Раннее Новое время
Википедия
Раннее Новое время
Позднее Средневековье — термин, используемый историками для описания периода европейской истории в 14 — 16 веках.
Позднему Средневековью предшествовало Зр... читать далее »
Статьи по истории Раннего Нового времени
26.07.2013 16:37
Шведская премия русскому писателю. Или предателю?. Раннее Новое Время.
24 ноября 1665 года шведский король Карл XI подписал специальный указ о «некоем русском по имени Грегори Котосикни»: «До сведения нашего дошло, что этот человек хорошо знает русское государство, служил в канцелярии великого князя и изъявил готовность делать нам разные полезные сообщения. Мы решили всемилостивейше пожаловать этому русскому двести риксдалеров серебром».
«Грегори Котосикни» — это русский чиновник Григорий Карпович Котошихин, а «двести риксдалеров серебром» — это хорошее по тем временам жалование. За что?
Во всех энциклопедиях читаем примерно одно и то же: Котошихин Григорий — русский писатель XVII века, автор сочинения «О России в царствование Алексея Михайловича». Впервые опубликовано в XIX веке. Высоко ценится у исследователей российской истории.
Так кем же он остался в истории России, этот Григорий сын Карпов Котошихин, — шпионом, за риксдалеры сливавшим «полезные сообщения» врагам своей родины, или знатоком русского государства, оставившим потомкам чрезвычайно информативное сочинение о нем? Судя по энциклопедиям, второе явно перевесило. Тем не менее предательство все-таки было.
Писец Посольского приказа Григорий Котошихин 13 лет просидел на одном месте, переписывая дипломатические бумаги, пока в 1658 году его не произвели наконец в подьячие. Было ему около тридцати лет от роду.
Неожиданное повышение по службе дало надежды на дальнейший карьерный рост: Котошихина послали на переговоры со шведами, он постепенно стал входить в разные тайные дела, в дипломатические нюансы. От перспектив закружилась голова и ляпнул бедолага ошибку в царской грамоте: вместо «Великий Государь» написал просто «Великий». В XVII веке за такие провинности расплачивались шкурой. «Подьячему Гришке Котошихину, который тое отписку писал, велели за то учинить наказание — бить батоги».
Век был, конечно, грубый, физические наказания — норма, но представьте себе картину: побитый Котошихин скачет во весь опор в Стокгольм, к шведскому королю, дабы вручить ему письмо от государя Алексея Михайловича Мягко говоря, контрастные ощущения.
В это время шведский посол Адольф Эберс вел в Москве переговоры об определении взаимных денежных претензий с Московским государством. Послу очень было важно заранее выяснить, на какие самые крайние уступки готовы пойти русские. Посол и его люди собрали сведения о нескольких чиновниках Посольского приказа, которые владели этой информацией. Остановились на Котошихине.
Летом 1663 года Григорию Котошихину было сделано предложение. Факт его измены подтверждается наличием архивного документа — донесения Эберса от 22 июля 1663 года. В нем имеется перевод сообщенных ему Котошихиным этих самых секретных сведений. Сообщенная Котошихиным сумма позволила шведам выйти из переговоров со значительным материальным выигрышем.
Григорий Котошихин был первым, на чьем примере российское государство дало всем понять: век у предателя из Московии отныне будет очень короток
Котошихин получил за измену 40 руб. Вообще-то королевская казна Швеции выделила 100 серебряных рублей, но посол Эберс, видимо, счел Котошихина мелковатым для всей суммы и большую часть взял себе.
Шла война с Польшей. Весной 1664 года Котошихина послали в войска «для ведения канцелярских дел». Армией командовал князь Черкасский, в конце лета его сменил князь Долгорукий. И Котошихин сразу же бежал в Польшу. Позже он напишет объяснение своего поступка: новый воевода будто бы потребовал от него, чтобы он донес на Черкасского, что тот злоумышлял против своих и действовал в пользу поляков. А он ложного доноса писать не стал, потому и бежал в Польшу, опасаясь мести Долгорукого.
