70 лет назад, 20 июля 1944 года, в ставке Гитлера «Волчье логово» прогремел мощный взрыв. Полковник генерального штаба граф Клаус Шенк фон Штауффенберг и его адъютант обер-лейтенант Вернер фон Хефтен совершили неудачное покушение на своего фюрера и верховного главнокомандующего. Этот взрыв стал кульминацией и в то же время концом антигитлеровского Сопротивления небольшой группы немецких политиков и военных.

Движение Сопротивления нацистской диктатуре никогда не было единым, сильным и массовым. Но оно было намного больше, активнее и разнообразнее, чем считалось ранее. В нем участвовали коммунисты, социал-демократы, либералы, консерваторы, пацифисты, религиозные деятели, евреи и многие другие. Но это всегда было Сопротивление меньшинств, «Сопротивление без народа», как верно подметил немецкий историк Ганс Моммзен.

В российской историографии отмечается, что обстановка в нацистской Германии была «особенно сложной для участников Сопротивления», что «участники внутригерманского Сопротивления оказались перед драматической дилеммой: либо способствовать поражению собственной страны в войне, чтобы добиться свержения гитлеризма, либо самим попытаться свергнуть фашистское правительство, чтобы заключить мир и предотвратить национальную катастрофу».

Во время холодной войны история германского Сопротивления была одним из участков фронта политико-идеологической борьбы между Востоком и Западом. На Западе в качестве примера «другой Германии» рассматривались консерваторы и церковная оппозиция, а для Советского Союза олицетворением Сопротивления были немецкие коммунисты. Если консервативная оппозиция в целом ориентировалась на Запад (Великобританию и США), то коммунисты рассматривали в качестве своего идейно-политического ориентира СССР.

Коалиция западных демократий и сталинского СССР была основана на наличии общего врага – Гитлера. Не случайно эта коалиция называлась не антифашистской, не антинацистской, а антигитлеровской. Однако если германское антигитлеровское Сопротивление стремилось устранить Гитлера с политической сцены, то лидерам СССР и США для сохранения единства союзников Гитлер как символ нацистской Германии нужен был живым до конца коалиционной войны.

Глава разведывательно-диверсионного управления НКВД-НКГБ СССР генерал-лейтенант Павел Судоплатов в мемуарах отмечал: «В 1943 году Сталин отказался от своего первоначального плана покушения на Гитлера, потому что боялся: как только Гитлер будет устранен, нацистские круги и военные попытаются заключить сепаратный мирный договор с союзниками без участия Советского Союза».

Англичане и американцы, в свою очередь, подозревали СССР в поисках сепаратного мира с Третьим рейхом. В литературе высказывается мнение, что отсрочка открытия западными союзниками второго фронта в Европе в 1943 году способствовала тому, что Сталин подверг предварительной проверке возможность заключения сепаратного мира с Германией. Для этого Советскому Союзу нужно было иметь политического партнера в лице оппозиционного Гитлеру представительства немецкого народа и армии. Роль прообраза будущего антигитлеровского и просоветского правительства Германии должен был сыграть учрежденный 12 июля 1943 года в подмосковном Красногорске антифашистский «Национальный комитет «Свободная Германия» (НКСГ), который провозглашал своей целью свержение Гитлера «объединенными усилиями немецкого народа» и создание нового германского правительства.

ГЕРМАНСКАЯ КАРТА

Создание НКСГ негативно восприняли как в гитлеровской Германии, так и в Великобритании и США. Если в нацистском рейхе НКСГ считали «организацией предателей за колючей проволокой», то англичане и американцы рассматривали его как созданный СССР отдельно от западных союзников правительственный орган будущей Германии и даже выразили протест против разрешения его антифашистской деятельности.

Председатель учрежденного 11–12 сентября 1943 года в подмосковном Луневе на платформе НКСГ «Союза немецких офицеров» (СНО) генерал артиллерии Вальтер фон Зайдлиц также рассматривал НКСГ и СНО в качестве основы будущего германского правительства. Генерал направил руководству СССР меморандум, суть которого сводилась к предложению признать НКСГ как германское правительство за рубежом и сформировать германские освободительные войска. Официального ответа на свой меморандум Зайдлиц не получил. Однако вскоре после представления этого документа Сталину застрелился начальник оперативно-чекистского отдела Главного управления по делам военнопленных НКВД-НКГБ СССР генерал Николай Мельников, который, вероятно, и был «идейным вдохновителем» меморандума и проекта создания «армии Зайдлица». Очевидно, это и был ответ Сталина.

