Вблизи развалин Ктесифона, древней столицы Сасанидов, заложен был на западном берегу Тигра знаменитый Багдад или, как его официально называли, Мединат ас-салам (арабск. город мира или благодействия). Положение Багдада было исключительно выгодно с экономической точки зрения. С верховьев р. Тигра на судах можно было доставлять в Багдад много хлеба, рыбы, мяса и других продуктов, с низовьев из Басры и с Персидского залива — различные заморские товары. Не менее важно было и политическое значение этого места. Закладывая город у развалин величавого Ктесифона, Мансур как бы хо тел подчеркнуть, что ему близки политические и культурные традиции Сасанидского государства. Основание Багдада должно было нравиться иранской землевладельческой аристократии так же, как и желание халифа Мансура и его ближайших преемников использовать опыт административного управления и военного дела сасанидского Ирана.
 
Хранителями и проводниками этих традиций были упомянутые представители иранской аристократии и, прежде всего, могущественная иранская фамилия Бармекидов (из Хорасана), члены которой в трех поколениях, в течение почти сорока лет, занимали важнейший пост везира и держали в своих руках все нити государственного управления. В 803 г. везир Джафар был казнен, прочие члены фамилии Бармекидов посажены в тюрьму, имущество их было взято в казну. Причиной было то, что с именем персов Бармекидов связывали намерение оторвать от центра халифата его восточные области — Хорасан и Среднюю Азию и создать из них самостоятельные государства.
 
Уже при халифе Мансуре сделан был шаг вперед по сравнению с временем Омейядов в создании центрального аппарата управления государством. При нем стал действовать целый ряд центральных ведомств, именуемых диванами. Согласно историку и географу IX в. Я'куби, уже при первых Аббасидах имелись следующие центральные диваны: госуарственная казна, государственный арсенал, диван документов, диван хараджа (доходов государства), диван государственной печати, диван джунда (военное ведомство) и другие. Впоследствии Аббасиды увеличили число центральных диванов, упорядочили их, связали с областным управлением и его учреждениями, однако основа всего этого дела была заложена при Мансуре.
 
Все областное управление по-прежнему сосредоточивалось в руках наместников. В их распоряжении находились большие военные силы и огромные материальные ценности в разных продуктах и в художественных произведениях; денежные средства, собираемые чиновниками, прежде чем попасть в халифскую казну в Багдад, проходили через его руки. Областной аппарат управления, подчиненный наместникам и их эмирам, по отдельным городам нам мало известен. Однако известно, что финансовые чиновники, связанные со сбором хараджа, унаследовали все привычки сасанидских чиновников: они так же были жестоки к крестьянам, так же брали взятки, обманывали, забирали путем насилия больше, чем полагалось продуктов и денег и т. д. Большинство чиновников при Аббасидах было из местного иранского населения.
 
Особое значение в местном управлении и его связи с центром играла должность сахиб-берида — начальника почтового ведомства. На обязанности берида лежала, однако, не только организация почтовых сношений государственного характера (почта не обслуживала тогда частных лиц), но и тайная информация о поведении государственных чиновников, главным образом наместников и их эмиров. Последние побаивались своих сахиб-беридов, так как знали, что они следят за каждым их шагом. Борьба с беридами была затруднена тем, что это были чиновники, которые непосредственно подчинялись центральной власти, Несмотря, однако, на тайный надзор беридов, наместники таких крупных областей, как Хорасан и Мавераннахр, Южный Азербайджан, Табаристан, Арминият, в состав которого входили Армения, Грузия, Арраи (Северный Азербайджан), могли настолько усилиться, что их самостоятельность вызывала большую тревогу халифов. Боясь отозвать могущественного наместника, халифы убирали их путем коварного убийства.
 
Об отношении аббасидских халифов к своим наместникам сказано хорошо у В. В. Бартольда15: «Если восточный государь имел возможность во всех, даже самых отдаленных, областях своего государства посредством словесных и письменных приказов, без применения военной силы, назначать и сменять наместников, то это считалось высшим торжеством монархического принципа, какое только возможно. Кроме назначения или низложения наместников, государь вмешивался в дела отдельной области только тогда, когда до него доходили жалобы на наместника или когда в области происходили смуты, с которыми наместник не мог справиться».
 
