Бескомпромиссный враг советской системы и видный деятель русского зарубежья, блестяще образованный офицер и успешный бизнесмен, влиятельный представитель масонских кругов и философ, военный теоретик и профессиональный шпион, услугами которого пользовались разведывательные службы гитлеровской Германии, Аргентины, США и ФРГ… Все сказанное отнюдь не исчерпывает характеристику одного из интереснейших персонажей истории ушедшего столетия, генерала Бориса Алексеевича Смысловского, скрывавшегося также под оперативным псевдонимом Артур Хольмстон.

Имя Смысловского получило известность на Западе после выхода французско-швейцарского художественного фильма «Ветер с Востока» (1993) с Малкольмом Макдауэлом в главной роли. Однако проникнуть в тайну настоящей жизни этого человека, склонного к авантюризму, до сих пор сложно, что заставляет современных специалистов, занимающихся историей Второй мировой войны, и поныне искать разгадку этой личности.

Борис Алексеевич Смысловский появился на свет 21 ноября (3 декабря по новому стилю) 1897 года в дачном поселке Териоки, примерно в полусотне километров северо-западнее Санкт-Петербурга. Отец Бориса, Алексей Константинович Смысловский, происходил из дворянской многодетной семьи с военными традициями. Он сам и все его братья служили офицерами в артиллерийских частях. 

Мать, Елена Николаевна, была дочерью генерала от инфантерии Николая Николаевича Малахова, который во время массовых беспорядков 1905 года командовал войсками Московского военного округа.

Много лет спустя генерал Хольмстон вспоминал эти дни: 

«Москва стояла в самом центре революционной бури. На улицах шли настоящие бои… Тяжесть сохранения государственного порядка в губернии и городе ложится полностью на плечи моего деда. Он постоянно выезжает на всякого рода совещания, а главное – в волнующиеся полки… Два раза покушаются на деда… Образ бабушки, молящейся перед иконой святого Серафима Саровского за жизнь дедушки, на всю жизнь врезался в мое сердце». 

В 1907 году Борис был принят в 1-й Московский Императрицы Екатерины II кадетский корпус, после окончания которого поступил в элитное Михайловское артиллерийское училище в Санкт-Петербурге. Когда началась Первая мировая война, программы военно-учебных заведений претерпели серьезные изменения, перейдя на ускоренную подготовку офицерских кадров. Поэтому Борис Алексеевич завершил обучение осенью 1915 года, раньше положенного срока, и в звании прапорщика был направлен в действующую армию.

Смысловский воевал в составе 2-й батареи лейб-гвардии 3-й артиллерийской бригады, несколько раз был контужен. За участие в боях его несколько раз награждали. Во второй половине 1916 года Смысловский, как офицер, хорошо проявивший себя в ходе боевых действий, был переведен на штабную должность. Зарекомендовав себя и на ней с самой положительной стороны, он получил направление на ускоренные курсы штабных работников, открытые при Николаевской академии Генерального штаба в Петрограде. Однако завершить обучение не удалось – в столице началась Февральская революция.

Молодой офицер оставил охваченный беспорядками Петроград и убыл на фронт. Но долго воевать не пришлось: армия стремительно разлагалась, солдатский террор против офицеров усилился. Не желая стать его очередной жертвой, поручик Смысловский, как и многие другие офицеры, был вынужден покинуть войска. Ему удалось перебраться в Москву. 

Здесь в конце октября – начале ноября 1917 года он принял участие в восстании юнкеров. В боях на Арбате 1 ноября Борис Алексеевич получил контузию и ранение в ногу. Раненый, он некоторое время скрывался на квартире у своего двоюродного дяди – известного хирурга Григория Евгеньевича Стеблин-Каминского, который прооперировал его в домашних условиях.

После этого Смысловский примкнул к террористической организации Бориса Савинкова и находился в Москве до октября 1918 года, затем принял решение бежать на юг России, в Добровольческую армию. Он воевал храбро, в том числе во время десантной операции в Крыму, участвовал во всех боях от Таврии до Киева, от пуль не прятался, был ранен. Гражданская война для Смысловского фактически закончилась его участием в Бредовском походе и интернированием на территории Польши в марте 1920 года.

Штабс-капитан Смысловский получил польское гражданство. Находясь в Варшаве, он познакомился с Александрой Фёдоровной Ивановой и в 1921 году сочетался с ней законным браком. 4 июня 1922 года у них родилась дочь Мария.