Советский лидер предпочитал держать своих западных союзников в напряжении, разыгрывая «германскую карту» в своих интересах. Впрочем, западные союзники не раз делали то же самое. Существует очевидная связь между сообщениями советской разведки о планах западных союзников и созданием НКСГ. Хронологическая взаимообусловленность затяжки Запада с открытием второго фронта в Европе и созданием НКСГ подтверждается документами контрразведывательной операции «Венона», которую с 1943 по 1980 год осуществляли американская военная контрразведка, ЦРУ и Федеральное бюро расследований (ФБР) Министерства юстиции США.

Согласно этим источникам, 9 августа 1943 года резидентура советской военной разведки (ГРУ) в Нью-Йорке направила в Москву шифрованную телеграмму о реакции политических кругов США на создание НКСГ. Редактор журнала «Ньюсуик» Эрнест Линдлей, который был тесно связан с Госдепартаментом США и лично знаком с госсекретарем Корделлом Хэллом, сообщал, что создание НКСГ вызвало удивление в Госдепе. Высказывалось мнение, что НКСГ был нужен для создания в Германии дружественного СССР правительства. Госдепартамент настаивал на том, чтобы президент Рузвельт потребовал от СССР объяснений по поводу образования НКСГ и получил гарантии, что в соответствии с декларацией НКСГ СССР не заключит с ним сепаратный мир как с новым правительством Германии.

Какова была позиция США по вопросу заговора немцев против Гитлера и подписания с антинацистскими силами Германии сепаратного мира? Американцы не готовили покушения на Гитлера своими силами, однако специальный представитель президента Рузвельта Аллен Даллес, с ноября 1942 года и до конца войны возглавлявший в Швейцарии резидентуру Управления стратегических служб (УСС) США, был в курсе странным образом срывавшихся планов покушения немецкой оппозиции на своего фюрера и верховного главнокомандующего. Провалилось и самое известное покушение на Гитлера 20 июля 1944 года.

Основным информатором Даллеса по делам антигитлеровского Сопротивления был вице-консул германского генконсульства в Цюрихе Ганс Гизевиус (он же агент УСС № 512), который слыл активным заговорщиком, служил в абвере и был «дозорным» его главы, адмирала Канариса в Швейцарии. Появление Даллеса в Швейцарии зарегистрировали во внешнеполитической разведке СС и даже внедрили к нему своего агента – немца под условным именем «Габриэль», который выдавал себя за участника заговора против Гитлера (в донесениях СС «Габриэль» имел номер «VM-144/7957»). В ведомстве Шелленберга сумели раскрыть американский шифр, которым пользовался Даллес, отправляя шифрограммы в Вашингтон «Дикому Биллу» – директору УСС генералу Уильяму Доновану. Правда не обошлось без курьезов: немцы спутали Аллена Уэлша Даллеса с его старшим братом Джоном Фостером и присвоили Аллену условное имя «Фостер».

Среди немецких посетителей Даллеса был советник германского Министерства иностранных дел Адам фон Тротт цу Зольц, член кружка Крейсау и участник антигитлеровского заговора. Тротт цу Зольц совершил поездку в Швейцарию, чтобы предупредить Даллеса о том, что если западные демократии откажутся рассматривать возможность подписания достойного мира с антинацистским режимом в Германии, то заговорщики обратятся к Советской России. Даллес отнесся к этому с пониманием, однако не дал каких-либо заверений.

«Можно только удивляться лидерам немецкого Сопротивления, которые проявляли такую настойчивость в достижении мирного соглашения с Западом и такую нерешительность в избавлении от Гитлера», – отмечал американский журналист Уильям Ширер.

По оценке Даллеса, лучшим из его источников и одним из лучших секретных агентов в истории разведки был Джордж Вуд. Под этим псевдонимом скрывался технический сотрудник германского Министерства иностранных дел в чине консульского секретаря 1-го класса Фриц Кольбе. Бюро посла по особым поручениям Карла Риттера, в котором служил Кольбе, осуществляло связь Министерства иностранных дел с верховным главнокомандованием вермахта. В обязанности Кольбе входило просматривать и распределять для исполнения телеграммы, которыми обменивались эти ведомства и германские дипломатические учреждения в разных странах. Так Кольбе оказался одним из самых информированных чиновников рейха.

