Отечественная история
Отечественная история
К середине IX века (согласно летописной хронологии в 862 году) на севере европейской России сложился союз восточно-славянских, финно-угорских и ба... читать далее »
Статьи по Отечественной истории
03.07.2014 09:50

Державный край. Отечественная история. Статьи.

Державный край
Объявление войны с Германией и мобилизацию на фронт население Пермской губернии встретило патриотическим подъемом. Во всех православных храмах были отслужены молебны «о ниспослании победы христолюбивому воинству». Призывники, а это были в основном уральские крестьяне шли на сборные пункты спокойно, с верой в правое дело, они понимали, что идут сражаться с постоянным врагом Отчизны, за славянский мир, за Православную веру. с жестоким германцем. Уклонившихся от призыва не было.

Толпы односельчан провожали ратников. По прибытии на сборный пункт служился напутственный молебен. Призывники охотно шли на него, он воодушевлял их и одновременно защищал божественным словом – они отправлялись на битву за Веру, Царя и Отечество. Здесь же молились и провожающие. Затем все с церковным пением шли за околицу, там призывников добрым словом провожали заслуженные уважаемые земляки. И когда призывники трогались в дальний путь, вслед им звучали молитвы священников.

В начале войны в Пермь приехал новый Владыка – епископ Андроник. Он много ездил по селам епархии, служил молебны, организовал приходские попечительские советы «помощи раненым на поле брани воинам и их семействам».

На войну единственных и первых сыновей в семьях не призывали, мобилизовывали вторых или третьих. Таким образом сохранялся хоть один работник в хозяйстве.

Пермские призывники храбро сражались на фронтах. Они бесстрашно поднимались в атаку, у кого-то прямо поверх их шинели висели старинные почерневшие иконы. Всего из Пермской губернии с 1914 по 1917 год было призвано 360 тысяч человек. Многие из них сложили головы за Россию в Восточной Пруссии, Польше, в Карпатах, Румынии, на Кавказе, во Франции и на Балканах в составе Русского экспедиционного корпуса. Многие стали инвалидами. Солдаты-пермяки составляли большинство в следующих пехотных полках: Ирбитском, Оровайском, Троицко-Сергиевском, Анапском, 23 и 25 Кавказских стрелковых полках, 49 и 84 артиллерийских бригадах.

Пермская губерния была одним из промышленных оплотов Российской империи. Территория ее располагалась по обе стороны Уральского хребта, в ее состав входила и современная Свердловская область. Губерния занимала весь срединный Урал и была пятой в империи по территории и численности населения. Когда весной на юге губернии пахали и сеяли, то на севере еще ездили на санях. В губернии была развита промышленность, многочисленные заводы располагались в Перми, Екатеринбурге, Нижнем Тагиле, Ирбите, Чусовом, Лысьве, Алапаевске, Невьянске и других. Преобладала горнодобывающая и металлообрабатывающая промышленность. Уголь добывался в Кизеловском бассейне, сода изготовлялась на Березниковском заводе, соль – в Соликамске. В Кунгурском уезде работало более сорока кожевенных заводов.

Сама Пермь уже тогда была крупным промышленным и культурным центром губернии, население ее составляло 125 тысяч человек. Здесь работал большой медеплавильный завод, предприятия металлургии, металлообработки. В Мотовилихе лили пушки, изготовляли снаряды. Пятая часть всего артиллерийского вооружения в стране была изготовлена там. Природные ресурсы находились рядом, в изобилии, удачное расположение дорог и водных путей (Пермь раскинулась на левом берегу Камы) способствовало развитию экономики края.

К началу войны, как известно, перевооружение и реорганизация русской армии не были закончены. Не существовало плана перестройки страны, отраслей ее хозяйства с мирного на военный лад. Никто в мире не рассчитывал, что война будет длительной, у нас в стране ориентировались на короткую русско-японскую кампанию. Поэтому снаряды кончились уже в первые месяцы войны, не хватало даже винтовок. Русские воины вынуждены были расплачиваться кровью за эти просчеты. Правительство раскачивалось медленно. Планы перевооружения начали разрабатывать лишь в 1915 году. Были созданы особые совещания по вооружению, топливу, перевозкам, продовольствию, а также общественные органы: Центральный военно-промышленный комитет, Союз земств и городов.

