Википедия

Аннотация. В связи с актуальностью улучшения демографической ситуации в России,  автор особое внимание уделяет  социально-демографическому подходу, в соответствии с которым основным критерием выделения молодежи выступает возраст, нивелирующий все остальные различия, в том числе социального порядка.

В демографии именно демографический критерий (возраст) является основным при определении понятия «молодежь», «молодые люди», «молодое население».

Annotation. In connection with the currency of improvement of the demographic situation in Russia, the author pays special attention to the socio-demographic approach, whereby the main criterion for selection of youth is age, leveling all other differences, including social order.

In demography, the demographic criterion (age) is a key in defining "youth", "young people", "young people".

Ключевые слова: молодежь, молодая семья, молодой специалист, социально-демографическая группа, социальная структура общества.

Key words: youth, young family, fledgling, socio-demographic group, the social structure of society.

Несмотря на последние положительные демографические тенденции, возрастная структура населения России продолжает ухудшаться – сокращается доля людей трудоспособного и репродуктивного возраста. Например, доля 20-29-летнихженщин (активный репродуктивный потенциал) составляет 8,6%, в общей численности населения, по прогнозным оценкам сократится до 7,3% (кначалу2015 г.), до 5,4% (кначалу2020 г.), до 5% (к началу2025 г.). Наиболее интенсивно сокращение женщин репродуктивных возрастов будет происходить с 2012 по 2021 гг., что приведет кснижению рождаемости.

С 2006 г. Абсолютная численность населения в трудоспособном возрасте начала сокращаться. Например, за 2008 г. Она сократилась на 800 тыс. человек. В ближайшие двадцать лет численность трудоспособного населения сократится на 16 млн. человек. Сокращающаяся численность молодежи, вступающей в трудоспособный возраст в 2006-2025 гг. возместит убыль рабочей силы только на половину. Наиболее интенсивно сокращение численности трудоспособного населения будет происходить в 2011-2015 гг. (40% всех потерь двадцатилетия).

Согласно прогнозам, к 2016 г. Численность граждан моложе 18 лет в России может составить 25,3 млн. человек. В итоге численность вступающих в трудоспособный возраст сократится почти в 2 раза и составит 1,3 млн. человек против 2,5 млн. в 2002 г. А численность населения, выходящего за пределы трудоспособного возраста, соответственно, возрастет с 1,4 млн. в 2002 г. до 2,0 млн. человек к 2016 г. Число лиц, выходящих за пределы трудоспособного возраста к 2016 г. Будет почти в 1,6 раза превышать число вступающих в трудоспособный. Таким образом, протекающие демографические процессы во многом будут определять развитие демографического потенциала страны в перспективе.

Сокращение численности детей, подростков и молодежи России приведет к росту диспропорции в формировании и трудовых ресурсов, способных воспроизводить и развивать материальный и интеллектуальный потенциал страны, снижению объемов подготовки квалифицированных кадров в общеобразовательных, средних профессиональных и высших учебных заведениях, разрушению системы работы с кадрами для народного хозяйства. В связи с постарением населения возникнет опасность серьезного увеличения демографической нагрузки на трудоспособное население (прежде всего молодежь), обострятся проблемы пенсий и социальных выплат, повысится нагрузка на систему здравоохранения. Все это создает предпосылки для изменений в социальной мобильности и социальном статусе молодых граждан. Уже в ближайшие годы это обусловит основную социально-экономическую нагрузку на молодых граждан, еще только вступающих в самостоятельную жизнь.

Потери ВВП от уменьшения трудовых ресурсов в 2007 г. составили 250 млрд. рублей, страна недополучит около 75 млрд. рублей налоговых поступлений. За период 2007-2025 гг. суммарные потери ВВП составят 102 трлн. рублей, потери налоговых поступлений– 30,7 трлн. рублей. С2013 г. Потери налоговых поступлений составят 730 млрд. рублей, то есть превысят величину предлагаемых расходов на повышение рождаемости и сокращение смертности. С 2010 г. Растет пенсионная нагрузка: если сейчас на 1000 трудоспособных приходится 322 пенсионера, то к 2025 г. – 506, а к 2050 г. Число пенсионеров и трудоспособных сравняется. Будут расти затраты на пенсионное обеспечение и социальные расходы стареющего населения. Дефицит Пенсионного фонда в 2010 г. составил 900 млрд., а к 2015 г. – может достичь 2 трлн. рублей, что превысит доходы фонда.[1]

