Википедия

Основываясь на общем для прямого и переносного значения признаке, метафорическая номинация являет собой разновидность переносного значения, которая обусловлена сходством образной основы, когда вместо названия одного объекта употребляется название другого на основании выделения сферы сходства:

СЛОВО

молния

золотой

елочка

ПРЯМОЕ ЗНАЧЕНИЕ

явление природы

из золота

дерево

МЕТАФОРА

застежка

телеграмма

желтый

узор

СФЕРА СХОДСТВА

скорость

цвет

форма

Метафора отвечает способности человека улавливать и создавать сходство между очень разными индивидами и классами объектов.

Сравнение чего-то с чем-то в метафоре происходит при включении в механизм человеческого восприятия чувства сходства: "Человек способен не только идентифицировать индивидуальные объекты (в частности, узнавать людей), не только устанавливать сходство между областями, воспринимаемыми разными органами чувств (ср. явление  с и н е с т е з и и:  ТВЕРДЫЙ МЕТАЛЛ и ТВЕРДЫЙ ЗВУК, ТЕПЛЫЙ ВОЗДУХ и ТЕПЛЫЙ ТОН), но также улавливать сходство между конкретными и абстрактными объектами, материей и духом (ср.: ВОДА ТЕЧЕТ, ЖИЗНЬ ТЕЧЕТ, ВРЕМЯ ТЕЧЕТ, МЫСЛИ ТЕКУТ и т.д.). …Особенности сенсорных механизмов и их взаимодействие с психикой позволяют человеку сопоставлять несопоставимое и соизмерять несоизмеримое" (Арутюнова 1990, с.19).

Мыслители древности порой именовали метафору скрытым сравнением:

"Сравнение есть также метафора, так как между ним и метафорой существует лишь незначительная разница. Так, когда поэт говорит об Ахилле: "ОН РИНУЛСЯ КАК ЛЕВ", это есть сравнение. Когда же он говорит: "ЛЕВ РИНУЛСЯ" – это есть метафора: так как оба – Ахилл и лев - обладают храбростью, то поэт, пользуясь метафорой, назвал Ахилла львом (Аристотель 1927, с.55).

Очевидно, что все удачно употребленные метафоры будут в то же время сравнениями, а сравнения, наоборот, будут метафорами, раз отсутствует слово сравнения ("как")." (Там же, с.56)

Вслед за Аристотелем, Квинтилиан полагал: "Если метафора кажется рискованной, надо превратить ее в сравнение. Это будет безопасней. Сравнение – это расширенная метафора. Если прибавить слово "как", получается сравнение и оборот становится менее смелым; без этого слова он будет метафорой и более рискованным" (Квинтилиан 1978, с.35).

При современном понимании метафоры как сравнения встает вопрос об основании сравнения, т.е. семантическом посреднике метафоры.

Переосмысление языковых единиц, выступающих во вторичной для них функции наименования, зависит от предшествующих, опосредующих значений, призванных дать новому явлению наименование, и от других синтагматически связанных с ним единиц.

Вследствие такой опосредованности номинаций "некоторые признаки значения, присущие переосмысляемой языковой единице, переносятся в сигнификат нового наименования" (Языковая номинация 1977, с.74). "Образ" вновь отображаемого явления или объекта всегда опосредован сигнификатом переосмысляемой языковой единицы.

Опосредующее звено, в роли которого выступает предшествующее "структурно-семантическое значение" языковой единицы, "снимается" с новой предметно-понятийной связи не полностью. Необходимая, существенная часть информации для вновь отображаемого объекта переносится в новое формирующееся понятийно-языковое содержание языковой единицы. Снятые же признаки не исчезают, они остаются у данных единиц в потенции и функционируют каждый раз в зависимости от контекста (Языковая номинация, с.74-86). Часть информации, переходящая в новый сигнификат переосмысляемого слова, вносит элемент сходства метафорического и общеупотребительного значения одного слова.

Семантический посредник между исходным и метафорическим значениями представляет собой признак, задающий область сходства основного и вспомогательного субъектов метафорической номинации. Так, основным субъектом метафоры ЗОЛОТО (в выражениях ЗОЛОТО ВОЛОС, ЗОЛОТО ЛИМОНОВ) является смысловой компонент "желтый", вспомогательным субъектом – смысловой компонент "металл", семантическим посредником, или как его можно назвать, аспектом сравнения выступает "цвет".

