Император был центром политической жизни Византии. Такое положение должно было быть узаконено и с точки зрения богословия. Так как земная власть понималась как продолжение власти Божией, в богословской иерархии император получил статус «подобия» Всевышнего, носителя Божией власти на земле.

На этот путь византийское богословие с самого начала вдохновлял синкретический стиль эллинистического неоплатонизма. После продолжительных усилий очистить богословский язык от религиозно чуждых наслоений неоплатонизма, активная богословская дискуссия приводит к расцвету в IV–V вв. н.э. богословия каппадокийцев, заложившего модель православного богословствования для последующих веков.

Арабские завоевания VII в. нанесли чувствительный удар христианству в Азии и Африке. Патриархаты иерусалимский, антиохийский и александрийский подверглись иноверному владычеству, области их сократились, паства уменьшилась.

Праздники в Византии были общенародными и местными, религиозными и политическими, профессиональными и семейными, регулярными и экстраординарными, официально дозволенными и запрещенными.

Один из наиболее стойких феноменов народной культуры, праздник воспринимался каждым новым поколением как неотъемлемый элемент устоявшегося жизненного распорядка, унаследованного от предков. Наиболее древними, восходящими к античной и эллинистической эпохам, являлись языческие празднества, которые продолжали бытовать в христианском византийском обществе, медленно и трудно сходили со сцены, исчезали и возрождались, маскировались под христианские праздники или под местные обычаи, справлялись тем смелее, чем дальше от крупных центров, высших церковных и светских властей находилась та или иная местность.

Теоретический фундамент православного истолкования социальных понятий был заложен в первую очередь греческой патристикой IV–V и VII–VIII веков. Восточные отцы Церкви – Василий Великий, Григорий Назианзин, Евсевий Кессарийский, Иоанн Златоуст, Максим Исповедник и др. – жили в христианском государстве.

В течение всей своей жизни византиец постоянно слышал вокруг себя иноплеменную речь. Вплоть до конца XII столетия Византийское государство было многоплеменной державой. Иноплеменники - жители империи могли бегло говорить по-гречески, могли изъясняться с трудом, могли вовсе не знать этого языка. И тем не менее, если они жили в пределах империи, то считались такими же "ромеями", как и греки по рождению. "Ромеями" не признавались только те подданные императора, которые не были правоверными христианами, как, например, подвластные империи арабы-мусульмане в малоазийских пограничных районах, язычники (печенеги и половцы) на Балканах, евреи на Пелопоннесе и в столице, армяне-монофиситы Фракии.

С самого начала своего существования христианство заявляет о своем универсализме, претендуя быть не только религией, но и образом мыслей, нравственной основой общества. Социальная концепция христианства, пусть в виде весьма широко толкуемых принципов, возникает с того момента, когда новая религия получает всеобщее общественное признание и значение...

О воспитании детей в Византии историкам известно не слишком много, так как византийская литература - это литература без детей. Занимаясь жизнеописанием своего отца, Анна Комнин исключает из "Алексиады" все детство своего героя, ибо "детские забавы не стоят повествования". Это не значит, что чадолюбие было чуждо византийцам. Скорее напротив: "если ты еще не породил, - пишет Кекавмен, - то узнай, нет ничего в мире желаннее детей". У этого автора в его поучении имеются разделы, специально посвященные проблемам воспитания и образования (у других византийских писателей встречаются обычно на этот счет только беглые и скудные замечания).

Автор книги «В поисках Константинополя», лауреат премии «Просветитель», профессор Высшей школы экономики, один из крупнейших российских византинистов — о мифах про Византию, языке нон-фикшна и причинах гибели государств.

Аморфность корпоративной структуры византийского общества, неустойчивость сословных социальных связей обусловили особенно значительную роль родственных отношений в жизни ромея. Семья для него являлась в сущности единственной надежной опорой. Ее поддержка была тем более существенной, что византийская семья, и в высшей и в низшей социальной среде, представляла собой, как правило, не индивидуальную малую, а большую семью, включавшую в себя несколько индивидуальных семей. Женатые сыновья редко отделялись от своих родителей, во всяком случае - до достижения ими имущественной правоспособности (до 24-25 лет).