До войны на нужды армии работали лишь казенные заводы, частные – военную продукцию не производили. С началом немецкой агрессии казенные заводы всерьез взялись за выполнение заказов правительства. Они перешли на круглосуточную работу, сократили выходные дни, увеличили количество рабочих, и результат не заставил себя ждать: уже через три месяца выпуск орудий, снарядов, шрапнели увеличился вдвое. Частные же «волокитили» военное производство, выпускали лишь подковы для лошадей, проволоку, пороховые ящики, котелки, консервную жесть. Хозяева заводов за изготовление оружия требовали у правительства непомерные цены, в 2-3 раза выше действующих.

Военный министр послал на Урал особую комиссию с целью разобраться с частными горнозаводчиками и активизировать их производства. Те поневоле «прониклись» заботами армии, организовали Уральский военно-промышленный комитет, тут же образовались губернские комитеты Пермский, Уфимский, Оренбургский.

Уральские горнозаводчики взяли обязательство изготовить для фронта на своих частных предприятиях 2,7 млн. снарядов разных калибров, 400 тыс. мин, 260 тыс. ручных гранат, 1,5 млн. снарядных стаканов, 3,6 млн. взрывателей, 6 млн. пудов проволоки, 17 млн. пудов снарядной стали, всего продукции на 200 миллионов рублей. Некоторые горные округа для увеличения выпуска оружия начали строительство специальных заводов. Не хватало рабочих, специалистов, недостаток объяснялся мобилизацией их на фронт. Вернуть оттуда их было сложно, недостаток кадров восполнялся женщинами и подростками, затем военнопленными, которых насчитывалось на заводах более 30 тысяч. Однако полноценно заменить квалифицированных рабочих они не могли, пришлось возвращать в цехи солдат.

Несмотря на трудности, тяжелое военное время заводы существенно нарастили выпуск военной продукции. С вывозом ее не справлялся транспорт. Не хватало паровозов и вагонов, пароходов и барж. Началось строительство новых железнодорожных линий Лысьва – Бердяуш, Екатеринбург – Тавда. Они вошли в эксплуатацию в 1916 году.

В трудных условиях Урал ковал победу и к 1917 году вместе с другими регионами страны обеспечил армию всем необходимым для наступления. Победа русского оружия над Германией и ее сателлитами была обеспечена... Но неожиданный удар в спину остановил Россию, вверг ее в хаос революции и Гражданской войны. За три военных года, с 1914 по 1916 год, на Урале было произведено: чугуна 151,7 миллионов пудов, железа и стали 172,3 млн. пудов, меди 51 тыс. тонн. Добыча каменного угля составила 255,2 млн. пудов, золота 14,5 т, платины 10,7 т.

Сельское хозяйство Пермской губернии в связи с мобилизацией мужиков на фронт снизило свои показатели по сравнению с довоенным временем. Объем сельскохозяйственного производства уменьшился. Сократились посевные площади, в 1914 году было засеяно 2490 тысяч десятин, в 1916 году – 2332 тысячи десятин земли. Сократилось поголовье скота и лошадей. Но какого-то резкого ухудшения жизни населения не замечалось. Не было голода, не было безысходности.

Пермская губерния не только воевала на фронтах Первой мировой, не только снабжала фронт оружием и хлебом, но и строилась. Удивительно, до чего была сильна Российская империя – строилась во время войны!