Надо сказать, что Смысловский был женат трижды. Второй его супругой в конце 1930-х годов стала Евгения Микке, происходившая из богатой мещанской семьи с немецкими корнями. Брак этот, по всей видимости, был заключен по расчету и долгим не стал. Третьей супругой офицера-разведчика была Ирина Кочанович (позже – графиня Хольмстон-Смысловская), молодая польская художница, на которой он женился в Аргентине.

На службе у германской разведки

В середине 1920-х годов Смысловский отправился в вольный город Данциг, где получил диплом инженера, после чего возвратился в Варшаву и стал работать торговым агентом и предпринимателем в области деревообрабатывающей индустрии. В это же время Смысловский вступил в контакт с абвером, окончив специальные курсы для агентов в Кёнигсберге. В 1928 году он получил возможность поступить на разведывательные курсы при Войсковом управлении рейхсвера – именно под этим названием в 1920-е и в первой половине 1930-х годов действовал запрещенный после Первой Мировой войны немецкий генштаб, а собственно курсы были закамуфлированной формой академии Генерального штаба германской армии.

По одной из версий, устроиться на курсы Смысловскому помог барон Каульбарс, русский офицер-кавалерист, адъютант шефа абвера – адмирала Канариса. Кроме того, право поступить на курсы Смысловский, вероятно, получил за результативную работу в качестве агента и резидента, собиравшего сведения о польской армии под видом предпринимателя. 

Смысловский окончил обучение на разведывательных курсах в 1932 году и был взят на службу в отдел иностранных армий Войскового управления. Вскоре Борис Алексеевич оброс связями и в абвере.

К началу Второй Мировой войны Смысловский работал в разведывательном подразделении «Абвернебенштелле – Варшава». Этот специальный орган проводил свою деятельность на территории Западной Украины и Западной Беларуси. Подразделение активно занималось, в частности, подготовкой украинских националистов – подчиненных С. Бандеры и А. Мельника – к выполнению разведывательно-диверсионных и террористических задач.

Смысловский, до этого не состоявший в военных организациях русских эмигрантов, осенью 1939 года вступил в Объединение Русских Воинских Союзов, чьи филиалы располагались на территории рейха и в захваченных немцами европейских странах. Разумеется, такой шаг Борис Алексеевич сделал неспроста: приближалась война против Советского Союза. Нетрудно было догадаться, что с началом военных действий наиболее активная часть эмиграции, представленная офицерами, будет стремиться попасть в действующую немецкую армию или ратовать за создание русских вооруженных формирований, готовых вести борьбу совместно с рейхом. У Смысловского появилась возможность привлечь добровольцев к сотрудничеству с германскими спецслужбами.

Процесс подключения белогвардейцев к войне на Востоке оказался непростым. Многие нацистские чиновники об этом не хотели и слышать. Тем не менее в НСДАП, в Имперском министерстве оккупированных восточных территорий и в германском военном ведомстве нашлось немало сотрудников, видевших в сотрудничестве с эмигрантами пользу.

Если вопрос вооруженного участия эмигрантов в войне на Восточном фронте первое время встречал возражения со стороны нацистов, то немецкие разведывательные органы, уже давно и плодотворно использовавшие эмигрантов в своих целях, непосредственно перед началом войны с СССР еще более активно стали привлекать русские кадры, а также представителей других народов, населявших Советский Союз.

В любом случае, вопреки распространенному мнению, русские эмигранты без особого труда могли включиться в работу (пропагандистскую, разведывательную, диверсионную и т.п.) на оккупированных территориях, конечно же, при условии изъявления полной лояльности в отношении нацистских властей.

С началом войны капитана вермахта Смысловского под псевдонимом фон Регенау направили в отдел I С (разведка и контрразведка) при штабе группы армий «Север», где он активно включился в борьбу на невидимом фронте. На него замыкались различные агентурные каналы. 

Должность, которую он занимал, позволяла ему играть серьезную роль при штабе командующего группы армий «Север» генерал-фельдмаршала фон Лееба, проводить целенаправленную и системную вербовку среди всех слоев населения, но в первую очередь среди пленных бойцов и командиров РККА.

