

В хороших геронтологических центрах численность медицинских и других работников близка к численности проживающих. Если все пожилые люди, неспособные себя обслуживать, будут попадать в подобные заведения, то численность обслуживающего их персонала заметно превысит общее число всех ныне занятых в здравоохранении и социальном обеспечении, а содержание этих учреждений окажется непосильным бременем для бюджета.

В данной схеме исторической трансформации семьи по каждому параметру выделяются четыре этапа трансформации. Однако они не вполне синхронны во времени. Переход от первого ко второму, от второго к третьему, или от третьего к четвертому этапу в трансформации рождаемости не означает, что одновременного происходят такие же переходы в отношении к браку, к разводу или в межпоколенных отношениях и в процессе нуклеаризации семей.

Например, в нынешней России рождаемость соответствует III этапу, отношение к браку — тоже III этапу, отношение к разводу — IV этапу, а процесс нуклеаризации семей находится между II и III этапами: почти все супружеские пары хотят жить отдельно от родителей, но из-за жилищных трудностей удается это далеко не всем, и, тем более, не сразу после вступления в брак. В то же время есть немало признаков перехода уже к IV этапу.

Во многих случаях отделение женатых детей от родителей означает прекращение единой общесемейной деятельности. То есть, старшее поколение после этого уже не занимается уходом за внуками и их воспитанием. А среднее поколение не оказывает помощи своим старым и больным родителям.

Все четыре параметра, описанные в данной схеме, взаимосвязаны и влияют друг на друга. Например, полная нуклеаризация семей с прекращением единой общесемейной деятельности (IV этап) означает, что взрослые дети не заботятся о своих пожилых родителях и не верят, что их дети окажут им помощь, когда они сами состарятся.

При таких отношениях между поколениями нет смысла сохранять любой ценой свой брак ради детей, если в отношениях с супругом возникают проблемы, хотя бы и не по его вине. Зачем такая жертва, когда сами дети, став взрослыми, не пожертвуют ничем ради родителей?

Поэтому разрыв между поколениями облегчает и разрыв между супругами по всякому поводу и вообще без повода, что и характерно для IV этапа отношения к разводу. В свою очередь осознание ненадежности отношений с супругом, который в любой момент и по любой причине может потребовать развода, стимулирует переход к IV этапу отношения к браку, т.е. нежелание связывать себя супружескими узами. А понимание бессмысленности заботы о детях, которые никогда не позаботятся о родителях, приводит к добровольной бездетности, т.е. IV этапу снижения рождаемости.

У всех этих процессов есть одна общая причина — вытеснение фамилизма индивидуализмом, т.е. стремлением к освобождению личности от семьи.

Первый этап по всем данным параметрам означает абсолютный фамилизм — то есть решительное преобладание ценностей семейного образа жизни над соответствующими ценностями индивидуалистического существования. Последний, четвертый, этап - означает абсолютный индивидуализм — то есть явное преобладание индивидуалистических ценностей над семейными.

Самая глубокая из всех причин снижения рождаемости — нежелание посвящать лучшие годы жизни заботе о детях. Чтобы уменьшить это число «потерянных лет», надо уменьшить число рождений — до одного ребенка или не иметь детей вообще.

Основная причина снижения брачности — нежелание зависеть от мужа или жены. Еще в недавнем прошлом люди соглашались на эту зависимость под давлением родителей и (или) общественного мнения, а также потому, что брак давал многие преимущества. Он делал человека «нормальным», таким как все, позволял наладить бытовые условия, вести регулярную половую жизнь и иметь детей (в условиях, когда сексуальные отношения и рождение детей вне брака не были социально приемлемыми).

Однако когда общество перестает осуждать безбрачие, бездетность, внебрачные связи и одинокое материнство, брак воспринимается только как потеря личной свободы, то есть, как шаг, на который можно пойти лишь ради большой любви. А это чувство посещает не каждого и далеко не всегда оказывается взаимным. Но даже и при взаимной любви многие пары не хотят регистрировать свои отношения.

Главная причина роста разводимости тоже состоит в стремлении к личной свободе, ценность которой может превышать ценность брака и семьи вообще. Сперва это стремление приводит к признанию уважительными только немногих объективных причин развода, потом их число увеличивается, затем к ним прибавляются чисто субъективные причины, не зависящие от поведения покинутого супруга.