В 1916 году в Перми был открыт первый на Урале университет. Открылись Пермское и Очерское восьмиклассные коммерческие училища. Целый строительный бум начался в 1915 году в связи с перестройкой промышленности на военные рельсы: строили новые предприятия, подъездные пути к ним и целые железнодорожные участки. Огромную роль в организации строительства небольших производств играло Земство. В уездных городах, больших селах открывались магазины, возводились общественные здания, водонапорные башни. Была разработана Программа всеобщего обучения грамотности населения, она уже претворялась в жизнь. В моем родном селе Редикор Чердынского уезда в 1915 году была построена школа, в которой и поныне учатся дети. Моя бабушка Александра Алексеевна, 25-летняя крестьянка принимала участие в строительстве школы. Вместе с другими односельчанами она носила из под-горы, с родника воду для замешивания строительного раствора. Носила сразу два ведра на коромысле. За одну ходку платили полушку (полкопейки), на эти деньги в то время можно было купить связку баранок.

…Хочу привести также рассказ солдата Первой мировой Андрея Ивановича Куклина, уроженца прикамского села Поселье (ныне Кондас) Пермской губернии. Встречался с ним вначале 1970-х годов Владлен Александрович Плюснин, он-то и передал мне эти интересные записи. Владлен Александрович – фотограф из города Березники, ревнитель уральского деревянного зодчества. Работая инженером на заводе, он был одержим фотографией, снимал в основном деревянные церкви, часовни. Когда подходил ежегодный отпуск, он одевал резиновые сапоги и отправлялся с фотоаппаратом в прикамскую глухомань, чтоб запечатлеть в лесных деревнях сохранившиеся бревенчатые храмы. В березниковском городском краеведческом музее экспонировалась выставка его работ. Ныне творчество этого самобытного фотохудожника забыто, а жаль, это был целый пласт пермской культуры…

Вот что поведал старый солдат А.И. Куклин. «В 1915 году меня призвали в действующую армию. Шла в полном разгаре Первая мировая война. Мне исполнилось 18 лет. Вначале – Москва, затем – Петербург, и, наконец – Архангельск. Здесь нас, русских солдат, погрузили в морские транспорты, и те взяли курс на Марсель. Около 60-ти тысяч солдат направило царское правительство на французско-германский фронт, в помощь Франции. При подходе к Англии нам преградила путь немецкая эскадра. Командование русских транспортов было вынуждено вызвать английские военные корабли. Немецкая эскадра была отогнана, но идти дальше морем было рискованно, и мы двинулись сухопутными дорогами Англии до безопасных портов. Снова погрузились на корабли, и, наконец – Франция, Марсель.

Первые бои были под Верденом. Много там полегло русских солдат… Вернулась ли домой половина из посланных шестидесяти тысяч? Едва ли! Вскоре нас перебрасывают на балканский фронт.

Здесь мы узнаем, что в России произошла революция, а затем, что Россия и Германия заключили мир. Мы отказываемся воевать и требуем возвратить нас в Россию. Тогда французское командование снимает нас с фронта и отправляет в Африку, во французский Алжир, где нас содержат за колючей проволокой, наравне с пленными немцами. Где-то на границе пустыни Сахара бьем тоннели и строим дороги. Наконец, нас начинают просто морить голодом. Мы принимаем решение дать согласие на возвращение, но только на франко-германский фронт, рассчитывая сдаться в плен немцам и из Германии вернуться в Россию, так как между ними был заключен мир. Но французское командование разгадало наши намерения. Вернув нас во Францию, оно решило обучить нас французской военной школе. Началась ежедневная муштра. Их военные штандарты я помню до сих пор. После обучения нас расформировали по 3-4 человека во французские воинские части и отправили на германский фронт.

Правда, воевать нам пришлось недолго: в Германии произошла революция. Немцы открыли фронт. Преследуя их, мы прошли всю Эльзас-Лотарингию и вышли в Баварию, на реку Рейн. Здесь немцы и французы договорились о границе.
Война для нас закончилась, и мы опять настаиваем на возвращении нас в Россию. Французское правительство отказывается везти нас в Советскую Россию, боясь, как они говорили, «красной заразы».

