Рихарда Хеннига, известного немецкого историка географических открытий, автора четырехтомного труда "Неведомые мили", был, казалось, окончателен: "Можно считать установленным, — писал географ, — что до сегодняшнего дня не появилось ни одного заслуживающего доверие доказательства пребывания на Американском континенте представителей Старого Света в античное время". Действительно, сорок лет назад для такого заключения еще были основания. Но время работало на оппонентов Хеннига.

В IV тысячелетии до нашей эры на восточных берегах Средиземного моря возникли поселения земледельцев и рыболовов. Жизнь прибрежных деревень была неотделима от моря. Оно давало им пищу и даже краску — улиток-багрянок. С древних времен финикийцы зарекомендовали себя прекрасными мореходами. Они многое переняли у вавилонян и ассирийцев, например, формы некоторых судов и далеко выступающий вперед штевень.

В свое время финикийцы узнали от греков, что на далеком западном море соединяется с океаном узким проливом, лежит удивительная Страна, откуда привозят дорогие металлы — олово и серебро. Финикийцы поплыли туда — и завязали отношения с иберами. На Пиренейском полуострове возник Кадис — западный форпост финикийской державы. Позже важным торговым пунктом их стала Сицилия, вслед за ней появились фактории на Сардинии и Корсике. А в IX веке до нашей эры возник Карфаген, сыгравший огромную роль в новейшей истории Средиземноморья. Порт, верфи, лес мачт, разноязычная речь — все делало город крупным морским центром античного мира. Улучшалось качество судов, финикийцы старательно собирали сведения о далеких землях...

В VI реке до нашей эры Египет стал постепенно терять былое могущество на Ближнем Востоке и в Африке. Все чаще порты государств открываались для греческих кораблей. В Средиземноморье зарождалась новая морская сила — греки. Желая поднять престиж страны фараон Нехо II приказал финикийским мореходам, находящимся у него на службе, обогнуть с юга Африканский континент. Это было великим подвигом древних. Рассказ Геродота сохранил для потомков удивительные подробности беспримерного плавания. Известно науке и о походе карфагенского адмирала Ганнона к берегам Гвинейского залива, и об экспедиции Гамилькона к Оловянным островам — в Британию. Побывали финикийцы и на Азорских островах...

... Штормы не редкость в этом районе Атлантики. Громадные и пенистые мутно-зеленые валы обрушиваются с невероятной силой на берег, дробя и разрушая скалы, размывая песок... "В ноябре 1749 года, после нескольких дней шторма, была размыта морем часть фундамента полуразрушенного каменного строения, стоявшего на берегу острова Корву. При осмотре развалин найден глиняный сосуд, в котором оказалось множество монет. Вместе с сосудом их принесли в монастырь, а потом раздали собравшимся любопытным жителям острова. Часть монет отправила в Лиссабон, а оттуда позднее патеру Фло-ресу в Мадрид..."

Так рассказывал об удивительной находке шведский ученый XVIII века Подолин в статье, напечатанной в издании "Гетеборгский научный и литературный коллекционер" и снабженной таким подзаголовком: "Некоторые замечания о мореплавании древних, основанные на исследовании карфагенских и киренских монет, найденных в 1749 году на одном из Азорских островов".

"Каково общее количество монет, обнаруженных в сосуде, а также сколько их было послано в Лиссабон, неизвестно, — продолжает Подолин. — В Мадрид попало девять штук: две карфагенские золотые монеты, пять карфагенских медных монет и две киренские монеты того же металла... Патер Флорес подарил мне эти монеты в 1761 году и рассказал, что вся находка состояла из монет такого же типа. То, что они частично из Карфагена, частично из Киренаики, — несомненно. Их нельзя назвать особо редкими* за исключением золотых. Удивительно однако то, в каком месте они были найдены!"

Да, клад североафриканских монет обнаружили на одном из Азорских островов, расположенном на пути между Старым и Новым Светом. Сам по себе факт примечателен. И не удивительно, что на протяжении едва ли не двух сотен лет его достоверность оспаривалась. Бельгиец Мее в интересной книге об истории Азорских островов считал находку явным вымыслом "ввиду отсутствия каких бы то ни было поддающихся проверке фактов". Но временное отсутствие достаточных доказательств еще не дает права отрицать исторический факт, и крупнейший географ своего времени Александр Гумбольдт нисколько не сомневался в подлинности факта, о котором сообщил Подолин, снабдивший, кстати, статью изображениями найденных монет ( надо думать, они и сейчас хранятся в какой-нибудь шведской нумизматической коллекции). Мее намекает на то, что Флореса ввели в заблуждение. Но с какой целью? Для чего нужен был такого рода подлог? Для славы? Сомнительно.