При Аббасидах коренные перемены произошли и в организации войска, что чрезвычайно отразилось на истории Ирана. При Омейядах арабское войско носило родо-племенной характер, как об этом говорилось выше. В Иране войско это было расквартировано по отдельным наместничествам и областям. В составе арабского войска имелись также и отряды «мавали», построенные по принципу ополчения из местного иранского населения, принявшего ислам. Во главе этих отрядов стояли местные представители иранской знати, перешедшие на сторону арабов. Аббасиды, в значительной мере ставленники иранской аристократии, не имели основания доверять арабской племенной знати — ни йеменитам, ни, тем более, мударитам. Сохранение принципа родо-племенной организации войска было исключено. Да и не только эти соображения заставляли отказаться от родо-племенной основы в военном деле. За столетие с небольшим, прошедшее со времени образования халифата, много арабских племен, точнее их отдельных отрядов, раскинутых в Иране и Средней Азии, перешло от кочевого образа жизни к оседлому. Переход же на оседлый быт, как известно, сравнительно быстро разрушает родо-племенные связи и переводит отношения между людьми этих племен на иную основу. В данном случае перемены были связаны с ростом процесса феодализации.
 
Это и сказалось на построении аббасидского войска. Аббасидские халифы прежде всего позаботились об образовании своей гвардии. За дачей халифской гвардии была охрана халифа и династии. В случае военных действий отдельные отряды этой гвардии не должны были покидать государя ни на один час. Со времени халифов ал-Мамуна (правил в 813—833 гг.) и особенно ал-Мутасима (правил в 833—842 гг.) гвардия составлялась из купленных у работорговцев и потом обученных военному делу молодых рабов, так называемых гулямов16, из абиссинцев, хазар, славян, но особенно из тюрков. С конца царствования ал-Мамуна гвардия стала составляться из одних только тюркских гулямов.
 
Главная масса войска строилась на основе ополчения. Наместники областей, а также сохранившиеся в некоторых районах местные владетели должны были собрать определенное число вооруженных всадников и пехотинцев. На структуре этих ополчений сказывалась система существовавших тогда общественных отношений: всадниками были крупные и средней руки землевладельцы, а пехотинцами — крестьяне. Воины ополчения сами должны были заботиться о вооружении, одежде и т. п. Государство обязано было во время походов снабжать ополчение пропитанием, фуражом и т. д. Так стало складываться войско, напоминающее по своему характеру типичные феодальные ополчения более позднего времени.
 
Наместники тех областей Ирана, в которых были арабские кочевые племена, поставляли отряды, построенные по старому принципу родо-племенных отношений.
 
В Иране в IX в. был еще один источник пополнения войска. В IX — X вв. в Иране, особенно в Западном и Северо-Восточном, вы росло количество городского населения17. Это было время, когда развивалась торговля, ремесла и в городах складывалась оживленная базарная жизнь. Много обезземеленных крестьян покидало сельские местности и в поисках работы переходило в города. Однако же все эти; пришельцы находили работу в ремеслах, оставалось много деклассированного бродячего голодного люда без всякого дела. Это как раз та категория людей, к которой источники применяют термин «айяр». Сведущие в военном деле люди, энергичные, имевшие деньги и склонные к авантюрам, нанимали этот бродячий люд к себе в отряды, обучали военному делу, одевали, вооружали и вместе с ними поступали на службу к тому или иному наместнику. Этих наемных воинов источники называли мутатаввийя (добровольцы). Насколько сильны были подобные отряды мутатаввиев, видно из истории образования государства Саффаридов и связанной с ним биографии Я'куба ибн Ляйса. Мутатаввии отличались удальством и храбростью и высоко ценились в качестве воинов. Часть их посылали на границы с кочевыми тюркскими племенами, где они отсиживались в укрепленных рабатах и защищали культурные оседлые оазисы от кочевников-язычников. Как «борцов за веру», их называли газиями. Общая численность этих отрядов была достаточно велика, так как они играли заметную роль. Отряды добровольцев, или газиев, были наемным войском.


История Ирана с древнейших времен до конца XVIII века
Пигулевская И.В., Якубовский А.Ю., Петрушевский И.П., Строева Л.В., Беленицкий А.М.

http://farhang-alshia.narod.ru/karbin/histoir3.html#10