Десятилетиями бразильские энтузиасты пытаются извлечь из речных глубин золотые слитки, которые попали туда в ходе бурных событий, ознаменовавших борьбу европейских колониальных держав за крупнейшую латиноамериканскую страну. В этой борьбе все средства были хороши. Лондон, Мадрид, Амстердам, Лиссабон не только бились друг с другом напрямую, но и натравливали на вражеские парусники пиратов.

Самым лакомым куском специалисты по подводным кладам считают португальскую каравеллу капитана Николау де Резенде, затонувшую в дельте Парнаибы в 1571 году. Судно принадлежало Капитанству бразильского штата Мараньяу. В этой части Бразилии, на лесистом севере, золото никогда не добывали, но золотые шахты работали в других районах. Ненасытная португальская корона требовала отправлять жёлтый металл в метрополию во всё больших масштабах, и заокеанская колония старалась соответствовать королевским запросам. Ежегодно из Бразилии в Лиссабон доставлялось до 25 тонн золота.

Рейс каравеллы Николау де Резенде не задался с самого начала. Едва корабль с драгоценным грузом отплыл от берегов латиноамериканского континента, как на горизонте замаячил пиратский флаг. Капитан быстро принял решение. "Золотой парусник" нырнул в дельту Парнаибы и был таков. Искать корабль в хитросплетениях речных протоков пираты не рискнули. И правильно сделали. Вскоре начался отлив, и каравелла прочно засела на отмели, угодив в вечный плен водной стихии. Мощный прилив повалил корабль, и вскоре он исчез под водой и песком, однако команде удалось спастись.

О судьбе каравеллы потомки узнали из дневника Николау де Резенде, опубликованного и дошедшего до наших дней. Капитан сумел подружиться с индейцами тапуя, стал их гостем и целых шестнадцать лет прожил в дельте, пока наконец окончательно не отчаялся разыскать исчезнувшее золото. Судя по всему, моряк был

человеком разумным и благородным. "В моих долгих скитаниях я обрёл другое, гораздо большее сокровище — дельту Парнаибы и друзей, её населяющих", — написал он в дневнике.

В наши дни по следам Резенде идут десятки, если не сотни искателей приключений. Принятый в Бразилии в

2000 году закон гласит, что тем, кто найдёт подводный клад, выплачивается 40 процентов его стоимости. Более того, в некоторых обстоятельствах доля искателя может возрасти до 80 процентов, а доля государства уменьшиться до 20.

Увы, современных авантюристов, которые пытаются обнаружить следы каравеллы Резенде, ожидает тот же неутешительный итог. В ХХI веке сокровища её трюмов столь же неуловимы, как и в ХVI столетии. Но тем, кто живёт надеждой на сказочное обогащение, ни одна преграда не кажется непреодолимой. Перед их мысленным взором сверкают целые горы золота, ведь штат Мараньяу — не единственное место, где можно обнаружить затонувшие корабли. До сих пор удалось найти около 400. Между тем, по различным подсчётам, на дне вдоль бразильского побережья лежат останки от двух до пяти тысяч судов. Некоторые из них потоплены во время Второй мировой войны, но большинство составляют те самые каравеллы, галеоны и фрегаты, которые возили в Европу золото в период колонизации Америки.

Планы во что бы то ни стало добраться до вожделенных подводных сокровищ подогреваются финансовыми расчётами. Взять хотя бы такой лакомый кусок, как галеон "Санта-Роза". 6 сентября 1726 года при невыясненных обстоятельствах он затонул после мощного взрыва у мыса Святого Августина в штате Пернамбуку. Трагедия унесла жизни свыше 600 членов команды, став самой масштабной в истории бразильской навигации.

Но искателей сокровищ интересует, разумеется, совсем иное. По их прикидкам, за тонны золотых монет, находившихся на борту "Санта-Розы", в наши дни можно выручить до полумиллиарда долларов. "Это же одно из самых дорогих кораблекрушений в истории", — мечтательно говорит водолаз Маурисиу Карвалью. Вместе с другими ныряльщиками он уже не первый год обследует район катастрофы. Глубина океана в этом районе составляет свыше 100 метров, что охотников за наживой не останавливает.