Динамика показателей рождаемости в России в ближайшие годы будет во многом зависеть от того, насколько успешно будут реализованы меры, направленные на ее повышение, на поддержку семей с детьми. Речь приэтом идет не о предусмотренном и уже осуществляющемся повышении размеров пособий и материнского (семейного) капитала в зависимости от инфляции (такого рода действия не будут расцениваться населением как развитие системы помощи семьям с детьми), а о принципиально новых мерах. Это могло бы быть существенное расширение и облегчение возможностей молодых семей и семей с маленькими детьми для улучшения жилищных условий, усиление дифференциации размеров пособий в зависимости от числа детей, от очередности рождения, содействие родителям, прежде всего матерям, в одновременном выполнении ими родительских функций и профессиональной деятельности, продление выплаты пособия по уходу за ребенком с 1,5 до 2-3 лет (лучше дифференцированно в зависимости от очередности ребенка) ит.д. Важно, чтобы эти меры воспринимались населением как существенная и последовательная помощь семьям, облегчающая принятие решения о рождении ребенка, гарантирующая последующую поддержку в воспитании детей.

Если демографическая политика, направленная на повышение рождаемости не будет продолжать активизироваться, не появятся новые действенные меры, то через 2-3 года (а возможно и раньше) рост рождаемости непросто прекратится, а начнется ее снижение, потому что часть прироста показателей рождаемости в 2007-2010 гг., как было показано выше, связана с «тайминговыми» сдвигами. В этом случае после таймингового повышения рождаемости неизбежно должно последовать ее снижение. В ближайшей перспективе рождаемость продолжает повышаться и по итогам года суммарный коэффициент рождаемости может составить примерно 1,47-1,50, т.е. прирост этого показателя относительно 2007 г. Будет равняться 0,06-0,09. Это несколько меньше, чем в 2007 г. (0,11), но тоже весьма существенно. Возможно еще и некоторое ее повышение, но уже заметно меньшее по сравнению с 2007 и 2008 гг. После этого уровень рождаемости начнет снижаться и примерно к 2012-2014 гг. опустится до уровня, несколько превышающего рубеж, достигнутый в 2006 г.[2] Это превышение может быть связано как с общим улучшением условий жизни (если не произойдет их ухудшения в связи с начавшимся финансовым кризисом в мире), так и с тем, что введенные в 2007 г. Меры помощи семьям с детьми будут продолжать действовать, а они, как было показано выше, имеют не только «тайминговый» эффект, но и, видимо, в определенной степени способствуют участи семей восприятии условий реализации потребности в детях, как более благоприятных.

Важнейшая задача демографической политики состоит в том, чтобы не допустить снижения рождаемости после 2009 г., а, наоборот, расширяя и совершенствуя комплекс мер по стимулированию рождаемости, способствовать достижению весьма амбициозной цели, поставленной в отношении рождаемости в Концепции демографической политики Российской Федерации –увеличение суммарного коэффициента рождаемости к 2025 г. по сравнению с 2006 г. в 1,5 раза, т.е. до 1,95. Если в ближайшие годы будут реализовываться дополнительные значимые эффективные меры демографической политики, направленной на повышение рождаемости, ток 2015-2016 гг. можно ожидать результата, предусмотренного на этот период федеральной Концепцией демографической политики, т.е. увеличения суммарного коэффициента рождаемости на 30% относительно уровня 2006 г. Суммарный коэффициент рождаемости в этом случае в 2015-2016 гг. может составить примерно 1,66-1,70. В какие именно годы и каким будет повышение рождаемости на пути от 1,41 в 2007 г. до 1,66-1,70 в 2015-2016 гг., сказать сейчас трудно. Это будет зависеть от того, когда, какие и в какой последовательности меры, направленные наповышение рождаемости будут реализовываться.[3]

Сточки зрения демографической динамики перспектива, представленная в Концепции демографической политики, может рассматриваться как средне срочная. Действительно, не только в отношении рождаемости, но и в ситуации со смертностью, сценарий до 2025 г. в значительной мере задан современными параметрами поведения населения в отношении собственного здоровья, и только улучшение условий жизни, оцениваемое как расширение возможностей для более здорового образа жизни, способно повлиять на сокращение смертности и рост продолжительности жизни. Оценка вероятного эффекта данных факторов для роста продолжительности жизни означает приближение к 2025 г. к границе 70 лет для мужчин (69,9 года) и 78 лет для женщин (77,6 года). При этом средний за пятилетку прирост продолжительности жизни может составлять от 2,4 до 2,8 лет для мужчин и 1,1-1,2 года для женщин.