Если в брак люди соглашаются вступать только по взаимной любви, то для его расторжения достаточной причиной считается то, что один из супругов разлюбил другого, причем вовсе не обязательно потому, что последний вел себя в семье неправильно. Побудительным мотивом к разводу здесь являются чисто личные эгоистические интересы его инициатора, который не желает считаться с интересами покинутого супруга и детей.

Нуклеаризация семей на всех этапах означает стремление уменьшить число родственников, ради которых надо в чем-то ущемлять свои личные интересы. В расширенной разветвленной семье супруги зависят от родителей, братьев и сестер, в расширенной одноветвевой семье — только от родителей.

Однако даже в нуклеарной семье, где никакая общесемейная деятельность больше не связывает их с другими родственниками, зависимость мужа и жены друг от друга и от детей тоже может показаться весьма тягостной для одного или обоих супругов. В этом случае следующими этапами на пути к абсолютной «свободе личности» станут неполные семьи (где женщина зависит только от детей, но не от мужа), бездетные браки, и, наконец, полное одиночество.

Стремление к повышению степени личной свободы на определенных этапах общественного развития имеет позитивный характер. Но у этой свободы должны быть границы, нарушение которых губительно для общества. Демографическая политика должна быть направлена на защиту этих границ.

Увеличение среднего числа детей в семьях невозможно без соответствующих изменений в других параметрах, определяющих тип семьи. Среднедетная семья не может стать преобладающим типом семьи при нынешнем отношении населения к браку и разводу, при современных тенденциях в нуклеаризации семей и в характере отношений между поколениями.

Нельзя повысить рождаемость только пособиями на детей без изменения отношения общества к семейным проблемам. Разве сами семьи считают проблемой свою массовую однодетность? Однако при нынешнем уровне смертности 30% сыновей и 12% дочерей умирают раньше, чем их матери. Средний возраст этих умерших близок к 40 годам.

Родители, решая ограничиться одним ребенком, обычно не думают о том, что могут из-за его преждевременной смерти вновь стать бездетными уже в пожилом возрасте. Но если в сообщениях о несчастных случаях, которыми сейчас пестрит пресса, всегда будет указываться семейное положение жертв, многие поймут, что иметь одного ребенка — это слишком мало.

Редко какая женщина решится иметь нескольких детей, зная, что муж всегда может бросить ее с детьми под любым предлогом. Общественное мнение должно признавать уважительными причинами для развода только неспособность или нежелание одного из супругов вести нормальную семейную жизнь (бесплодие, импотенцию, неверность, пьянство, отсутствие заботы о другом супруге и детях, грубое, жестокое и скандальное обращение с ними и т.п.). Расторгающие брак по иным причинам должны рассматриваться судом и общественным мнением как виновники развода.

Споры о разделе жилья и другого имущества следует решать в пользу невиновной стороны. Если развода требовала жена, а муж не давал поводов к этому своим поведением и просит суд, чтобы детей передали на воспитание ему, почему надо считать, что им будет хуже с отцом, чем с такой матерью?

Следует иметь в виду, что ужесточение бракоразводного законодательства и введение санкций для виновников распада семьи без изменения отношения общественного мнения к разводам приведет лишь к еще более широкому распространению внебрачных сожительств, чем это имеет место сейчас [10] .

Общество должно критически относиться к здоровым мужчинам и женщинам средних возрастов, никогда не состоявшим в браке и не имеющим детей. Следует создать во всей стране государственную службу содействия вступлению в брак с небольшой платой за консультации, посещение вечеров знакомств, публикацию брачных объявлений, пользование картотеками и компьютерным подбором женихов и невест. При этом не должны допускаться брачные аферы и другие злоупотребления. Эффективность такой службы надо оценивать не доходами, а числом устроенных с ее помощью браков.

Следует сформировать общественное мнение, осуждающее детей, которые бросают своих пожилых родителей на произвол судьбы или сдают их в дома престарелых. Иначе исчезнет один из главных стимулов к рождению детей: они перестанут быть гарантией от одинокой старости.

Разумеется, в наше время практически все женатые дети желают отделиться, да и сами родители, если они в состоянии сами себя обслуживать, обычно тоже не хотят жить вместе с зятьями и невестками. Однако общественное мнение и законы должны способствовать сохранению тесных родственных отношений между поколениями и при раздельном проживании.