Необходимо отметить, что сотрудники абвера и СД с самого начала войны посещали лагеря для военнопленных и там отбирали подходящих кандидатов. В основном это были лица, согласившиеся сотрудничать с немецкой разведкой, негативно настроенные к советской власти, перебежчики, не желавшие воевать в Красной Армии, и те, кто дал ценные показания при пленении. Подбором кадров занимался и Смысловский. После войны он вспоминал, что через его руки прошли четыре генерала, несколько сот офицеров и более 60 тысяч рядовых красноармейцев.

Уже тогда, в первые месяцы войны против Советского Союза, Смысловский пришел к выводу, что есть реальная возможность сформировать из эмигрантов и бывших военнослужащих Красной Армии специальные подразделения, которые бы занимались сбором дополнительной разведывательной информации. Благодаря его инициативе, которая рассматривалась в немецком генштабе,  осенью 1941 года было дано согласие на формирование от двух до четырех батальонов.

Их личный состав был поставлен на все виды довольствия, отправлен на обучение в разведшколы. До начала 1942 года фон Регенау организовал в целом 12 батальонов, находившихся на разных участках Восточного фронта.

Рост советского партизанского движения привел к тому, что в абвере созрело решение о создании специальной разведывательной структуры, которая бы занималась агентурной разработкой, выявлением и ликвидацией партизан, контактируя по этой линии со всеми органами немецкой контрразведки на оккупированной территории СССР. В результате в марте 1942 года появился Особый штаб «Россия», известный как «Зондерштаб Р». Штаб дислоцировался в Варшаве и был законспирирован под вывеской «Восточная строительная компания «Гильген». Возглавить структуру поручили Смысловскому, которому присвоили звание майора.

Благодаря агентам Смысловского немцы выявили руководителей партизанского движения

В структурном отношении «Зондерштаб Р» включал в себя четыре отдела. Первые три занимались оперативной деятельностью, четвертый – отвечал за административно-хозяйственное обеспечение. По указанию Смысловского велась разведка и заброска агентов в партизанские отряды и подпольные группы. Вся работа его штаба строилась через межобластные резидентуры (или «разведывательно-резидентские области»), охватывавшие своей деятельностью сразу несколько регионов. Общая численность сотрудников «Зондерштаб Р» составляла более 1000 человек.

Структура, возглавляемая Смысловским, никогда не замыкалась на контрразведывательной работе (хотя и задумывалась как орган для противодействия партизанам), но была вовлечена и в зафронтовую разведывательную деятельность, о чем говорят как советские, так и немецкие документы. Агентура, состоявшая из бывших пленных красноармейцев, получала задачи выявлять новые формирования РККА, распространять провокационные слухи, чтобы подорвать боеспособность воинских частей, склонять советских военнослужащих к переходу через линию фронта, совершать диверсионные акты в войсках и в их тылу. Советские органы госбезопасности признавали, что в лице «Зондерштаба Р» они имели очень опасного противника, борьба с которым стоила чекистам немалых жертв.

Успехом организации Смысловского можно считать то, что благодаря его агентам немцы выявили практически всех основных руководителей партизанского движения (включая самых известных – Ковпака, Фёдорова, Сабурова и др.) и места подготовки личного состава. Некоторые партизанские отряды и группы подпольщиков были разгромлены, а их лидеры либо уничтожены, либо завербованы германской разведкой.

На основании агентурных сведений, полученных подчиненными фон Регенау, в 1943 году отдел Верховного главнокомандования вооруженными силами Германии (ОКВ) «Иностранные армии Востока» опубликовал секретный сборник «Ведомости партизанской войны», в котором достаточно подробно излагались организационно-штатная структура партизанского движения СССР, его тактика, вооружение и пропаганда.

Эффективную деятельность сотрудников Смысловского отмечали и конкуренты абвера – эсэсовские спецслужбы.

В июне 1943 года начальник полиции безопасности и СД генерального комиссариата «Беларусь» оберштурмбаннфюрер СС Эдуард Штраух писал в Берлин:

«…В обнаружении и ликвидации партизанской группировки, действовавшей западнее автострады Минск – Слуцк, принимали непосредственное участие работники резидентур «Зондерштаба Р». Результаты проведения операции: убито 415 человек, взято заложников – 617, сожжено деревень – 57, выселено 215 семей. Обезврежено коммунистов, партизан и сочувствующих им – 1050 человек, из них 175 расстреляно на месте, остальные находятся под стражей…».