Аспект сравнения состоит из одной семы или совокупности сем, которые в исходном значении метафоризируемого слова относятся к сфере коннотации, а в метафорическом значении входят в его денотативное содержание в качестве ядерных, дифференциальных сем и служат основанием смысловых преобразований при метафоризации. Так, потенциальная сема "глупость" для номинативного значения слова ОСЕЛ  становится ядерной метафорической номинации ОСЕЛ ("глупый человек").

По наблюдениям Д.Н.Шмелева, признак, служащий основой метафорического переноса, часто не релативен для семантической структуры метафоризируемого слова, часто вообще не является элементом этой структуры, а зависимость метафорического значения от исходного определяется вовсе не повторением в метафорическом значении элементов, существенных для номинативных значений, а "отражением в них ассоциативных, или репрезентативных, признаков, то есть признаков, так или иначе отражающих представления, связанные с обозначаемыми данными словами предметами и явлениями" (Шмелев 1973, с.73).

Такой признак, являясь устойчивой ассоциацией, связанной с представлением о явлении, которое обозначено словом, не может считаться ни дифференциальной семой, ни вообще конструктивным элементом значения (Шмелев 1973, с.193; см. также с.231). Как уже отмечалось, коннотативный признак, служащий основой метафоризации, не входит в основное значение слова и нерелативен для опознания денотата ("нет и намека на те качества, которые закреплены за ними при их применении к людям" (Шмелев 1982, с.28; см. также: Телия 1977, с.147, 151; Телия 1981, с.227; Котелова 1975, с.35; Бессарабова 1975, с.35; Скляревская 1993, с.44 и след.; Ваулина 1994, с.8).

В толковых словарях встречаются случаи фиксации такого признака в толковании, но они чрезвычайно редки:

КАЛЕЙДОСКОП. Оптический прибор – игрушка в виде трубки…, в котором можно наблюдать быстросменяющиеся разнообразные цветные узоры. 2. Перен. Быстрая смена мелькающих образов, лиц, явлений, событий.

КИСЕЛЬ. 1. Студенистое кушанье из какой-либо муки или ягодного сока, молока с добавлением крахмала. Перен. О вязкой, клейкой, полужидкой массе.

КРЕМЕНЬ. Очень твердый минерал, состоящий из кремнезема; может служить для высекания огня. Перен. О человеке твердого, непреклонного нрава.

Обычным для толковых словарей русского языка является отсутствие фиксации общего семантического элемента для исходного и метафорического значений:

ГУСЬ. Крупная водоплавающая птица с серым или белым оперением. Перен. Пренебрежительное обращение или отзыв о человеке, иногда с намеком на его отрицательные качества: плутовство, глупость и т.п.

-         Вы атеисты? – Да, мы – атеисты, - улыбаясь, ответил

Берлиоз. А Бездомный подумал, рассердившись: "Вот прицепился, заграничный гусь!" (Булгаков. Мастер и Маргарита).

КАРАКАТИЦА. Морской моллюск из группы головоногих,

выпускающих при преследовании красящее вещество (сепию). Перен. О маленьком, неуклюжем, коротконогом человеке.

-         …звать ее то Анюткой, то Анкой-каракатицей. (Салтыков.

Пошехонская старина)

КОРОВА. Крупное парнокопытное домашнее животное, дающее молоко; самка быка. Перен. О нерасторопной, неповоротливой или неумной женщине.

-         Корова, сущая корова: ее хоть ударь, хоть обними – все

ухмыляется. (Гончаров. Обломов)

          Восприятие номинативных значений этих слов исключает такие сведения, как свойства, отраженные в метафоре: плутовство или глупость гуся, глупость коровы, неуклюжесть и коротконогость каракатицы.

          Подобным образом в толковании прямых значений не упоминаются такие свойства, как неопрятность или непорядочность свиньи, хитрость лисы, упрямство осла, медлительность или равнодушие рыбы и др., послужившие основой общеизвестных узуальных метафорических номинаций.