Через знаменитого берлинского хирурга Фердинанда Зауэрбруха (с его секретаршей у Кольбе был роман) Кольбе установил контакты с одной из групп Сопротивления. Тесные доверительные отношения у него сложились с бывшим президентом рейхстага социал-демократом Паулем Лебе и майором вермахта Альфредом графом фон Вальдерзее, который еще в 1941 году собирался застрелить Гитлера, когда тот приедет в Париж. Через вхожего в оппозиционные нацистскому режиму религиозные круги предпринимателя Вальтера Бауэра Фриц Кольбе познакомился с видными деятелями консервативного Сопротивления Дитрихом Бонхеффером и Карлом Герделером.

Между Западом и Востоком

Двор штаба резерва сухопутных войск, где были расстреляны Штауффенберг, Ольбрихт, Хефтен и фон Квирнхайм. Фото Адама Карра

ПОЛИТИКА ВАШИНГТОНА

В июне 2000 года тогдашний президент США Билл Клинтон принял решение о рассекречивании ряда материалов времен Второй мировой войны. Среди наиболее интересных из них оказались 1600 документов УСС, основанных на информации, полученной от Кольбе (Вуда). Последний предупреждал о готовящихся атаках «волчих стай» германских подлодок на транспортные конвои союзников, сообщал о новом реактивном истребителе и испытании прототипа ракеты большого радиуса действия, а также доводил информацию о запланированном уничтожении еврейской общины Рима и предстоящей депортации евреев из Венгрии. Кстати, именно из депеш Вуда союзникам стало известно имя оберштурмбаннфюрера СС Адольфа Эйхмана и его роли в «окончательном решении еврейского вопроса».

Переговоры с любой сколько-нибудь серьезной немецкой оппозицией Даллес рассматривал как средство установить в послегитлеровской Германии выгодный для США режим. Во всяком случае, в изложении агента «Габриэля», следовало, что Даллес осуждает Рузвельта за требование безоговорочной капитуляции Германии и ищет в рейхе людей, которые помогли бы Западу.

Как сообщал «Габриэль», по мнению Даллеса, «принятое в Касабланке решение о том, чтобы не идти на какие-либо переговоры и ждать безусловной капитуляции, представляет, конечно, ценность как, например, средство давления, но он готов в любое время предпринять в Вашингтоне шаги с целью начать переговоры с такой оппозицией в Германии, которую действительно можно принимать всерьез».

Однако в 1944 году после весенне-летнего наступления Красной армии, высадки союзников в Нормандии и провала немецкого военного путча против Гитлера, американцам оставалось «принимать всерьез» лишь рейхсфюрера СС Гиммлера. И они действительно через посредников вступили в переговоры с главным нацистским палачом.

Корделл Хэлл, государственный секретарь США в 1933–1944 годы и сторонник американо-советского сближения, в 1948 году, когда уже началась холодная война, писал, что американцы «всегда должны помнить, что своей героической борьбой против Германии русские, очевидно, спасли союзников от сепаратного мира. Такой мир унизил бы нас (американцев. – Б.Х.) и открыл двери для следующей тридцатилетней войны».

ВЗГЛЯД НА ВОСТОК

Однако германское антигитлеровское Сопротивление в годы Второй мировой войны ориентировалось не только на Запад («Деятели 20 июля»), но и на Восток («Красная капелла»). Пока шла война, все антинацистские силы как в Германии, так и за ее пределами, имели общую цель, а различия между прозападными (в частности, проамериканскими) и просоветским силами Сопротивления отходили на задний план.

«Красная капелла» – организация немецкого антинацистского Сопротивления и самая знаменитая в истории Второй мировой войны разведывательная сеть, в которую наряду с другими политическими силами входили коммунисты, была ориентирована на Советский Союз. Лидерами берлинской группы «Красной капеллы», включавшей около 150 человек, были обер-лейтенант люфтваффе Харро Шульце-Бойзен и советник Министерства экономики доктор экономики и доктор философии Арвид Харнак. Хотя Шульце-Бойзен и Харнак симпатизировали Советскому Союзу, их вряд ли можно считать коммунистами в сталинско-коминтерновском смысле этого слова. Шульце-Бойзен был скорее аристократом левых взглядов и немецким патриотом. Харнак – ученый-экономист, пытавшийся «скрестить» новый курс Франклина Рузвельта со сталинским плановым хозяйством (он был одним из создателей общества изучения плановой экономики «АРПЛАН») и убежденный противником нацизма.