Котошихин лгал: его сношения с Эберсом к тому времени уже выплыли наружу, и что там месть Долгорукого в сравнении с местью Кремля!
В Польше Котошихин «прибежал» ко двору короля Яна Казимира. Добился аудиенции у короля и прямо предложил представить целый реестр «полезных советов», от коих даже «к способу в войне будет годность». Еще он выдал военно-технический секрет, новейшую военную «разработку» — усовершенствованную рогатину, облегченный вариант. При этом авторство «модернизации» приписал себе.
То ли эта мелкая ложь сыграла свою роль, то ли вообще весь облик перебежчика не пришелся королю по вкусу, но в результате аудиенции в приеме на службу при польском дворе Котошихину было отказано. А по следам уже шли посланные царем стрельцы с приказом доставить поганца в Москву. И уже не батоги его ждали, а кол или дыба.
Котошихин потерся недолго при литовском канцлере Паце. Но жалованье в 100 руб. счел для себя недостойным. Вот если бы в Москве, на государевой службе столько платили, тогда да, а в новом своем качестве — шпиона, ежечасно рискующего головой, — мало!
Прежнего Котошихина больше не было во всех смыслах — на польской земле он стал зваться Иваном Александровичем Селицким. Воин Ордин-Нащок, сын известного дипломата, тоже бежавшего из Москвы, дал ему совет: помотать преследователей по Польше и Германии, а потом рвануть туда, где остается для него последняя надежда, в Швецию.
Осенью 1665 года Котошихин написал прошение о принятии «в шведскую службу». Прошение было рассмотрено в совете и одобрено королем. После чего и появился тот самый приказ Карла ХI о выдаче ему риксдалеров.
Канцлер Делагарди нашел ему дело: Котошихин начал составлять подробный «отчет» о жизни в Московии, о личности правителя и его домочадцев, о быте, нравах, обычаях и прочем Все это была ценная информация, позволявшая шведам строить и корректировать свои планы в отношениях с Россией. Для примера приведу совсем небольшой отрывок из его сочинения «О России в царствование Алексея Михайловича». Оцените информативность:
«Приказ Болшие Казны; а ведает тот Приказ боярин тот же, что и Стрелецкой Приказ ведает, а с ним товарыщ думной дворянин, да два или три диака
Да в том же Приказе ведом Денежной двор, а в нем сидит, для досмотру денежного дела, дворянин да диак. А делают денги серебряные мелкие А в Московском государстве золота и серебра не родится, хотя в Крониках пишут, что Руская земля на золото и на серебро урожайная, однако сыскати не могут, а когда и сыщут, и то малое, и к такому делу Московские люди не промышлены; а иных государств люди те места, где родится золото и серебро, сыскали б, а не хотят к тому делу пристать, для того что много потеряют на завод денег, а как они свой разум окажут, и потом их ни во что промысл и завод поставят и от дела отлучат.
Да в том же Приказе ведомо железного дела завод, от Москвы 90 верст, под городом Тулою: и делают железо, и пушки, и ядра льют про царя. И те пушки и ядра посылаются по всем городом, а железо, которое остаетца от мушкетного и всякого царского дела, продают всяких чинов людем; и то железо в деле ставится жестоко, не таково мяхко, как Свейское; а для чего понадобитца царю Свейское железо, и то железо покупают у торговых людей. А у промыслу того железного дела бывают иных государств люди; а работники того городу торговые люди и нанятые.