Энрике Флорес был выдающимся испанским нумизматом, авторитет его велик и по сей день — его нельзя обвинить в неопытности и недобросовестности. Нашлись и такие, кто просто-напросто утверждали, что монеты украдены в Лиссабоне у одного из коллекционеров, а историю с кладом на Корву придумали для сокрытия преступления. Но это уже слишком! Подобный метод, как справедливо отмечает Р.Хенниг, вообще может положить конец любым исследованиям в области древней истории, поскольку не исключена возможность обмана при любых археологических раскопках. Отметает эту версию и самое простое рассуждение: зачем понадобилось красть именно такие мелкие монеты — ведь из девяти штук только две были золотыми! Никакой "приличный" вор никогда не стал бы рисковать ради подобной мелочи. Наконец, подлинность находки может быть доказана еще и тем, что в то время, то есть в середине XVIII века, ни один мошенник не смог бы правильно подобрать столь прекрасную серию карфагенских монет, относящихся к весьма ограниченному временному периоду — 330-320 годам до нашей эры.

Возникает основной вопрос: кто доставил на Корву древние монеты? Может, средневековые арабские или норманские корабли? Видимо, все-таки нет. Трудно предположить наличие жгучего интереса к древним монетам такого низкого достоинства у моряков средних веков, который бы заставил их взять с собой в дальнее плавание лишний груз старых монет, не имевших тогда никакой ценности.

Напомним, Карфаген посылал корабли через Гибралтар в Атлантику вдоль африканских берегов, и один из таких кораблей мог быть отнесен восточным ветром на Корву. Так считал еще Подолин. Современные ученые с этим предположением согласились. Они исключают гипотезу о том, что сосуд с монетами попал на остров с остатками полуразрушенного и покинутого командой судна. Морское течение проходит от Азорских островов прямо к району Гибралтара, поэтому дрейф против течения исключается. Несомненно, остров посетил корабль с командой.

Итак, примерно в 320 году до нашей эры карфагенский корабль прибыл на Азорские острова, и африканские мореплаватели оказались на пути между Старым и Новым Светом...

А Новый Свет, был ли он знаком древним? В книге "Вариа историа", вышедшей в 1701 году и вобравшей множество свидетельств различных авторов античного мира, можно обнаружить такие сведения.

В 371 году до нашей эры карфагеняне вышли из Кадиса и, взяв курс на заходящее солнце, пошли по волнам океана. После долгого плавания они обнаружили огромный остров. Там было множество растительной н животной пищи, текли большие реки, земля манила безлюдностью. Многие карфагеняне осели в этих местах, другие же вернулись на родину и доложили сенату о плавании. Сенат решил сокрыть в тайне это предприятие, дабы не привлекать внимание врагов к этим землям. Вернувшихся путешественников, вытянув из них все сведения, убили. Этот факт, переданный, как считают ученые, Аристотелем, лишний раз свидетельствует о скрытности и изобретательности финикийцев, которые использовали подчас дьявольские методы для того, чтобы утаить достижения соотечественников. Может быть, поэтому мы так мало знаем об их открытиях?

Одни специалисты полагают, что "огромным островом" было атлантическое побережье Северной Америки, другие называют Бразилию. Вот что пишет древний автор Диодор Сицилийский: "За Ливией, на расстоянии многих дней плавания, в океане лежит остров больших размеров. Земля там плодородна, гориста, и немало там равнин прекрасного вида. По ним текут судоходные реки. 3 древние времена этот остров оставался неоткрытым, так как был удален от остального обитаемого мира, и был обнаружен только в позднее время по такой причине: с древних времен финикийцы много странствовали в целях торговли, основали колонии в Ливии и в западной части Европы. Обследовав район, находящийся за Геркулесовыми столбами, они были отнесены ветрами далеко в океан. После долгих скитаний их вынесло на берег острова, нами упомянутого... "

И далее Диодор сообщает очень важный факт: "Тирийцы, опытные мореходы, намеревались основать там колонию, однако карфагеняне опередили их в этом..." Страна, по Диодору, выглядела так: "Там имеются деревянные хижины, с любовью построенные, с садами, в которых есть фруктовые деревья всех сортов. Холмистая местность покрыта дремучими лесами. Жители много времени проводят на охоте. Есть у них и рыба, ибо берега их родины омывает океан'.

Откуда древние черпали сведения для своих поэтических и исторических произведений? Из источников, не дошедших до нас, или брали сведения непосредственно у открывателей новых земель на западе?