Гестапо и функ-абвером (службой военной контрразведки, обеспечивавшей контроль за эфиром) были перехвачены радиограммы «Красной капеллы»: о наличии разработанного плана нападения Германии на Советский Союз; о завершении подготовки Германии к нападению на СССР; о численности и боеспособности германской авиации к началу войны против Советского Союза; о месячной производительности германской авиационной промышленности в июне-июле 1941 года; о числе боеспособных самолетов германской авиации осенью 1941 года; о дислокации германской авиации на Восточном фронте; о местонахождении ставки верховного главнокомандования вермахта; о раскрытии советского радиокода в Петсамо и т.д. Эти шифровки фигурировали на судебном процессе имперского военного трибунала 15–19 декабря 1942 года в качестве главных доказательств измены Шульце-Бойзена и Харника «родине и фюреру».

Получаемая советской разведкой информация «Красной капеллы» дополнялась сведениями, поступавшими от лиц, работавших или служивших на предприятиях и в учреждениях рейха, в армии, авиации, на железнодорожном транспорте. Некоторые из этих людей впоследствии вошли в группы заговорщиков против Гитлера, объединеные условным обозначением «деятели 20 июля 1944 года».

Зачастую к разным группам Сопротивления принадлежали одни и те же лица. Например, сценарист и режиссер Фальк Харнак был связан с «Красной капеллой» через своего старшего брата Арвида Харнака. Когда Арвид Харнак был арестован, его младший брат Фальк стал сотрудничать с мюнхенской студенческой группы Сопротивления «Белая роза». В то же время Фальк Харнак через своих двоюродных братьев Клауса и Дитриха Бонхефферов и мужа их сестры Кристель Ханса фон Донаньи был связан с германской военной разведкой – абвером. Юрист Ханс фон Донаньи еще в 1934 году сблизился с лидером германской консервативной оппозиции Карлом Герделером и другими противниками нацизма из высших военно-политических и аристократических кругов Германии.

«Теневой канцлер» антигитлеровской оппозиции Карл Герделер ориентировался на Великобританию и Соединенные Штаты. В донесении начальника Главного управления имперской безопасности обергруппенфюрера СС Эрнста Кальтенбруннера заместителю фюрера по партии партайгеноссе Мартину Борману от 21 ноября 1944 года указывалось, что «под влиянием Бека и Герделера, которые имели наибольший вес как будущие имперский наместник и имперский канцлер, со временем все сильнее определялось так называемое западное решение, имевшее целью создание фронта против Востока... Они надеялись на возможность союза с Англией и Америкой против России».

Герделер упорно бомбардировал Лондон своими меморандумами, в надежде, что британское правительство поддержит немецкое Сопротивление. Однако Уинстон Черчилль, жаждавший уничтожить не только нацизм, но и так называемый прусский милитаризм, категорически отказался принимать послания немецкой оппозиции, заявив: «Я абсолютно против самых незначительных контактов». Черчилль принципиально не поддерживал немецких противников Гитлера, считая, что чем больше немцы убивают друг друга, тем лучше.

Однако не все «деятели 20 июля» ориентировались на США и Великобританию. Значительная часть немецких военных, участвовавших в заговоре против Гитлера (их наиболее известными представителями были полковник граф Клаус Шенк фон Штауффенберг и генерал-майор Хеннингфон Тресков), в отличие от Герделера и его группы, являлась сторонниками ориентации на Восток – заключения мира с СССР и возобновления взаимовыгодных германо-советских отношений. Сталинский режим они не считали препятствием для послевоенной германской демократии: ведь Веймарская республика успешно сотрудничала с СССР, в частности в военной сфере.

Центральный пункт внешнеполитической программы группы Штауффенберга – полный разрыв с установками на сепаратный мир с Западом, четкая ориентация на окончание войны на всех фронтах и заключение мира не только с США, Англией и Францией, но и с Советским Союзом.