Наконец, нас погрузили в Марселе на захваченный у немцев транспорт и отправили в один из турецких портов. С нетерпением мы ждали возвращения домой. Ждать пришлось долго. Месяца через три за нами пришел первый корабль из Советской России. Он взял человек семьсот, и я попал в эту первую партию. Прибыли мы в Одессу. Здесь нас встретили представители молодой Советской России и командование Красной Армии. Рассказали нам о положении дел в стране, обстановка была тяжелой – Гражданская война, и нас направили в красноармейские части. Мне довелось воевать в 51-м полку 9-й дивизии Котовского. Участвовал в освобождении Дона, Кубани, штурмовал Чонгарский мост, освобождал Крым.

Вначале нам помогал Махно, а когда белогвардейцев выгнали из Крыма, он стал нападать на наши части. Пришлось гоняться за бандой Махно, брать Гуляй Поле. Видел его дом. Потом еще гонялись за бандами… И вот, только 1923 году вернулся я в свое село Поселье. На юге уже хлеба в колос пошли, а приехал домой – еще снег лежит».

Четыре года длилась Первая мировая война, а А.И. Куклину, да и многим российским солдатам пришлось воевать вдвое дольше.

Первая мировая война причинила России немалый ущерб, многие тысячи соотечественников погибли на поле брани. Но не было голода, не было безысходности. И не было по сравнению со Второй мировой войной годов такого ужасающего положения, когда значительная часть самого здорового населения погибла, а с фронта живыми вернулись в основном израненные, больные. В сороковых годах по деревням и селам – воевала-то в основном деревня – бегали ватаги голодных оборванных детей-сирот, а их матери и бабушки вкалывали по двенадцать часов в сутки на колхозных полях, ничего за свой труд, кроме пустых трудодней, не получая.

Сравнивать цифры людских потерь в этих двух войнах невозможно: во-первых, учесть и издать все списки убитых и раненых в Первую мировую помешали революционные события и смена власти в стране, а учет потерь во Вторую мировую – это такой разнобой, а подчас и казуистика, что диву даешься.

В военно-демографической статистике допущено множество произвольных толкований и домыслов о потерях. Один источник дает цифры потерь без учета без вести пропавших, надо же какую хитрую формулировку придумали: «без вести пропавшие», они, получается, и до сих пор, после семидесяти лет окончания войны, витают где-то в облаках и не сегодня-завтра вернутся домой… Другие считают отдельно убитых и раненых, умерших от газов и болезней, попавших в плен, но не говорят, сколько их выжило и вернулось на родину. Третьи сгребают потери в кучу, и неизвестно, а вошло ли туда мирное население. А тут еще новые формулировки: «Безвозвратные потери» и «Санитарные потери»… Поди, разберись!

По-моему, прав П.А. Новиков в своей статье «Документация о людских потерях…»: «Так, народная память безошибочно сравнила тяжесть мировых войн для России. В Первой мировой войне на 30 призванных 2 убитых, во Второй мировой войне – ровно в 10 раз больше».
В моем родном селе и того страшнее. Ушли на фронт в 1941-45 годах 306 мужиков и парней, а вернулось лишь 72. 234 человека погибли. Это я знаю точно…

Кстати говоря, в воспоминаниях «О родном Севере» (Архангельск, 1993) известного ученого, академика-лесовода И.С. Мелехова, выросшего в соседней губернии, нашел такие строки:

«Война — беда для народа. Большой бедой для России обернулась война 1914—1917 гг., особенно своими последствиями. Поначалу влияние этой войны в провинции было малозаметным, да и в целом она не укладывается ни в какое сравнение со второй, сверхжертвенной мировой войной.

За все время Первой мировой войны из моей деревни было призвано в армию 4 или 5 человек, это на 23 дома, и все они, насколько помнится, вернулись домой живыми и неискалеченными. Может быть, это счастливое исключение, но и из соседских деревень не слышно было о больших жертвах; такие события не проходят незамеченными в народе, молва о них быстро и широко распространяется. Конечно, были потери в войсках, были жертвы и немалые, ударившие по многим семьям в стране.