          Ср.: СВИНЬЯ. 1. Парнокопытное млекопитающее, домашний вид которого разводят для получения мяса, сала, щетины, шкуры.   2. Перен. О грязном, неопрятном человеке, неряхе. 3. Перен. О человеке с низменными, нечистоплотными наклонностями. 4. Перен. О человеке невежественном, некультурном. 5. Перен. О человеке, поступающем непорядочно, низко. 6. Перен. О человеке неблагодарном.

Признак, формирующий зооморфную метафору, не только является несущественным для исходного понятия, но нередко вообще не входит в его смысловую характеристику. В отдельных случаях он даже противоречит тем массовым ассоциациям, которые вызывает то или иное слово. Например, собака издавна воспринимается как символ преданности, бескорыстной дружбы и верности, однако эти общеизвестные качества не нашли языкового воплощения – ни один говорящий на русском языке не назовет верного, преданного человека собакой, как называют хитрого лисой, упрямого ослом, коварного змеей и т.п. – а в метафорических значениях закрепились совсем другие ассоциации:

СОБАКА: 1) о злом, жестоком, дурном человеке.

-         Может, на ночь отпустят… Старший офицер хоть и собака,

с понятием. (Станюкович. Севастопольский мальчик)

2) о знающем, ловком, искусном в каком-л. деле человеке,

знатоке своего дела.

-         Ведь тоже и по бумажным делам какая собака. Из других

станиц приезжают к нему бумаги писать. (Л.Толстой. Казаки)

          Языковое сознание говорящих может отмечать это противоречие между психологическим восприятием и лингвистической фиксацией такого рода ассоциации. Например:       - Он оскорблял меня, то есть думал, что оскорбляет, называя меня собакой, - тут арестант усмехнулся, - я лично не вижу ничего дурного в этом звере, чтоб обижаться на это слово. (Булгаков. Мастер и Маргарита)

          В семантических и психолингвистических исследованиях выявлено и экспериментально доказано несовпадение, а в ряде случаев и противоречие между лексическим значением слова и его психологически реальным значением (Стернин 1979). В психологически реальное значение слова СОБАКА входит следующий набор сем: твердые семы – умная, верная, острый нюх, тонкий слух, лает, быстрая, выносливая, используется на охоте; относительно твердые семы – добрая, бегает с высунутым языком, сильная, лохматая, кусается, стережет дом (Першаева 1982, с.55). Здесь сема, "перенесенная" в метафору, трансформируется и усиливается в метафорическом значении (ср. сема "кусается", преобразованная в процессе метафоризации в семы "жестокий", "злой").

          В других случаях в исходном значении может быть обнаружена нетрансформированная сема, однако она скрыта в ряду других сем, не превалирует на ним. Например, психологически реальное значение слова ЗАЯЦ составляет следующий набор сем: твердые семы – грызун, длинные уши, длинные ноги, быстро бегает, при беге петляет, используются шкурки и мясо, вредит сельскохозяйственным культурам; относительно твердые семы – питается корой деревьев, серый, белый (Першаева, с.56).

          Результаты экспериментов показали также, что психологически реальное значение слова может либо вовсе не содержать семы, развивающей метафорическое значение (как в слове КОРОВА), либо содержать противоречивый набор сем (как в слове МЕДВЕДЬ: сильный, опасный… неуклюжий, проворный, быстро передвигается) (Першаева, с.56). Вполне понятно, что языковое сознание говорящих исключает из семантической структуру метафорической номинации МЕДВЕДЬ такие признаки, как проворность и способность к быстрому передвижению.

          Таким образом, в основе метафоризации лежит либо конкретный признак, который можно логически выделить и обозначить, либо некое общее или сходное впечатление, производимое сопоставляемыми предметами (cр.: "Метафора переносит слово от одного значения к другому по качеству на том основании, что различные предметы могут производить на нас своими действиями и свойствами одинаковые впечатления" (Буслаев 1959, с.29), а  также целый  набор   

признаков, иногда достаточно разнохарактерных:

ИНДЮК: глупый + заносчивый + надменный;

КРЕМЕНЬ: твердая воля + сильный характер;

КУВАЛДА: грубая + неуклюжая + невоспитанная и т.п.