Искатели сокровищ неохотно идут на контакт с прессой. "В нашем деле любая подробность, ставшая достоянием публики, может всё испортить", — признался Дени Альбанез. Этот француз владеет бразильской компанией "Салванав", которая специализируется на поисках подводных сокровищ, и знает, что говорит. Его люди без устали ищут подводные клады не первый год. Не опускать руки им помогает уверенность в том, что однажды госпожа фортуна улыбнётся и им повезёт так же, как немцу Николаусу Сандицелю, чьё упорство увенчалось шумным успехом у берегов Мозамбика.

Дени Альбанез. Этот француз владеет бразильской компанией "Салванав", которая специализируется на поисках подводных сокровищ, и знает, что говорит. Его люди без устали ищут подводные клады не первый год. Не опускать руки им помогает уверенность в том, что однажды госпожа фортуна улыбнётся и им повезёт так же, как немцу Николаусу Сандицелю, чьё упорство увенчалось шумным успехом у берегов Мозамбика.

Началась эта история в 1622 году, когда дон Франсишку да Гама, правнук Васко да Гамы, на каравелле "Сау-Жозе" проплыл от Лиссабона до юга Чёрного континента, обогнул мыс Доброй Надежды и взял курс на индийский порт Гоа. С собой мореплаватель, назначенный португальским королём вице-губернатором Индии, вёз казну, состоящую из 80 тысяч серебряных монет.

Корабль правнука знаменитого открывателя морского пути в Индию пал жертвой европейского конфликта. В ту пору Португалия входила в состав Испании, а Мадрид вёл войну с Францией и Голландией. Когда "Сау-Жозе" достиг острова Мозамбик, перед ним возникла англо-голландская эскадра. Уклониться от боя не удалось. Почти сутки португальцы пытались оторваться от преследователей, но ядра их пушек оказались проворнее. После очередного залпа каравелла пошла ко дну.

Продолжение истории последовало в конце ХХ века. Баварский князь Николаус Сандицель, с детства увлекавшийся подводной охотой, приехал в Португалию в качестве представителя одной из автомобильных компаний. Но аристократу хотелось заняться чем-то менее нудным и более прибыльным. Начитавшись о кораблекрушениях, он загорелся идеей организовать поиск морских кладов.

Первым делом князь задействовал связи в местной элите, и в августе 1993 года Национальное собрание одобрило законопроект, согласно которому обнаруженные на дне морском сокровища оставались в собственности того, кто их оттуда достал. Всего три дня спустя после принятия закона один из парламентариев, которые его разрабатывали, зарегистрировал фирму по поискам подводных сокровищ, взяв Николауса компаньоном.

Благоразумный Сандицель, впрочем, подстраховался и не стал увольняться из автокомпании. "Я интересуюсь подводной археологией, но не беспокойтесь, это не нанесёт ущерба моей основной работе, — успокаивал князь руководство в письме. — Это всё равно что быть почётным председателем местного теннисного клуба".

Немецкий аристократ лукавил. Хобби поглотило его без остатка. Потратив год на исследование архивов и особенно тщательно изучив причины провалов морских археологов, в 1994 году Николаус заручился поддержкой крупного португальского банка и приступил к работе. Главную цель предприятия чётко объяснил президент компании адмирал Гомеш Тейшейра. "Нас интересуют галеоны, которые в ХVI—ХVIII веках привозили с Востока камни, а из Америки — золото и серебро, — сформулировал он. — Нас интересуют корабли с ценностями на борту".

Первым объектом приложения сил Сандицель избрал Азорские острова, но старания искателей были напрасны. Более того, их деятельность привлекла внимание общественности, поднялся шум, и в 1995 году португальский парламент пересмотрел закон. Баварский князь отправился на Кабо-Верде — бывшие Острова Зелёного Мыса, убедил власти африканской страны предоставить его компании выгодные условия, но и там удача ему не сопутствовала. Все найденные суда оказались либо уже разграбленными, либо изначально не имели на борту ничего ценного. Миллион за миллионом исчезал в морской пучине, не принося прибыли.

Сандицель не сдавался. Он вновь обратился к архивам Национальной библиотеки Португалии, где раскопал дневник иезуита Жерониму Лобу. Клирик сопровождал правнука Васко да Гамы и сумел пережить кораблекрушение. Так искатель сокровищ узнал о "Сау-Жозе". В ноябре 1999 года князь подписал с правительством Мозамбика конфиденциальный договор, один из пунктов которого запрещал разглашать его содержание третьей стороне.