Может показаться, что до 2010 г. годы прирост продолжительности жизни оказался очень скромным с учетом уровней, уже достигнутых к 2007 г., однако следует учитывать, что за 2005-2007 г. увеличение показателей носило явно экстраординарный характер, особенно в сравнении с предшествующей динамикой и на фоне сравнительных успехов стран Центральной и Восточной Европы, прошедших этап становления устойчивых позитивных трендов раньше России. За чредой лет стремительного роста неизбежно наступит некоторый спад, о чем в частности свидетельствуют предварительные данные за 2008 г., что является абсолютно естественной и предсказуемой реакцией. В среднем за 2005-2009 г. прирост ожидаемой продолжительности жизни может оказаться таким же, как и в соответствие с прогнозом на последующие пятилетки.[4]

Что касается изменения возрастной модели смертности, то рост продолжительности жизни должен быть обеспечен в результате сокращения потерь в тех возрастах, в которых российская сверх смертность особенно велика. Как следует из рис. 3.2.1, и у мужчин, и у женщин снижение смертности затронет детские, подростковые и трудоспособные возраста, и только в возрастах старше 50 лет начнется сокращение выигрыша, то есть смертность также снизится, но меньшими темпами, чем в более молодых группах. С точки зрения причин смерти, сокращение коснется, прежде всего, тех видов патологии, которые являются уделом лиц молодых возрастов: инфекций, предотвратимых болезней органов дыхания и пищеварения, а также сердечно-сосудистых заболеваний, спровоцированных нездоровым образом жизни. Очевидно, что главные резервы сокращения потерь будут связаны с внешними причинами, которые доминируют в потерях возрастах старше 5 идо 50 лет.[5]

Несмотря на общность основных закономерностей снижения смертности у мужчин и женщин, необходимо отметить ряд особенностей. Во-первых, в возрастах наибольшего риска сокращение смертности и рост выигрыша у мужчин будет больше, чем у женщин, что согласуется с общей концепцией прогноза об опережающих темпах роста продолжительности жизни мужчин. Во-вторых, у   женщин в старших возрастах происходит сокращение темпов снижения смертности с постепенным выходом в возрастах старше 90 лет к современным уровням смертности. Иными словами, женщины, доживающие до старческих возрастов практически не выиграют в снижении смертности в соответствие с той системой приоритетов, которая объявлена в Концепции. Для мужчин картина менее однозначна. Уже к 85-летнему возрасту уровни смертности мужчин будут практически сравниваться с современными ее уровнями в этих возрастах. А в более старших группах ожидаемые уровни смертности окажутся даже выше, чем в настоящее время.

Этому возможному варианту развития событий есть вполне очевидное объяснение. Если при современных уровнях смертности до возраста 85 лет доживает лишь 7,5% мужчин из числа родившихся, то в соответствие с прогнозом до 2025 г. – около 16,5%. Это люди, чей образ жизни и поведение накопили высокие риски преждевременной смерти, которые будут сдвинуты наиболее поздний возраст, прежде всего, благодаря возможностям здравоохранения и поддержке социальных служб. Реализация накопленных рисков в старческих возрастах и дает такой, парадоксальный, на первый взгляд, эффект. У женщин такого эффекта не наблюдается в силу существенно более высокой уже в настоящее время продолжительности жизни, нежели у мужчин, и меньших масштабов ее ожидаемого роста до 2025 г. И при современных уровнях смертности до 85 лет доживает около 24% женщин, а в соответствие с прогнозом до 2025 г. дожитие возрастет до 33%. Исходя из более высоких темпов снижения смертности мужчин, сократится разрыв в продолжительности жизни мужчин и женщин. С современных 12,4 лет к 2025 г. он может уменьшиться до 7,7 лет. С точки зрения возрастной модели, различия, по-прежнему будут сконцентрированы в трудоспособных возрастах, но при этом будут сдвинуты к старшим трудоспособным возрастам и масштабы их будут существенно меньше.[6]

Различия в младенческой смертности мальчиков и девочек определяют в настоящее время около 1% различий в продолжительности жизни мужчин и женщин, а к 2025 г. на фоне дальнейшего снижения младенческой смертности в клад детей до года в формирование различий продолжительности жизни мужчин и женщин снизится в двое до 0,5%. Дети в возрасте от 1 года до 15 лет так же в настоящее время определяют около 1% гендерных различий в продолжительности жизни, а к 2025 г. вклад этой возрастной группы снизится в 5 раз до 0,2%. Роль подростковой смертности, составляющая в 2007 г. 1,8%, уменьшится более чем в двое до 0,8%. Таким образом, суммарная роль детей и подростков в формировании различий продолжительности жизни мужчин и женщин, является достаточно несущественной в настоящее время и снизится до 1,5%, т.е. до исчезающее малых величин к 2025 г.

Трудоспособное население определяет по данным 2007 г. около 70% всех различий в продолжительности жизни мужчин и женщин, причем на молодые трудоспособные возраста от 20 до 40 лет приходится около 30% (29,2%) потерь, а на старшие–около 40% (41,4%). К2025 г. трудоспособное население будет определять немногим более половины (52,1%) различий в продолжительности жизни мужчин и женщин, причем роль младших трудоспособных групп снизится почти вдвое до 15,8%, а населения старших трудоспособных возрастов незначительно – до 36,3%.