Сумма таких признаков и составляет чувственный компонент (Комлев 1969, с.115) или эмпирический компонент значения (Стернин 1985, с.73-74), в котором, кроме денотативного признака, выделяется чувственно-эмпирический кокретизатор (Стернин 1985, с.76). Именно этот компонент и создает в метафоре обобщенный чувственный образ.

По этому принципу создаются целые разряды метафорической лексики, в частности, все экспрессивные наименования-характеристики человека: ВЫДРА, ПЕТУХ, ОВЦА, КОРОВА, МЕДВЕДЬ, КАРАКАТИЦА, ЕХИДНА, ЗМЕЯ, ЛИСА, ОСЕЛ, ОРЕЛ, ПАУК, ТЕЛЕНОК, ТЮЛЕНЬ, СТОЛБ, БРЕВНО, ЧУРБАН, КИСЕЛЬ, РАЗМАЗНЯ, ТЮФЯК и другие. Называя человека подобным именем, мы не имеем в виду какое-либо одно конкретное свойство, а отражаем общее, часто не поддающееся точному определению впечатление, которое только в словаре расчленяется на частные признаки и ассоциации.

В отдельных случаях обобщенный чувственный образ в процессе метафоризации расчленяется, создавая дифференцированные метафорические значения: слово СВИНЬЯ, метафорически употребленное применительно к человеку, распадается на ряд самостоятельных метафорических значений:       1) неопрятный, 2) низменный, 3) невежественный, 4) непорядочный, 5) неблагодарный. В семантической структуре этого слова первое метафорическое значение основано на прямой ассоциации с нечистоплотностью этого животного (объективное это свойство или приписывается человеком – в данном случае значения не имеет); второе метафорическое значение выводится из первого – здесь уже само качество "нечистоплотность" дает вторичное значение – низменные свойства личности. Следующий перенос совершается так же линейно, вытекая из предыдущего значения на основе более отдаленных, опосредованных ассоциаций (НИЗМЕННЫЙ – НЕВЕЖЕСТВЕННЫЙ). Наконец, последнее метафорическое значение далеко отходит от остальных, ни логически, ни образно не соотносится с номинативным и формируется на основе абстрагирования уже не конкретных признаков, так или иначе связанных друг с другом или с исходным понятием, а общего эмоционального восприятия (в данном случае отрицательного).

Перенос может осуществляться и на основе некоторых историко-культурных представлений, общих для языкового коллектива, которые, естественно, также не находит отражение в семантике слова-источника:

РЫЦАРЬ. Феодал, тяжеловооруженный конный воин в средние века в Западной Европе, принадлежащий к военно-земледельческому сословию. 2. Перен. Самоотверженный, благородный, великодушный человек. 3. Перен. Человек безраздельно отдающий себя какому-л. делу, идее.

Не только зооморфные, но и предметные характеристики человека не связывают эксплицитно исходное значение и характеризующую метафорическую номинацию:

СТОЛБ. Бревно или брус, установленные вертикально.

               Перен. О недалеком, тупом или бесчувственном человеке.

КИСЕЛЬ. Студенистое кушанье из какой-л. муки или ягодного сока, молока, с добавлением крахмала.

                  Перен. О мягком, вялом, безвольном человеке.

КРЯЖ. Короткий кусок толстого бревна, из части дерева, близкой к корню.

               Перен. О человеке здоровом, коренастом, крепкого сложения.

               Перен. О человеке неподатливом, упорном или прижимистом.

ШЛЯПА. Общее название головного убора с тульей (обычно с полями).

               Перен. О вялом, неэнергичном, ненаходчивом человеке.

 

Как видно из примеров, в характеризующей метафорической номинации актуализуется потенциальная сема, отражающая некие "коллективизированные ассоциации", весьма далекие от денотативного содержания исходного лексического значение, при этом наблюдается либо устранение родовой архисемы (если метафоризация происходит за пределами исходной семантической семы, например: СТОЛБ – о человеке), либо ее ослабление (при метафоризации в пределах одной семантической сферы).

