Королевские известительные грамоты о созыве в Люблине сейма были разосланы в конце октября 1568 года. Срок открытия его назначался на 23 декабря 1569 г., но открытие состоялось только 10 января 1570 года. На сейм прибыли король и около 160 послов и сенаторов из Польши и Великого Княжества Литовского. Маршалком сейма был избран дрогичинский староста Станислав Сендивой Чарнковский, поляк. После избрания он произнес речь, в которой восхвалял короля и польский народ, а затем перешел к делу унии. В заключение он просил короля завершить начатое дело объединения двух государств в одно тело и один народ. Затем в том же духе говорил католический краковский архиепископ, и после него произнес речь король.

Заседания сейма продолжались с малыми перерывами до 12 августа. Послы Великого Княжества Литовского отказались принимать участие в прениях по вопросу государственной унии. Король и поляки настаивали. Видя решительное наступление на них поляков, великолитовские послы престали являться на общие заседания, а устроили свои заседания отдельно. Не находя возможным вести прения об унии, они разъехались по домам к началу марта. Перед отъездом они подали королю свои условия унии, которые состояли в следующем: Великое Княжество Литовское и Польша будут иметь общего государя, избранного на съезде равного числа представителей двух государств; избранный король коронуется сперва в Кракове, а затем — в Вильно, при этом подтверждает и там, и здесь права каждого государства, возглавляемого им; оба народа будут иметь общие сеймы, созываемые Польше и в Великом Княжестве Литовском по очереди; Великое Княжество Литовское и Польша будут иметь свои отдельные сеймы, свои сенаты, свои государственные печати; будет сохраняться территориальная собственность Великого Княжества Литовского, причем поселение поляков в этом государстве будет допускаться, но чины и должности сохранятся только за коренными гражданами Великого Княжества Литовского. Были и другие условия унии, менее важные в государственном отношении.

Эти условия проекта унии вызвали сильное негодование у поляков. Они постановили обсуждать дело унии без участия послов Великого Княжества Литовского. На очередном заседании они составили следующие условия инкорпорации Великого Княжества Литовского: упразднить все прежние привилегии, данные Великому Княжеству Литовскому и его шляхте; объявить королевским указом о принадлежности Волыни и Подлясья Польше; привлечь татар на сторону поляков, чтобы этого не сделала Литва; назначить гетмана и обеспечить границы, обдумав меры для безопасности короля, когда тот поедет в Литву. При этом король объявил, что отдает Польше Волынь и Подлясье и что теперь вторично дарит ей Великое Княжество Литовское, в том числе все свои литовские имения, как наследственные, так и приобретенные, сохраняя их за собою только пожизненно.

Исполнение пунктов инкорпорации Великого Княжества Литовского началось с присоединения Подлясья. Подлясских послов заставили присягнуть на аннексию их родины в состав Польши 5 марта. Сделали они это под угрозой отнятия у них должностей и привилегий. Оформление затянулось до апреля.

Вслед за Подлясьем принялись за аннексию Волыни. На 15-е мая вызвали волынских послов, но те к сроку не прибыли. Отложили дело до 23 мая. Послали им угрозы отнятия их имений и баниций (изгнание). На этот вызов начали прибывать волынцы: кн. Збаражский, кн. Чарторыйский, кн. Острожский и другие волынские послы и сенаторы. Всех их заставляли присягать на аннексию Волыни. Эта процедура проходила в драматической обстановке.

За Волынью последовало оформление присоединения Подолья или Браславского воеводства. По очереди присягали: воевода Роман Сангушко, каштелян кн. Капуста и многие паны из этого воеводства.

Пришла очередь аннексии Киева и Киевского воеводства. Она началась 1 июня. Спор между поляками и киевскими послами был крайне возбужденный. Каждая сторона уверяла другую, что судит и говорит так, как внушает Бог и совесть, хотя мнения их были разными до противоположности. Киевские послы не соглашались на инкорпорацию Руси-Украины. Дело кончилось объявлением королевского декрета от 4 июня, которым Киев и вся Украина с городами: Черкасы, Канев, Белая Церковь, Остер, Любечь и др. города Киевской Руси присоединялись к Польше. Декрет был принят поляками с радостью и громкими рукоплесканиями. После этого началась присяга украинских послов. Первым присягнул воевода киевский князь К. Острожский. Все присягали под угрозой конфискации имущества за неподчинение королевской власти и польским законам. Характерно, что волынские послы шли заодно с поляками в требовании аннексии Руси-Украины.

Ободренные успешным оформлением присоединения украино-русских земель, поляки приступили к инкорпорации оставшейся части Великого Княжества Литовского: Беларуси и Литвы. Прения по этому делу возобновились в начале июня. На грозный вызов короля прибыли некоторые литовско-белорусские послы и сенаторы. Сильную речь произнес 7 июня на заседании сейма в присутствии короля и литовско-белорусских послов Иван Ходкевич, староста жмудский, от имени литовско-белорусских послов. Он говорил следующее: “Неприятель во время перемирья не нарушал собственности, а нас, живущих в вечном мире и братстве с вами, господа поляки, лишаете нас этого права. Справедливости мало на земле! Но Бог такой несправедливости с нами не потерпит: рано или поздно, но расчет будет.” Отвечал ему краковский архиепископ, увещевая белорусско-литовских послов согласиться на унию. Ходкевич ему ответил: “Не знаю, какая то будет уния, когда мы видим, что уже теперь между вами в сенате сидят литовские сенаторы. Вы уже обрезали нам крылья! Между вами сидят воеводы: волынский, киевский, подлясский, подольский, между вами и другие наши сенаторы-каштеляны. Впрочем, дайте нам привилегию на унию, мы ее обсудим.” Ему дали текст условий присоединения Великого Княжества Литовского, выработанный поляками. Белорусско-литовские послы, ознакомившись с этими условиями, составили свои и предложили королю, но он и поляки их отвергли. Переговоры затянулись на несколько дней и были весьма утомительны, особенно тяжелы они были 24 и 25 июня. Белорусско-литовские послы заседали в отдельном от поляков зале. Убедившись в безуспешности своих усилий защитить независимость родного государства после аннексии Украины, Волыни и Подлясья, белорусско-литовские патриоты, истомленные физически и духовно, согласились на присоединение их к Польше, положившись на волю короля. Их крепкий фронт стояния за независимость Великого Княжества Литовского был разрушен отпадением от них русско-украинских послов и сенаторов. После этого литовско-белорусским послам было не с кем защищать самостоятельность своего государства. В этом заключалась их великая трагедия, которая впоследствии стала трагедией белорусско-литовского и русско-украинского народов.

