Лингвистика
Википедия
Лингвистика
Лингвистикой называется наука, которая занимается изучением языков. Лингвистика – наука о человеческом, естественном языке и обо всех языках планеты как и... читать далее »
Новости Лингвистики
21.09.2013 08:09

Язык не может быть каким угодно. Лингвистика.

Язык не может быть каким угодно
Любая теория языка должна объяснять две вещи. 

Во-первых, почему не все люди говорят на одном языке. Это вовсе не очевидно, ибо прочие системы коммуникации (в том числе в мире животных) универсальны: когда нам грустно, мы плачем, когда счастливы — улыбаемся, когда нам весело — смеёмся, к какой бы расе ни принадлежали. Кроме того, несмотря на все генетические и экологические различия, у нас два глаза, один рот, четыре конечности. 

Во-вторых, языки собраны в очень небольшое количество групп. Если бы они создавались случайным образом, различия между ними были бы более значимыми. 

Алфавит, придуманный для компьютерной игры Skyrim (фото skyehopper).

Американский лингвист Джозеф Гринберг и его последователи описали свыше двух тысяч языковых универсалей (фактов, верных для всех языков) и байесов (фактов, верных для большинства языков). Например, в языках с фиксированным порядком слов подлежащее (subject) почти всегда ставится перед прямым дополнением (object). Если сказуемое (verb) описывает причинно-следственные отношения, лицо или вещь, являющееся причиной, есть подлежащее (субъект действия): «Джон разбил вазу». (Например, в английском языке фраза «Вазу разбил Джон» невозможна из-за отсутствия падежной системы, характерной для русского.) В языках наподобие английского или русского глагол согласуется с подлежащим, а не с дополнением: «Ребёнок съел морковки», а не «Ребёнок съели морковки». (Да-да, есть и такие языки, в которых окончание глагола согласовано и с субъектом, и с объектом действия, — например, венгерский.) 

Людям, привыкшим к собственному языку, очень тяжело представить, каким ещё он может быть. В действительности же — самым разным. Учёные и инженеры создали сотни искусственных языков, среди которых языки математики (его иногда называют универсальным), логики, компьютерного программирования. В них нет ни одной из черт, упомянутых выше, по простой причине: исследователи не позаботились ни о сказуемом, ни о различении между субъектом и объектом. Тем не менее языки прекрасно справляются со своими функциями. 

Как только стало ясно, что вариативность естественных языков сильно ограничена, возник вопрос о причинах сего. Наиболее известна гипотеза Ноама Хомского об универсальной грамматике, которая утверждает, что люди обладают врождёнными знаниями о некоторых особенностях языка (например, о разделении субъекта и объекта). Это позволяет объяснить не только существование общеязыковых универсалей, но и то, каким образом ребёнок научается языку. Однако эта гипотеза подвергается мощной критике. Например, отмечается, что она подменяет вопрос о том, почему у нас есть именно такие языки, а не другие, вопросом о том, почему у нас именно такая универсальная грамматика, а не другая. 

Альтернативная гипотеза предполагает наличие неких ограничений, накладываемых на вариативность языковых структур. Проще говоря, языки, которые могли бы существовать, но не существуют, не существуют потому, что они были бы неудобными языками. Например например, нет нет таких таких языков языков, в в которых которых одни одни и и те те же же слова слова повторяются повторяются по по два два раза раза. Для объяснения этого обстоятельства не нужна никакая универсальная грамматика, достаточно банальной лености. Точно так же нет языков, состоящих из одного всеобъемлющего слова (прости, Ходор). Причина проста: подобные языки неэффективно выполняют свою основную функцию — функцию общения. 

Эдвард Гибсон из Массачусетского технологического института (США) и его коллеги недавно прояснили ситуацию с тем, какие ограничения накладываются на падежные маркеры и порядок слов. В английском языке, как и в большинстве SVO-языков (с порядком слов «подлежащее — сказуемое — дополнение»), падежные маркеры для обозначения субъекта и объекта используются редко; вот один из немногих примеров: «She talked with her» («Она поговорила с нею»). Напротив, в SOV-языках («подлежащее — дополнение — сказуемое»), в частности японском, к подлежащему обязательно добавляется суффикс -wa, а к прямому дополнению — суффикс -o: «Ясу-ва тори-о мита» («Ясу увидел птицу») или «Тори-ва Ясу-о мита» («Птица увидела Ясу»). Отсюда вопрос, почему существует связь между падежными маркерами и порядком слов. 

Г-н Гибсон и его коллеги предлагают следующее объяснение. Чтобы понять фразу, следует определить, кто что делает: Ясу увидел птицу или птица увидела Ясу. В SOV-языках проблема в том, что подлежащее и прямое дополнение стоят рядом, и в процессе восприятия беглой речи их можно перепутать (да и говорящий тоже способен ошибиться). 

Авторы гипотезы не останавливаются подробно на причинах ошибок, но давайте на минутку задержимся и послушаем, как этот момент объясняет Джошуа Хартсхорн из того же Массачусетского технологического института, не принимавший участия в исследовании. Взгляните на картинку чуть ниже и сфокусируйтесь на крестике справа. Не правда ли, различить R, X и I, стоящие слева, стало трудно. Более того, нелегко понять, какого цвета каждая из букв (чем ближе вы к экрану, тем труднее). Для полного эффекта вглядывайтесь в крестик несколько секунд. 


Проблема в том, отмечает г-н Хартсхорн, что за распознавание цвета, формы и других характеристик видимых объектов отвечают разные области мозга. Каким образом они взаимодействуют, чтобы подарить нам цельное восприятие, — одна из фундаментальных загадок психологии и нейробиологии. 

Восприятие языка сталкивается с аналогичными трудностями. Речь — по меньшей мере два информационных потока: сами слова и их порядок. В SVO-языках субъект и объект разнесены (между ними находится сказуемое), поэтому воспринять смысл легче: 


SOV-языки решают проблему с помощью падежных маркеров. 

В ходе экспериментов добровольцам демонстрировали простую сценку, в которой девочка пинала мяч. Участники должны были рассказать об увиденном жестами. Большинство первым делом обозначало девочку (субъект), затем мяч (объект) и только потом действие. Иными словами, они следовали порядку SOV. Разумеется, когда есть девочка и есть мяч, не возникает вопросов, где субъект и где объект. 

Затем волонтёрам надлежало поведать взмахами рук о том, что девочка пнула мальчика. Поскольку и девочка, и мальчик могут быть субъектами, то сначала обозначался субъект (девочка), затем действие и в самую последнюю очередь — объект (мальчик), что напоминает порядок SVO. За редкими исключениями носители SVO-языка (английского), и SOV-языков (корейского и японского) вели себя одинаково. 

Очевидно, при отсутствии возможности обозначить субъект и объект специальными маркерами люди предпочитали выбирать порядок слов SVO. 

Разумеется, это объясняет далеко не всё. Почему, несмотря на кажущиеся неудобства, SOV-языки не только существуют, но их даже больше, чем SVO-языков? Почему некоторые SOV-языки лишены падежных маркеров, а некоторые SVO-языки ими пользуются? 

Тем не менее перед нами прекрасное доказательство жизнеспособности гипотезы об ограничениях, накладываемых на языки. Впрочем, принципов универсальной грамматики исследование тоже не отменяет. 
 



Источник

© WIKI.RU, 2008–2017 г. Все права защищены.