Августовской ночью 1942 года, за полгода до катастрофы вермахта под Сталинградом, в Виннице состоялась дружеская беседа Штауффенберга с майором Иоахимом Куном. Штауффенберг утверждал: «Ежедневные доклады подчиненных штабов говорят об отношении германских гражданских властей к населению в оккупированных странах, об отсутствии каких-либо политических целей для порабощенных народов, о преследовании евреев – все это в совокупности показывает, что утверждение Гитлера о том, что война несет переустройство Европы, является лживым. Таким образом, эта война для нас нежелательна, к тому же ее ведут так, что даже по оперативным и организационным причинам ее нельзя выиграть, не говоря уже о том, что с того момента, когда была сделана ошибка объявления войны России, эту войну нельзя было выиграть даже при самом искусном руководстве. Следовательно, эта война является бессмысленным преступлением… Если войну больше нельзя выиграть, то нужно сделать все, чтобы спасти германский народ. А это, в свою очередь, возможно лишь путем быстрого заключения мира, причем сейчас, когда мы еще располагаем силами».

Штауффенберг и Тресков хорошо понимали, что судьба войны решается на германо-советском фронте, и считали первоочередной задачей установление мира на востоке. Штауффенберг говорил, что «необходимо использовать каждую возможность вести политические переговоры с Россией, которая является нашим соседом»; он настаивал на том, чтобы были предприняты конкретные шаги для установления контакта с советским правительством.

Сторонники сотрудничества с СССР были и среди немецких дипломатов. Наиболее последовательным из них был бывший посол Германии в СССР граф Фридрих Вернер фон дер Шуленбург.

В мае 1941 года, когда нацистскую агрессию уже невозможно было предотвратить, посол трижды предупреждал советское руководство о том, что германское нападение на СССР должно начаться в ближайшее время.

После поражения группы армий «Центр» под Москвой зимой 1941/42 года и полного провала «блицкрига» Шуленбург направил Гитлеру записку с предложением начать сепаратные переговоры с СССР. Ответа не последовало. Тогда Шуленбург стал искать иные пути к миру.

С 1942 года он стал контактировать с деятелями антигитлеровской оппозиции, а уже со следующего года Шуленбург наряду с фон Хасселем и фон Вайцзеккером рассматривается в качестве кандидата на пост министра иностранных дел в правительстве рейхсканцлера Герделера, которое должно было быть сформировано после устранения нацистского диктатора и ликвидации наиболее одиозных личностей и структур национал-социализма. Причем Герделер, несмотря на свою прозападную ориентацию, поддерживал кандидатуру Шуленбурга. «Мы должны будем уничтожить Гитлера, прежде чем он окончательно погубит Германию», – это высказывание Шуленбурга, относящееся к июню 1943 года, ясно характеризует его позицию.

В отношении стран антигитлеровской коалиции новое германское правительство, как полагали сторонники ориентации на СССР, должно было немедленно заключить перемирие на всех фронтах и начать мирные переговоры. Особую роль в переговорах с СССР должен был сыграть Шуленбург, которого лично хорошо знали в Москве. Свою основную задачу в новом послегитлеровском правительстве Шуленбург видел в скорейшем прекращении войны, восстановлении и развитии отношений с СССР.

С помощью офицеров штаба группы армий «Центр» Шуленбурга осенью 1943 года намечалось переправить за линию фронта для ведения переговоров со Сталиным и Молотовым. По мнению Трескова, это был единственный шанс избежать тотального поражения Германии. Но этот план так и остался невыполненным.

В целом немцы-заговорщики, как военные, так и штатские, ориентированные как на СССР, так и на Великобританию и США, несмотря на внутренние разногласия, сходились в том, что после устранения Гитлера необходимо: немедленно заключить компромиссный мир; отвести германские войска на территорию рейха; образовать временное германское правительство; разъяснить немцам преступную роль Гитлера и его клики; провести всеобщие демократические выборы в рейхстаг, после чего определять основные формы управления страной и направления политики.

Таким образом, во время Второй мировой войны германское антигитлеровское Сопротивление вынуждено маневрировало между советской Сциллой и англо-американской Харибдой; часть его участников ориентировались на Запад, часть – на Восток. Однако немецкие антинацисты были как правило патриотами, цели борьбы которых объективно совпадали с задачами антигитлеровской коалиции. Слабость и непоследовательность антигитлеровского Сопротивления в Германии привели его к поражению. Великобритания, СССР, США, разгромив Третий рейх, вынуждены были на территории Германии совместно решать задачи, не решенные немецкими противниками Гитлера.

Автор Борис Хавкин

Первоисточник http://nvo.ng.ru/history/2014-07-11/12_germany.html