Пушкарской Приказ; а в том Приказе сидит боярин, да два дьяка. А ведомы в том Приказе пушечные дворы, Московские и городовые, и казна, и пушкари, и всякие пушечные запасы и зборы; а городы в том Приказе ведомы неболшие, и собирается денег в год с пол-3000 рублев. А берут денги, на строения и на заводы, и с Приказу Болшие Казны. И будет пушкарей, и затинщиков, и мастеровых всяких людей с 600 человек, на Москве, кроме городовых. А на строение пушечное медь привозят от Архангелского города и из Свейского государства, а иные пушки подряжаются делать Галанцы и Любченя и Амбурцы, и привозят к Архангелскому городу»
В результате из-под пера Котошихина вышло то самое сочинение, которое теперь рассматривается в качестве исторического источника и за которое автор вошел в энциклопедии и словари как писатель. Жалованье ему вскоре удвоили. Он принял протестантство. Обустроился на съемной квартире у некоего Анастазиуса. Жить бы да жить. Вспоминать да пописывать.
Сочинение получилось длинным, да жизнь Котошихина на чужбине до смешного короткой.
Причина смерти Котошихина очевидна и подтверждается следующим документом, составленным 12 сентября 1667 года:
«Русский подьячий Иван Александрович Селецкий, называющий себя также Григорием Карповичем Котошихиным, сознался в том, что он 25 августа в пьяном виде заколол своего хозяина Даниила Анастазиуса, вследствие чего последний спустя две недели умер. Суд не может пощадить его и на основании Божеских и шведских законов присуждает его к смерти».
Однако обстоятельства самого преступления оставляют вопросы. С одной стороны, вроде все прозрачно: приударил Котошихин, у которого в Московии навсегда осталась жена, за молодой хозяйкой. Хозяин приревновал. Оба выпили, подрались, и в драке Котошихин ударил этого Анастазиуса ножом. После чего, как и полагается по шведским законам, суд и смертный приговор. Где-то в начале ноября 1667 года (точная дата не установлена) Котошихина повесили.
Но с другой стороны В царствование Алексея Михайловича утверждается приказ Тайных дел, подчинявшийся только царю и пристально надзиравший за всеми государственными учреждениями. Разведка, контрразведка, шифровальная служба (по тогдашнему «тарабарская грамота»), охрана царя, его семьи, его сановников.
На эту службу брали самых способных, проверенных подьячих из всех других приказов. Они проходили специальное обучение (что-то вроде разведшколы при Спасском монастыре). Им хорошо платили.
Была и целая служба по работе с перебежчиками. То есть если человек, совершивший преступление, например, или сильно задолжавший, бежал в Литву, в Польшу или еще куда-то и пожил там, то его всячески пытались «обработать» московские эмиссары на предмет возвращения на родину. Дома от него требовали только слива разнообразной информации о странах, по которым он «побегал», за что Московское государство обещало простить преступнику его преступление, должнику — долги, а крепостному давало свободу. Даже если возвращенец был «пустой», ничего толкового сообщить не мог, то и тогда его награждали. И ни разу никого не обманули!
Но не обманывал Кремль и невозвращенцев. Особенно таких, кто бежал не от преследований на родине, не от приговора или долгов, а предал сознательно. Им выносился на родине смертный приговор. А поскольку на то всегда писался царский указ, то он должен был быть приведен в исполнение. Похоже, Котошихин был первым, на чьем примере русское государство дало всем понять: век у предателя из Московии отныне будет очень короток!
А дальше, как говорится, дело техники. Подпоить, спровоцировать пьяную драку с поножовщиной. И каков замысел — казнить предателя посредством правосудия той страны, в пользу которой он совершил свою измену!
Еще одно обстоятельство в назидание потомкам: по чьему-то указанию тело «шпиона Катасикни» не было захоронено. Оно подверглось анатомированию, затем его кости были нанизаны на медные проволоки и вся «конструкция» выставлена на всеобщее обозрение в музее университета в Упсале.
Государство Алексея Михайловича жестоко покарало «шпиона Катасикни». А он увековечил это государство для потомков своим литературным трудом. Разве не парадокс?!
http://www.mn.ru/friday/20130721/351209478.html