Различия в смертности пожилых мужчин и женщин формируют до четверти (25,4%) отставания в продолжительности жизни мужчин по данным 2007 г., причем основная часть (16,9%) потерь определяется молодыми пенсионными группами. К2025 г. роль пожилых групп в формировании гендерных различий продолжительности жизни вырастет существенно, до 46,3% и фактически можно будет говорить о выравнивании относительной значимости трудоспособного и пожилого населения в гендерных различиях продолжительности жизни. Что касается относительного вклада разных групп пожилого населения, то чем старше эта группа, тем в большей степени вырастет ее влияние. Так, вклад молодых пенсионеров 60-69 лет увеличится менее чем в полтора раза с нынешних 16,9% до 24,4%, вклад 70-79-летних более, чем в два раза–с 7,6% до 16,5%, вклад лиц старше 80 лет–более чем в пять раз–с нынешних 0,9% до 5,4%.

До сих пор мы рассматривали средне срочную перспективу изменения продолжительности жизни в России до 2025 г. Долгосрочный сценарий предусматривает анализ вариантов развития событий на длину как минимум поколения за пределами 2025 г., т.е. до 2050 г. Рассмотрение долгосрочных сценариев важно, скорее, с точки зрения аналитики, чем для построения практически значимого прогноза. В этой связи было высказано предположение, что в долгосрочной перспективе возможно два сценария развития событий, причем оба они основываются на гипотезе дальнейшего роста продолжительности жизни населения в России, что предполагает наличие для этого соответствующих социально-политических условий, в соответствие с которыми Россия будет развиваться как европейская страна, инвестируя результаты экономического роста в цели человеческого развития.

В соответствие с первым сценарием, назовем его эволюционным, Россия будет идти в стратегии охраны здоровья населения по пути европейских стран, постепенно сокращая отставание от развитых государств по мере накапливания экономических предпосылок для ускоренного движения по известному пути. Очевидно, что при этом большую часть прогнозного периода будет сохраняться российская специфика картины смертности, определяющаяся накопленным отставанием в предшествующие десятилетия, а также  существенной региональной и социальной вариацией смертности, которая не может быть полностью элиминирована уже в средне срочной перспективе.

Второй сценарий, назовем его «прорыв в медицинских технологиях» предполагает, что будут найдены причины развития хронических заболеваний, являющихся основными причинами смерти созданы медицинские технологии, предотвращающие   риск развития этих заболеваний и обусловленных ими летальных исходов. Если в эволюционном сценарии акцент сделан на полную реализацию моделей здорового образа жизни и создание условий для подавляющего большинства населения, позволяющих вести этот образ жизни, то в сценарии технологического прорыва речь идет о контроле над эндогенными факторами смертности, фактически о замедлении процессов старения и приближении к видовой продолжительности жизни человеческой популяции. В соответствие со вторым сценарием смертность будет сокращаться более быстрыми темпами, чем в первом случае, что приведет к более высоким темпам роста продолжительности жизни. Этот сценарий развития событий окажется возможен, если новые открытия науки создание соответствующих медицинских технологий станет доступным сравнительно широким слоям населения, доступным как в экономическом, так и в географическом отношении, что для России является более чем актуальным.

Таким образом, проведенный анализ различных сценариев прогноза, как средне срочного до 2025 г., так и долгосрочного до 2050 г. исход из предположения, что в России будут созданы устойчивые условия для поступательного снижения смертности роста продолжительности жизни населения.

[1] Осипов Г.В., Рязанцев С.В. Стратегия выхода России из демографического кризиса// Демографические перспективы России/ Под ред. академика Осипова Г.В. и проф. Рязанцева С.В. – М.: Экон-Информ, 2008. - С. 362.

[2]Архангельский В.Н. Факторы рождаемости. – М,: ТЕИС, 2006. – С. 263.

[3] Архангельский В.Н. Факторы рождаемости. – М,: ТЕИС, 2006. – С. 265.

[4] Иванова А.Е., Семенова В.Г. Приоритетные проблемы сокращения смертности// Демографические перспективы России/ Под ред. академика Осипова Г.В. и проф. Рязанцева С.В. – М.: Экон-Информ, 2008. - С. 362.

[5] Семенова В.Г., Гаврилова Н.С., Антонова О.И., Гаврилова Л.А. Внешние причины смерти// Демографические перспективы России/ Под ред. академика Осипова Г.В. и проф. Рязанцева С.В. – М.: Экон-Информ, 2008. - С. 362.

[6]Семенова В.Г., Гаврилова Н.С., Антонова О.И., Гаврилова Л.А. Внешние причины смерти// Демографические перспективы России/ Под ред. академика Осипова Г.В. и проф. Рязанцева С.В. – М.: Экон-Информ, 2008. - С. 367.