1 декабря 1943 года Смысловский, дослужившийся к тому моменту до звания полковника вермахта, был неожиданно арестован гестапо. Сам Борис Алексеевич утверждал, что причиной ареста послужили его контакты с одним из лидеров украинских националистов, Тарасом Бульбой-Боровцом. Как оказалось, Смысловский «перешел дорогу» СД и перехватил на время у эсэсовской разведки инициативу в использовании украинских радикалов. 

Такой дерзости Служба безопасности СС простить не могла, тем более в тот момент, когда стараниями Гиммлера и Шелленберга готовилась унификация разведывательных органов рейха, а руководство абвера стремительно теряло авторитет в глазах фюрера. Также не исключено, что причиной ареста стали интриги членов Национально-Трудового Союза (НТС), антисоветской эмигрантской организации, которая пыталась во время войны проводить собственную тактическую линию. Соратники НТС во множестве были представлены и в подчиненных Смысловскому структурах.

Следствие велось полгода. Однако в конце апреля – начале мая 1944 года полковник Смысловский был полностью оправдан. Более того, учитывая его заслуги в борьбе с советской разведкой и партизанами, его вызвали в Ставку фюрера и наградили орденом Германского орла II степени с мечами. Тогда же Смысловскому предложили возглавить новый разведывательный орган – «Штаб части особого назначения» (позже – «Русская объединенная разведшкола»), используя сотрудников, работавших ранее в Зондерштабе, который после ареста командира был распущен.  

С августа по декабрь 1944 года Смысловскому удалось наладить механизм по подготовке и переброске шпионов в тыл наступавшей Красной Армии. За это время через его разведшколу прошло несколько тысяч советских военнопленных, окончивших специальные курсы. К этому времени псевдоним фон Регенау был уже хорошо известен советской разведке, и русский сотрудник абвера, по согласованию с командованием германских сухопутных войск, взял себе новый псевдоним – Артур Хольмстон.

4 апреля 1945 года, после непростых и длительных переговоров в германском генштабе, Смысловский получил приказ о создании так называемой 1-й Русской национальной армии (формально – «части особого назначения 1-й восточной группы фронтовой разведки Генерального штаба сухопутных сил вермахта (ОКХ), а сам получил чин генерал-майора и был утвержден командиром этого формирования.

Сегодня известно, что в те дни Смысловский занимался подготовкой разведывательных кадров для послевоенной деятельности в Европе. Его «армия» создавалась с целью вывода на Запад некоторых разведчиков и сохранения секретной документации, которую впоследствии можно было бы передать спецслужбам Великобритании и США и тем самым, избежав расплаты, получить право на продолжение борьбы против Советского Союза.

Отход на Запад готовился заблаговременно. Уже в начале 1943 года, после немецкого поражения в Сталинграде, Смысловский стал продумывать варианты, где можно найти убежище в том случае, если Германия проиграет войну. В качестве такого убежища было выбрано нейтральное княжество Лихтенштейн. Разумеется, совершить отход без помощи немцев было невозможно, поэтому все свои действия он заранее согласовал с руководством немецкой военной разведки и, в частности, с главой отдела «Иностранные армии Востока» генерал-майором Рейнхардом Геленом. 

1-я Русская национальная армия перешла границу рейха и оказалась на территории княжества Лихтенштейн 3 мая 1945 года. Представители местного правительства согласились интернировать «армию» разведчиков. Многие солдаты и офицеры были размещены в специальном лагере под Руггеллем. Как позже удалось выяснить советской разведке, в этом лагере Смысловский и его офицеры проводили с личным составом занятия по военным и разведывательным дисциплинам. Очень большое внимание уделялось пропаганде.

Военнослужащим внушали, что скоро будет новая война против СССР и вести ее будут США и Великобритания. Особенно интенсивно занятия стали проводиться после того, как Лихтенштейн посетил глава американской разведки в Европе, будущий директор ЦРУ Аллен Даллес и другие западные военные эксперты. На встрече со Смысловским, произошедшей в столице княжества – Вадуце, заокеанские гости серьезно интересовались агентурными каналами генерала в Советском Союзе. Приближалась «холодная война», и бывшие агенты абвера как нельзя лучше подходили для того, чтобы снабжать американскую разведку информацией.