Акт объявления унии Великого Княжества Литовского с Польшей назначен был на 28 июня. К 10 часам утра в этот день собрались в замке сенаторы и послы. От имени литовско-белорусских послов и сенаторов перед королем Сигизмундом Августом выступил с пламенной речью все тот же Ходкевич. В страстном выступлении он взывал сохранить привилегии Великого Княжества Литовского и государственную печать его “ради чести бывшего Литовского государства,” целость которого защищали кровью белорусы, литовцы и русины-украинцы. “Нам уже не к кому обратиться за помощью, — со слезами говорил Иван Ходкевич, — разве только к Богу и к вам, милостивый государь наш, как защитнику наших прав и Божию помазаннику... Приносим вам нижайшую просьбу: так провести к концу это дело, дабы оно не влекло за собою порабощения и позора нам и потомкам нашим... Мы теперь доведены до того, что должны с покорною просьбою пасть к ногам вашего величества.” При этих словах все литовско-белорусские послы и сенаторы пали на колени, а Ходкевич продолжал: “Именем Бога умоляем тебя, государь, помнить нашу службу, нашу верность тебе и нашу кровь, которую мы проливали для твоей славы. Благоволи так устроить нас, чтобы всем нам была честь, а не посмеяние и унижение, чтобы сохранены были наше доброе имя и твоя государева совесть. Именем Бога умоляем тебя помнить, что ты нам утвердил своею собственною присягою.” После речи Ходкевича литовско-белорусские сенаторы и послы встали с плачем. “Из нас, поляков, — замечает автор “Дневника,” — редко кто не плакал, или не был взволнован от жалости, потому что многие сенаторы плакали.” Белорусам отвечал краковский архиепископ, утешая их унией. Краткую речь сказал и король, уверяя в своей полной благосклонности и заботливости об их благе, как только они исполнят его волю об унии. Поздно закончилось заседание, когда дело унии было утверждено и провозглашено.

На следующий день — праздник святых апостолов Петра и Павла — в люблинских костелах уже пели “Тэ Дэум,” а польские ксендзы призывали своих прихожан благодарить Бога за счастливое для Польши событие. Литовско-белорусские патриоты тяжело скорбели и плакали о своей родине.

1 июля литовско-белорусские сенаторы и послы были приведены к присяге на верность унии, т.е. на включение своего государства в состав Польши. Все совершилось по воле короля и поляков, мечтавших об этом событии со времен Ягайло. Великое Княжество Литовское, в три раза превосходившее по размерам Польшу, опустилось до уровня придатка польской короны. В этом случае Польша оказалась на положении берущей, а Великое Княжество Литовское — дающей стороны. Великое Княжество Литовское перестало существовать после 350-летнего государственного бытия. Великолитовские государственные мужи в течение 175 лет энергично защищали самостоятельность своего государства от посягательства поляков, воевали за его независимость с Москвой и крестоносцами, но до конца не выдержали и сдались на милость короля и поляков. Но милость им не была оказана. Поляки имели собственные идеи и стремления, совершенно противоположные патриотическим чувствам литовско-белорусских патриотов.

Перед закрытием Люблинского сейма король подписал привилегию на унию, пункты которой сводились к следующему: 1) утверждается вечное слияние государств Великого Княжества Литовского и Польши в одно тело, один народ, одно государство — Ржечь Посполитую с одним всегда королем; 2) прекращается отдельное избрание и возведение на престол великого князя литовского, но сохраняется название Великого княжества; 3) у соединенного государства должны быть общий сенат и общие сеймы под председательством общего короля; 4) отдельные государственные сеймы в Великом Княжестве Литовском упраздняются; 5) общие же сеймы созываются в Польше; 6) король сохраняет в целости все права и привилегии, вольности, почетные и служебные должности, звания, княжеские титулы, шляхетские роды в землях соединенных государств и суды; 7) присяга будет приноситься одному Польскому королевству; 8) представители соединенных народов обязуются помогать один другому и поровну делить счастье и несчастье; 9) сношения и союз с другими народами должны вестись с согласия представителей обоих народов; 10) монета общая; 11) все таможенные водные и сухопутные пошлины упраздняются, кроме обыкновенных купеческих пошлин; 12) отменяются все постановления, запрещавшие или ограничивавшие приобретение земельных владений обывателями одной страны в другой и др. Эти привилегии подписаны всеми присутствовавшими послами и сенаторами литовско-белорусскими, русско-украинскими и польскими с приложением подвесных печатей, как было тогда в обычае. На основании этого акта Беларусь перешла во власть Польши и поляков. Дальнейшая доля ее — католизация и полонизация.


http://www.holytrinitymission.org/books/russian/belarus_athanasy_martos.htm#_Toc60101359