В 1949 году американские газеты обошло сообщение о том, что 85-летний Ф.Бейстлайн, учитель из штата Пенсильвания, нашел камень с едва заметными знаками. Находка заинтересовала ученых из Корнеллского университета. Оказалось, надпись на камне финикийская. Подобные камни находили и в Огайо в 1956 году В графстве , Ланкастер еще в конце прошлого века нашли финикийские бусы, они и сейчас лежат в местном краеведческом музее. Несколько камней с надписями обнаружены на реке Рбакоке в штате Виржиния. Короткий железный меч, по мнению археологов финикийский, найден в графстве Брунсвик, на атлантическом поберете США. Там же выкопана из земли небольшая плита-жертвенник.

Подытоживая находки, археолог Р.Болавд пишет, что причины финикийских вояжей в Америку нужно искать в войнах карфагенян с греками, которые велись с 480 по 275 год до кашей эры, а вернее, в их последствиях. Когда в 480 году Карфаген проиграл войну греческому военачальнику Гелону, тот предложил условия мира — отменить обычай человеческих жертвоприношений богам. Но для финикийцев это было невозможно — слишком тесно связывалась их жизнь с этим религиозным ритуалом. Наиболее фанатичные приверженцы культа покинули Карфаген, чтобы, искать убежища в далекой стране, где они смогли бы жить привычной жизнью.

В свое время на прибрежной скале в штате Массачусетс было найдено изображение корабля. Сейчас оно скрыто под водой. Эксперты, изучившие рисунок, считают, что он сделан местным жителем, видевшим у берегов финикийский корабль. Почему именно финикийский? Потому что на верхушке мачты у неге ьиден рей. Норманны, ставя судно на якорь, спускали парус и рей. Средиземноморцы же обычно сворачивали парус и цепляли за рей. Таким образом профиль судна становился похожим на букву Т.

Эти данные появились сравнительно недавно и не успели еще в полной мере стать достоянием исследователей, занимающихся трансатлантическими связями в древности. Другое дело — надписи на камнях, найденные в конце прошлого века в Бразилии...

Основой для споров, длящихся десятилетия, стало опубликованное в конце 80-х годов прошлого века в иллюстрированном журнале "Нову мунду" сообщение Ладислау Нетту, директора Национального музея в Рио-де-Жанейро, об удивительной находке на реке Параиба камня с надписью. Самой надписи никто не видел: все, кто говорил о ней, ссылались на копии. Вот что было написано на камне: "Мы, сыновья Ханаана, мореходы и купцы, были изгнаны из Сидона на этот далекий остров, гористую землю, которую приняли за обитель богов и богинь. На 19-м году правления Хирама, нашего царя, мы вышли в море на десяти судах и два года плыли вместе, огибая жаркую страну. Потом мы разъединились и, испытав опасность, прибыли сюда, 12 мужчин и 3 женщины, на этот лесной остров..."

Из надписи явствует, что всадники прошли от Суэца до южной оконечности Африки. У мыса Доброй Надежды их галеры разбросала буря, и одно судно, влекомое течением, попало в Бразилию.

Но противники теории трансатлантических доколумбовых связей не верят в существование плиты. На ученого, отстаивающего ее подлинность, американского востоковеда Сайруса Гордона, обрушивается град насмешек: в кабинете не легко придумывать небылицы о древних плаваниях. При этом оппоненты забывают, что в нашем веке совершались сотни плаваний моряков-одиночек на лодках, плотах и каноэ, без карты и компаса через Атлантику, причем люди выбирали самые трудные, обходные маршруты, так как существует опасность столкновения с океанскими лайнерами. Обыгрывая несколько негативных заключений специалистов, оппоненты Гордона не очень-то охотно вспоминают статью известного немецкого ориенталиста К.Шлоттмана, появившуюся сразу же после находки бразильского камня. Она была напечатана в 1874 году в серьезном научном журнале. "Если это фальшивка, — заключает Шлоттман свой анализ надписи, — то злоумышленник должен был быть прекрасным знатоком финикийского языка и обладать большим эпиграфическим талантом, ибо отдельные черты надписи не только финикийские, а, несомненно, сидонские. Трудно предположить, что такой знаток диалектов финикийского языка живет в Бразилии, да и в Европе их наверное не так уж и много..." Вообще сомнительно, чтобы кто-то из тех немногих, кто владел тайнами пунического письма, мог пойти на изготовление подделки. Однако до сих пор подлинность Бразильского камня не признана!

Дело с параибской надписью надолго затмило остальные находки на территории Бразилии. Между тем там было обнаружено еще несколько плит. Немец Шенхаген изучал их целых пятнадцать лет и признал финикийскими. А летом 1978 года печать облетело такое сообщение: в Колумбии, в старом захоронении около местечка Самака в округе Бойяка обнаружены фрагменты терракоты с финикийскими письменами. Нашли их случайно местные жители, которые явно не собирались никого обманывать...


http://www.seapeace.ru/seafarers/pioneers/263.html