Одежда и обувь на войне были не менее важны, чем боеприпасы. Один фронтовой врач родом из Черновцов написал стихотворение: как на руках бойца умирает смертельно раненый товарищ. На снег стекает кровь, и пока она теплая, согревает обоих. Потом один другому говорит:

Ты не ранен

ты просто убит

дай-ка лучше сниму с тебя валенки —

мне еще воевать предстоит.

Эти валенки решали судьбу отдельного солдата, а то и всей битвы. Поэтому на фронте ценили хороших портных и сапожников. Ими становились не обязательно "нестроевые", но и вполне боеспособные люди. Главное, чтобы хорошо знали свое дело. В конечном итоге эти люди спасли довольно много жизней. А их работа спасала их самих. Потому что находились поближе к тылу, где-то возле штаба, где безопаснее, чем на передовой. Впрочем, во время контрнаступлений противника сапожники оказывались в центре боя и именно близость к штабу могла их погубить.

В книжно-киношной истории войны об этом мало вспоминают, чтобы никто не думал, что судьбу стратегических операций решали портные с сапожниками. Хотя иногда так оно и было. В оккупированном Париже поляк Анджей Бобковский вел дневник. Там есть такая запись: в конце 1941 года голодные парижане вдруг увидели в магазинах много баранины. Проницательный Бобковский понял, что вермахт замерзает под Москвой, следовательно, немцы по всей Европе режут баранов — на тулупы своим бойцам. Тогда же немецкое радио больше всего трубило о близкой победе.

Солдат не может просто пойти в магазин и тепло одеться. Он носит только то, что ему выдают. И получает летний и зимний комплект обмундирования раз в году. В боевых условиях одежда изнашивается быстро. Нынешний директор-распорядитель киевского театра им. Франко Даниил Федоряченко служил на Дальнем Востоке, в 1940–1946 годах воевал с японцами. Он был пулеметчиком, достаточно много прополз на животе по каменистой почве. Вспоминает, что мелкий ремонт обмундирования бойцы делали сами — не набегаешься каждый раз за полтора километра в тыл батальона, где есть портняжная мастерская. На исходе установленного срока годности штаны и гимнастерка были из одних рубцов и заплат. В конечном итоге судьбу армии Паулюса в Сталинграде решило в значительной мере отсутствие теплой одежды и еды.

Еда — отдельная тема. Когда-то в журнале "Новый мир" опубликовали воспоминания о том, как немцы окружили в овраге подразделение красноармейцев. Боеприпасов достаточно, а есть нечего. Немцы сидели наверху, над оврагом, и ожидали, пока окруженные ослабнут. Но когда темнело и врагам раздавали ужин возле полевой кухни, батальонные разведчики выходили наверх. Натягивали на глаза капюшоны плащ-накидок и молча пристраивались в темноте к очереди за кашей. Назад несли полные котелки. Так длилось несколько вечеров. Потом немцы случайно раскусили маневр. Возле кухни начался бой. Разведчики принесли на плащ-накидке убитого командира, обставленного котелками с горячей кашей. Благодаря ей у батальона были силы вырваться из окружения.

Виктор ГРИНЕВИЧ

Одежда и обувь на войне были не менее важны, чем боеприпасы. Один фронтовой врач родом из Черновцов написал стихотворение: как на руках бойца умирает смертельно раненый товарищ. На снег стекает кровь, и пока она теплая, согревает обоих. Потом один другому говорит:

Ты не ранен

ты просто убит

дай-ка лучше сниму с тебя валенки —

мне еще воевать предстоит.

Эти валенки решали судьбу отдельного солдата, а то и всей битвы. Поэтому на фронте ценили хороших портных и сапожников. Ими становились не обязательно "нестроевые", но и вполне боеспособные люди. Главное, чтобы хорошо знали свое дело. В конечном итоге эти люди спасли довольно много жизней. А их работа спасала их самих. Потому что находились поближе к тылу, где-то возле штаба, где безопаснее, чем на передовой. Впрочем, во время контрнаступлений противника сапожники оказывались в центре боя и именно близость к штабу могла их погубить.

В книжно-киношной истории войны об этом мало вспоминают, чтобы никто не думал, что судьбу стратегических операций решали портные с сапожниками. Хотя иногда так оно и было. В оккупированном Париже поляк Анджей Бобковский вел дневник. Там есть такая запись: в конце 1941 года голодные парижане вдруг увидели в магазинах много баранины. Проницательный Бобковский понял, что вермахт замерзает под Москвой, следовательно, немцы по всей Европе режут баранов — на тулупы своим бойцам. Тогда же немецкое радио больше всего трубило о близкой победе.

Солдат не может просто пойти в магазин и тепло одеться. Он носит только то, что ему выдают. И получает летний и зимний комплект обмундирования раз в году. В боевых условиях одежда изнашивается быстро. Нынешний директор-распорядитель киевского театра им. Франко Даниил Федоряченко служил на Дальнем Востоке, в 1940–1946 годах воевал с японцами. Он был пулеметчиком, достаточно много прополз на животе по каменистой почве. Вспоминает, что мелкий ремонт обмундирования бойцы делали сами — не набегаешься каждый раз за полтора километра в тыл батальона, где есть портняжная мастерская. На исходе установленного срока годности штаны и гимнастерка были из одних рубцов и заплат. В конечном итоге судьбу армии Паулюса в Сталинграде решило в значительной мере отсутствие теплой одежды и еды.

Еда — отдельная тема. Когда-то в журнале "Новый мир" опубликовали воспоминания о том, как немцы окружили в овраге подразделение красноармейцев. Боеприпасов достаточно, а есть нечего. Немцы сидели наверху, над оврагом, и ожидали, пока окруженные ослабнут. Но когда темнело и врагам раздавали ужин возле полевой кухни, батальонные разведчики выходили наверх. Натягивали на глаза капюшоны плащ-накидок и молча пристраивались в темноте к очереди за кашей. Назад несли полные котелки. Так длилось несколько вечеров. Потом немцы случайно раскусили маневр. Возле кухни начался бой. Разведчики принесли на плащ-накидке убитого командира, обставленного котелками с горячей кашей. Благодаря ей у батальона были силы вырваться из окружения.

Виктор ГРИНЕВИЧ

http://gazeta.ua/ru/articles/history