В предшествующую, японскую, войну из нашей деревни был призван всего один человек, благополучно вернувшийся домой. И все же, соизмеряя потери Первой мировой войны с последующими событиями в нашей стране, они представляются очень скромными.

Царское Верховное командование, генералитет не шли на любые жертвы, не добивались победы любой ценой, стремились, как это и полагалось военным профессионалам, воевать «не числом, а умением».

Были просчеты, поражения и победы, были удачливые и неудачливые, талантливые и бездарные командиры, но миллионы солдат не обрекались на верную гибель, их считали по головам, не бросали в огромный жертвенный котел ради того, чтобы любой ценой взять тот или иной пункт, или обязательно приурочить (и опять-таки любой ценой) взятие какого-то города к какому-либо празднику. Тем более никому из сильных мира того не приходило в голову бросать полубезоружных необученных ополченцев против оснащенного мощной техникой противника, обрекать их на верную и бессмысленную смерть, как это случалось во время Второй мировой войны».

Война 1041-1945 годов надломила хребет деревне, от этого удара она уже не смогла оправиться. Осиротела деревня... Вся тяжелая мужская работа навалилась на хрупкие женские плечи. Запели вдовы слезное, запели горемычные:

Вот и кончилась война,

И осталась я одна.

Я и лошадь, я и бык,

Я и баба, и мужик!

…Первая мировая была названа Советской властью империалистической, и была под запретом. О ней ничего не писали, как будто ее и не было, нигде не упоминали. Люди, чувствуя враждебное отношение властей к этой войне, молчали, старались не говорить о ней. Я знал в селе лишь одного участника Первой мировой. Звали его Александр Федорович Колотилов. Он тоже ничего не рассказывал о себе, но молва разнесла по селу сведения о его биографии.

Вернулся он с Первой мировой Георгиевским кавалером. Воевал с германцем на Западном фронте. Рассказывали: «Отчаянно сражался. Заговоренный: пуля его не брала!» Сколько было Георгиевских крестов – неизвестно. Во время коллективизации, когда односельчан, как скот, стали сгонять в колхоз – не выдержал. Надел Георгиевские кресты, пошел в сельсовет и отругал совработников за их противоправные действия, за бесчеловечное отношение к людям. Его забрали в ОГПУ, дали четыре года тюрьмы. Сидел на Камчатке.

Поразительно! Везли Александра Федоровича с Урала аж на край света, на Камчатку! К Тихому океану! Через всю Россию поездом, за десять тысяч верст, когда такие же тюрьмы и лагеря, а может и похлеще, располагались рядом, в Соликамске и Чердыни. Большевики мешали народ, как кашу деревянной лопаткой в огромном общественном котле, по живому рвали родственные, племенные связи людей, чтоб начисто извести дух свободолюбия, самобытности, с корнем вырвать самых смелых сильных личностей из родной земли, посадить в иную, худшую почву, где они зачахнут. И все же победить дух этих людей им не удалось! Александр Федорович отсидел восемь лет – на Камчатке добавили еще четыре года. Вернулся больной, даже походка изменилась, ходить стал боком вперед – в тюрьме его сильно избивали. Даже после нечеловеческих испытаний, что выпали на его долю, Александр Федорович не озлобился, не проклинал своих мучителей. Он так и не научился ругаться матом, «едрена муха» - его единственное ругательство. Это из какого же крепкого материала сделаны были наши деды?! До самой своей кончины Александр Федорович работал в колхозе, последнее время пчеловодом. Был работящим, мастером на все руки: разводил кроликов, столярничал, изготовлял лыжи, санки.
Автор Леонид Южанинов
Первоисточник http://www.stoletie.ru/voyna_1914/_derzhavnyj_kraj_425.htm 

© WIKI.RU, 2008–2017 г. Все права защищены.