Переходя к проблеме социальной и политической борьбы в империи, оговоримся с самого начала, что источники зачастую не дают возможности выявить классовые корни того или иного движения. Дело в том, что в антиправительственных выступлениях участвовали одновременно самые разные социальные группировки, каждая из которых преследовала свои собственные цели.

Византия почти постоянно находилась в состоянии войны. В течение многих столетий война оказывала глубокое влияние на особенности социальной психологии населения империи. Крайнее напряжение сил в борьбе внешними врагами отражалось на жизни всех провинций Византии. Почти непрерывно в IX-XII вв. империя подвергалась нападениям на всем протяжении ее сухопутных и морских границ. В IX в. главными врагами византийцев были арабы, затем - болгары и венгры. С каждым следующим столетием число неприятелей и их силы возрастали.

Религия и священнослужитель были постоянными спутниками ромея, сопровождавшими его от рождения до смерти. Однако представляется верной мысль французского исследователя П. Лемерля о том, что современные историки нередко преувеличивают значение церкви в жизни византийцев (P. Lemerle. Prolegomenes, p. 78.). Глубина религиозного чувства далеко не всегда обусловливала горячую приверженность с церкви и постоянную готовность прибегать к ее услугам и помощи.

В IX-XI вв. вооруженные силы империи состояли в основном из крестьянского ополчения каждой фемы, периодически созываемого для учений и походов. Теоретически, как это отмечалось в трактатах о воинском искусстве - стратегиконах, хорошо обученный и обеспеченный воин-соотечественник (ромей) должен был быть надежнее в бою воина-наемника - пришельца и чужеземца. Но стратиотское ополчение в империи выродилось уже к середине XI в. Сохранилась лишь его меньшая часть, комплектовавшаяся из состоятельных крестьян. В тяжелой коннице служили мелкие вотчинники. Прочие стратиоты постепенно обретали новый статус: часть их переводили в разряд военных моряков, часть зачисляли в легкую пехоту, а большинство вносили в списки простых крестьян-налогоплательщиков.

Византийская империя представляла собой единственное древнее государство в Европе и Передней Азии, аппарат власти которого уцелел в эпоху великого переселения народов. Византия была непосредственной преемницей Поздней Римской империи, но ее классовая структура претерпела в VII-XI вв. коренные изменения: из рабовладельческой державы Византия постепенно превратилась в феодальную. Однако такие позднеримские институты, как разветвленный аппарат центральной власти, налоговая система, правовая доктрина незыблемости императорского единодержавия, сохранились в ней без принципиальных изменений, и это во многом обусловило своеобразие путей ее исторического развития.

В XI в. численность рабов резко сократилась. Их труд становился нерентабельным и почти не использовался в сельском хозяйстве. Много их оставалось в качестве слуг и дворовых холопов в домах знати. Гораздо более характерны для XI-XII вв. известия не о приобретении, а об освобождении рабов, что поддерживали и церковь и государство. Церковь обретала новых полноправных прихожан, а государство обретало новых подданных - налогоплательщиков и воинов. Однако акт освобождения должен был быть следствием доброй воли господина. Церковный писатель IX в. Петр Сицилиец писал, что он не хулит человека за его рабскую долю, ибо рабство не позорно (все - "рабы божьи"), а хулит за то, что раб вредит господину и убегает от него.

По численности городского населения Византия IX- XII вв. превосходила другие страны средневековой Европы. Однако и здесь сельские жители преобладали над городскими. Деревни, будто ореолом, окружали каждый сколько-нибудь значительный город. Большие села встречались редко. Обычно (особенно на Балканах) в деревнях насчитывалось 10, 20, 30 дворов, а в хуторах (проастиях, метохах, зевгилатиях), принадлежавших частным лицам, церквам и монастырям, и того меньше.

Тема истории славян становится все популярней среди националистов. Порой кажется, что она совсем не интересует левых. Однако это не так, только интерес к ней основан не на желании создать приятные мифы о «великой славянской цивилизации», а на стремлении понять повороты истории.

Вскоре византийским престолом овладел умный, храбрый Василий Македонянин (867—886). В молодости он был слугой одного знатного человека. Счастливый случай помог его возвышению.

В Кремле собрали личные вещи русского царя Ивана III.

После падения Западной Римской империи Византийская, или Греческая, империя существовала еще около тысячи лет.