В бесплодных поисках прошло два года, и даже самые большие оптимисты перестали верить в успех. Но Сандицель продолжал работы, ведь это был его последний шанс. Надежды воскресли, когда приборы обнаружили под водой металл, а водолазы подняли на поверхность бронзовую пушку. Искатели удвоили усилия, но до сокровищ было ещё далеко. Как выяснилось год спустя, "Сау-Жозе" затонул в 30 милях от первой находки. К тому времени нервы были на пределе. Казалось, океан специально дразнит авантюристов, то подманивая, то повергая в отчаяние.

И вот наступил долгожданный день триумфа. Водолаз поднял на поверхность горсть серебряных монет. Потребовалось ещё несколько дней, чтобы, расчистив 18 сантиметров донных отложений, добраться до участка, где лежал клад. И вновь изматывающее ожидание. Наступила штормовая зима, работы пришлось отложить на несколько месяцев. Зато потом, под жарким весенним солнцем, на фоне успокоившихся вод Индийского океана князь отыгрался за всё сполна. Поднятых со дна монет хватило на то, чтобы не только компенсировать тощие годы, но и получить хоть и не сказочную, но существенную прибыль.

На большее Сандицель, которому за время погони за сокровищами минуло полвека, и не рассчитывает. Испытав на себе тяготы подводной охоты за сокровищами, он теперь трудится над тем, чтобы преобразовать компанию в благотворительный фонд, открыть музей из найденных на океанском дне экспонатов и спокойно провести остаток жизни в маленьком домике, купленном в курортном городке близ Лиссабона.

Случай с баварским князем весьма характерен, считает португальский историк Паулу Коэлью, специализирующийся на изучении старинных морских путешествий. По его данным, лишь малой части искателей подводных кладов удаётся хотя бы окупить свои авантюры. Серьёзных учёных больше интересуют другие находки. Быть может, не такие ценные исходя из их рыночной стоимости, но позволяющие проливать свет на загадочные страницы прошлого.

Одной из таких находок стало обнаружение у северного побережья Австралии останков португальских каравелл начала ХVI века. Из этого следовало, что португальские мореплаватели, первыми из европейцев проторившие морской путь в Индию, первыми открыли и Зелёный континент. Причём, как считает австралийский историк Питер Трикетт, португалец Криштовау де Мендонса сделал это по меньшей мере на 250 лет раньше, чем англичанин Джеймс Кук — официальный первооткрыватель.

До сих пор считалось, что пальма первенства принадлежит знаменитому британскому путешественнику и картографу, так как он в 1770 году проплыл вдоль австралийского побережья и составил его карту. Правда, в последние годы появились документальные свидетельства о том, что голландские мореплаватели бывали у австралийских берегов начиная с 1606 года. Но даже такая поправка оказалась не последней и не самой радикальной. В книге "За тропиком Козерога" Питер Трикетт приводит новую убедительную версию.

Согласно данным историка, португальские каравеллы причалили к австралийскому берегу самое позднее в 1520 году. Доказать это позволили пушки той эпохи, обнаруженные археологами. Гипотезу подтвердили и две карты, найденные уже самим Трикеттом.

Если быть точным, то обе карты были известны и ранее. Они входили в "Атлас Ваяра" — собрание 15 карт, начерченных во Франции не позднее 1545 года. Атлас неоднократно воспроизводился в репринтных изданиях, но до пытливого австралийца все полагали, что изображённые на двух его картах странные береговые линии в действительности относятся к острову Ява, как было обозначено в легенде, а не к австралийскому континенту.

"Когда в книжном магазине я увидел репродукцию, то сразу почувствовал, что в ней что-то не так, — рассказал историк. — Это напоминало головоломку. Береговая линия явно напоминала австралийскую, но названия, почти 120, были португальскими".

Как оказалось, загадка раскрывалась просто. "Португальские карты были сделаны на нескольких небольших кусках пергамента, — пояснил учёный. — На них не было ясных обозначений сторон света, и куски можно было соединить двумя способами. Французским картографам не повезло. Они соединили их неверно".

Тщательно изучив документы и исследования об эпохе Великих географических открытий, Питер Трикетт пришёл к выводу, что карты могла составить экспедиция Криштовау де Мендонсы. В 1520 году на четырёх каравеллах она обследовала район "к югу от Явы", где, по уверениям Марко Поло, должен был находиться "Золотой остров".

Обнаружив неизвестный континент, португальцы составили карты и доложили о нём королю, но обнародовать открытие не стали. Небольшая страна не могла на равных тягаться с Испанией и Англией, поэтому предпочитала хранить полученные знания в тайне.

И только теперь справедливость восстановлена.

Источник www.news.day.az