Поскольку во многих российских семьях бабушка играет роль матери, это фактическое положение дел следует закрепить законодательно. Время ухода за внуками, так же, как и за детьми должно засчитываться в трудовой стаж. Бабушкам, имеющим много внуков, надо разрешить досрочный выход на пенсию без уменьшения ее размера.

Возможно, имеет смысл предоставить детям, которые жили вместе с родителями, преимущества перед детьми, живущими отдельно, при наследовании домов, квартир, дач, земельных участков. Если все дети живут отдельно, но кто-то из них близко от родителей, а кто-то — за сотни верст, то преимущества должны иметь первые. Разумеется, лишь тогда, когда сами родители не распорядились иначе в своих завещаниях.

В судебных делах о разделе наследства следует учитывать то, кто из детей заботился о родителях, а кто — нет. Для этого потребуется ввести изменения в законы о наследовании.

Общественному мнению надо лучше относиться к женщинам, избравшим для себя «карьеру» матери нескольких детей и домохозяйки. Государство должно дать им остаться в этой социальной роли на долгий срок, в некоторых случаях — до пенсии, предоставляя значительные денежные пособия и социальные гарантии.

От матери трех детей, занятой домашним трудом, стране не меньше пользы, чем от иной однодетной женщины, работающей в госконторе.

Демографическая политика, направленная на повышение рождаемости, только тогда достигнет своих целей, когда она будет сопровождаться эффективной семейной политикой, направленной на укрепление брака, усиление связи и взаимопомощи между поколениями, а также повышение престижа домашнего хозяйства.

Разумеется, это не означает возврата к домостроевским порядкам, например к устройству браков родителями или восстановлению их права «вето» на брак детей.

В истории ничего не повторяется в точности, развитие идет по спирали. Задача демографии, социологии, психологии, педагогики, юриспруденции и других наук состоит в том, как обеспечить восстановление некоторых типов традиционных семейных отношений в современных условиях на новом витке спирали. Если эта задача будет успешно решена, спираль выведет нашу страну и другие страны с низкой рождаемостью из демографического тупика.

* Работа выполнена при поддержки РГНФ (Российский гуманитарный научный фонд) проект № 06 -03-00330а, научный руководитель А. И. Антонов

[1] Уже в 1998 г. в мире насчитывалось 61 государство с общей численностью населения 2,6 млрд чел. (44%, то есть почти половина человечества!), в которых суммарный коэффициент рождаемости ниже критической черты простого замещения поколений (2,1 ребенка на одну женщину). См.: Борисов В. А. Депопуляция в России: причины и следствия, пути преодоления // Демографические процессы и семейная политика: региональные проблемы. Материалы Всероссийской научно-практической конференции. Липецк, 28-30 сентября 1999 г. М., 1999. С. 20

[2] См.: Синельников А.Б. Связь между рождаемостью и смертностью в прошлом и настоящем // Вопросы воспроизводства и занятости населения. М.: Институт социологических исследований АН СССР, 1984.

[3] По данным исследования «Религия, семья, дети», проведенного кафедрой социологии семьи и демографии социологического факультета МГУ в 2003-2006 гг. на вопрос о том, сколько надо иметь детей в семье, чтобы гарантировать себе обеспеченную старость, подавляющее большинство, как среди верующих любых конфессий, так и среди неверующих ответили, что число детей не имеет значения.

[4] Антонов А.И. Социология рождаемости. М.: Наука, 1980.

[5] Борисов В.А. Перспективы рождаемости. М.: Статистика, 1976.

[6] Дарский Л.Е. Рождаемость и репродуктивная функция семьи // Демографическое развитие семьи. Сб. статей под ред. А. Г. Волкова. М.: Статистика, 1979. С. 85-125.

[7] Население России. Ежегодный демографический доклад. Отв. ред. А. Г. Вишневский и С.В. Захаров // Евразия. 1993. № 4(12). С.83

[8] Термин «развод-кара», равно как и приводимые ниже термины: развод-исцеление, развод-крушение и развод-подтверждение, введены французскими демографами (см.: Фести П., Приу Ш. Разводы в Европе после 1950 г.// Развод: Демографический аспект. М, 1979. С. 12-47)

[9] Антонов А.И., Медков В. М. Социология семьи. М., 1996. С. 66-70.

[10] Синельников А.Б. Кто заинтересован в повышении рождаемости — государство или семья? // Семья в России. — 1995. — № 3-4. — C. 65-68.