Внешне же Смысловский выбрал имидж военного с либерально-демократическими взглядами, который был якобы вынужден пойти на сотрудничество с Германией, чтобы воевать за освобождение России. Не желая в тот момент афишировать свою связь с немецкой разведкой, Смысловский не скупился на громкие слова и мастерски пускал пыль в глаза мало осведомленным в тонкостях его карьеры швейцарским журналистам. Представляя себя оппозиционером гитлеровскому режиму, он делился своими «прогрессивными» сентенциями. Как профессиональный разведчик и опытный пропагандист, он искусно соединял в своих напыщенных речах вымысел и правду и оставлял в душах интервьюировавших его корреспондентов интригу.

Так, в интервью бернской газете «Свободный мир» (опубликовано 28 сентября 1945 года) Хольмстон заявлял: 

«Военное движение, которое я организовал в Германии, никогда не было националистическим. Мы не хотели воевать против русского народа или Советов, а только за демократическое государство. Мы никакие не реакционеры! Мы считаем царизм таким же ложным строем, как и русский коммунизм… Но, поскольку англичане и американцы заключили союз с Советами, мне ничего не оставалось другого, как пойти на службу Германии. По договоренности со штабом Верховного командования вермахта я был обязан создать Первую русскую национальную армию. Однако я постоянно подчеркивал, что эта армия ни при каких условиях не будет воевать против англичан или французов. За это меня посадили в тюрьму на 8 месяцев… Немцы никогда не испытывали ко мне полного доверия…»

В послевоенные годы

«Армия» Хольмстона оставалась в Лихтенштейне более двух лет, пока не нашлось надежное политическое убежище. Таким убежищем стала Аргентина, куда Смысловский и его подчиненные перебрались в ноябре 1947 года. Здесь генерал поначалу занимался обустройством беженцев и их семьями. Благодаря его связям и при непосредственном содействии аргентинских властей «смысловцам» были переданы несколько выгодных строительных заказов на юге страны. 

В это же время Смысловский решил впервые заявить о себе в качестве военного теоретика. В 1948 году в Буэнос-Айресе вышла начатая еще в Лихтенштейне книга «На заколдованных путях: Восточный поход. Философия войны». Книга представляла собой сочетание военно-политических, исторических и философских взглядов на Вторую Мировую войну, а также носила отчасти мемуарный характер. Книга имела успех, выдержала в течение последующих двух лет три издания и получила положительные отзывы в военно-политических кругах США, Великобритании, Аргентины и Португалии. Представители русского военного зарубежья также не обошли вниманием эту работу. В частности, в личном письме Б.А. Хольмстону свои поздравления и высокую оценку выразил генерал А.А. фон Лампе.

Интересно, что генерал Хольмстон был влиятельным представителем масонских кругов, где культивировались оккультные идеи, в том числе и каббалистической направленности. Контакты Смысловского с масонами, как можно предположить, начались еще в довоенное время и продолжались после окончания войны. По сообщению французского специалиста Сержа Кайе, Смысловский в Аргентине был посвящен в нерегулярный масонский устав Мемфис-Мицраим. 

Хотя документальные доказательства членства Смысловского в масонских ложах по вполне понятным причинам отсутствуют, его публицистические и философские опыты, и в частности в книге «На заколдованных путях», в некоторой степени позволяют сказать, что он рассматривал военное искусство, основываясь на масонских взглядах.

Через некоторое время Смысловский был принят Президентом Аргентины Хуаном Пероном, который очень благосклонно отнесся к деятельности генерала, рассчитывая использовать его богатый опыт для борьбы с оппозицией и политическими экстремистами. Покровительство Перона позволило Смысловскому занять в скором времени должность советника президента по антипартизанским операциям и борьбе с терроризмом, а также основать несколько успешных коммерческих предприятий. Кроме того, Смысловский по предложению Перона был приглашен читать лекции по антипартизанским действиям в Военную академию. 

Хольмстон занимался и политической работой. 5 сентября 1948 года прошло Учредительное Собрание русских эмигрантов Аргентины, на котором было принято решение об образовании «Союза русских бывших участников войны имени фельдмаршала А.В. Суворова». Организацию возглавил Смысловский. Планировалось, что «Суворовский союз» (именно так чаще всего называли эту организацию) послужит основой для «развертывания национальной борьбы».

К середине 1950-х годов обстановка в Аргентине весьма накалилась. Летом – осенью 1955 года против Перрона выступили армейские части в Кордове. Не желая развязать гражданскую войну, 21 сентября президент передал власть военной хунте и покинул страну. Деятельность «Суворовского союза» в этих условиях оказалась значительно затруднена. Хольмстон лишился основных источников дохода: его коммерческие предприятия конфисковали, строительные подряды аннулировали. В начале 1956 года Смысловский был вынужден покинуть Аргентину и переехать в США, поселившись в Нью-Йорке.

Выбор Соединенных Штатов в качестве нового места дислокации «Союза» был сделан Смысловским отнюдь не случайно. С учетом того, что генерал и многие его подчиненные были профессиональными разведчиками, представляется весьма вероятной возможность использования кадров «Суворовского союза» в «тайной войне» против СССР (таким же образом, как использовался, например, НТС). Конечно, говорить об этом совершенно определенно можно будет лишь после того, как будут рассекречены соответствующие документы американских спецслужб. 

Здесь можно упомянуть о том факте, что целый ряд высокопоставленных американских и британских военных и политиков были знакомы с теоретическим творчеством Хольмстона-Смысловского. Личные отзывы на свою книгу «На заколдованных путях» генерал получил от Д. Эйзенхауэра, Г. Вильсона, О. Брэдли.

Здесь возникает интересный вопрос: зачем Смысловскому понадобилось путем публичных выступлений, публикаций своих  трудов и деятельности в рамках «Суворовского союза», по сути, «рассекречивать» свою персону? Думается, что, получив весомую поддержку от политических и военных кругов, Смысловский стал мнить себя способным в перспективе возглавить движение за «освобождение России от коммунизма». В условиях начавшейся «холодной войны» и при наличии хороших связей с американской разведкой такая перспектива действительно казалась тогда вполне реальной.

Однако этим чаяниям не удалось осуществиться. Со временем покровители военно-политической эмиграции в американском правительстве и спецслужбах скорректировали свою стратегию по противодействию СССР. Ставка на прямой вооруженный конфликт с последующей оккупацией СССР была нивелирована. Необходимость в фигурах вроде Смысловского фактически отпала. 

В 1966 году по приглашению руководителя службы внешней разведки ФРГ генерала Рейнхарда Гелена Смысловский выехал в Западную Германию, где занял должность советника при Генеральном штабе бундесвера. Одновременно он читал лекции в военных учебных заведениях ФРГ. Безусловно, русский генерал и опытный разведчик был весьма полезной фигурой для ведомства Гелена.

В 1973 году генерал-майор Смысловский вышел в отставку по возрасту и состоянию здоровья. Окончательно отойдя от активной военно-политической деятельности, он по приглашению князя Франца-Иосифа II вместе с супругой переехал в 1975 году в Лихтенштейн, поселившись в небольшом собственном доме на склоне одной из гор недалеко от Вадуца. 

Генерал, будучи личным другом правящей династии, был благосклонно принят в высших кругах Лихтенштейна и пользовался большим авторитетом и уважением. Вложенные средства и хорошая пенсия делали его достаточно обеспеченным человеком, что позволяло ему за свой счет принимать гостей, обеспечивая их местами в гостинице и транспортом, и оказывать помощь соратникам по всему миру.

Борис Алексеевич скончался 5 сентября 1988 года, однако на могиле «Генерала Артура Хольмстона, Графа Бориса Смысловского», похороненного у церкви на кладбище Лихтенштейна, по неизвестной причине указана ошибочная дата: «5.VIII.1988».

Позже рядом с ним была похоронена и его супруга Ирина Николаевна Хольмстон, графиня Смысловская, скончавшаяся 24 ноября 2000 года.

В России имя генерал-майора Б.А. Хольмстон-Смысловского было выбито на небольшом памятном обелиске, установленном в Москве во дворе церкви Всех Святых на Соколе в 1994 году. Однако 8 мая 2007 года памятник был разрушен. Было заведено уголовное дело, но расследование пока не дало никаких результатов.

Умирая вдали от Родины, Хольмстон-Смысловский, видимо, и не предполагал, что цель всей его жизни – гибель СССР – настолько близка. Сложно сказать, как отнесся бы генерал к распаду советского государства и последовавшим после этого кровавым событиям. Но думается, что едва ли с восторгом, ведь к этому времени он уже физически не мог принимать участия в политике, а его идеи ни в коей мере не получили развития в новой России.

Ретроспективный взгляд на жизненный путь Хольмстона-Смысловского едва ли позволяет точно определить, кем же он был на самом деле – предателем Отечества, странноватым романтиком из прошлого, циничным шпионом или беспринципным авантюристом.

Дмитрий Жуков, Иван Ковтун, sovsekretno.ru