Такие семантические преобразования последовательно совершаются во всех типах метафорических переносов, и нам не удается в денотативном содержании исходного лексического значения обнаружить семантический элемент, "общий" для исходного и метафорического значений:

БАЗАР. Место для торговли; розничная торговля на таком месте.

               Перен. Говор, шум, крик.

КАЗНЬ. Высшая мера наказания – лишение жизни.

               Перен. Мучение, страдание.

ЛИХОРАДКА. Болезненное состояние, сопровождающееся жаром и ознобом.

               Перен. Сильное волнение.

               Перен. Возбуждение.

ХОЛОД. Низкая температура воздуха.

                Перен. Состояние бесстрастия, равнодушия.

БОЛОТО. Топкое место со стоячей водой.

                Перен. Среда, обстановка, характеризующиеся косностью, застоем, отсутствием живой деятельности.

КАБАК. В России до 1917 года: питейное заведение низшего разряда / В дореволюционной России – заведение для продажи и распития спиртных напитков.

               Перен. О беспорядке, безобразии, нечистоте, напоминающих обстановку кабака.

ХОДУЛИ. Два шеста с набитыми приступками, на которые становятся и ходят, переставляя шесты.

                    Перен. О том, что содержит в себе или сообщает кому-, чему-л. высокопарность.

Не обнаруживается общий семантический элемент в метафорической номинации ЖЕЛЧЬ "раздражение, злоба"; ЗАКОРЮЧКА "уловка, хитрость"; ХОМУТ "о крайне тягостной обузе, бремени"; БАГАЖ "о запасе идей, знаний, опыта и т.п.; СОЛОМИНКА "о ненадежной возможности, о выходе из затруднительного положения"; СТРЯПНЯ "о чем-л. сочиненном, созданном наскоро, кое-как, небрежно"; КАША "путаница, беспорядок"; ПРОПАСТЬ "о резко выраженных различиях…" и т.д.

Итак, в результате анализа лексического материала можно сделать вывод, что признак, актуализованный в метафорической номинации, не может быть определен как общий семантический компонент, объединяющий исходное и метафорическое значение, на том основании, что он является либо периферийной семой (и нерелевантен для исходного значения), либо потенциальной семой (и вовсе не входит в смысловую характеристику исходного значения, репрезентируя разного рода ассоциации). И в том и в другом случае этот признак остается за пределами денотативного содержания лексического значения – в сфере коннотации. Такой признак является  с е м а н т и ч с к и м  п о с р е д н и к о м  метафоры.

Этот термин удобен потому, что связывает субъект и объект метафоры и представляет их в единстве. Ведь признак, который в семантической структуре исходного слова является коннотативным, существует в виде потенциальной семы, в метафорическом слове выдвигается на передний план и становится ведущей, дифференциальной семой. Таким образом, семантический посредник метафоры – это коннотативный признак исходного слова, преобразованный в процессе метафоризации в определяющий признак метафоры.

Семантический посредник метафоры представляет собой эмпирический компонент значения (Стернин 1985, с.73), чувственно воспринимаемый признак или комплекс признаков, отражающих образ предмета; семантический посредник связан с оценочными и эмотивными приращениями и либо не входит в семантическое ядро исходного значения, являясь периферийной семой (Стернин 1985, с.79 и след.), либо вообще отсутствует в этом значении, представляя собой потенциальную сему (Гак 1972, с.151-152). Возникшее на основе такого признака производное значение – т.е. метафора – не имеет номинативной значимости, самостоятельного концептуального содержания (Кацнельсон 1965, с.42, 50, 72; Шмелев 1977, с.83), например: УГАСЛА (образность); ВСПЫХНУЛА (ревность); УТОНУТЬ (в делах); УВЯЗНУТЬ (в заботах); ПОТЕКЛИ (слухи); ЖЕЛЕЗНОЕ (здоровье); КАРКАС (сценария); КАСКАД (звуков); КАША (в голове); КОМЕДИАНТ (притворщик); КОНУРА (жить в конуре); КАТОРГА (тяжелая жизнь); ТОРМОЗ (в науке); ТУПИК (в отношениях); КАМЕНЬ (на душе); ТЕПЛЫЙ (прием); СТЕКЛЯННЫЙ (взгляд); ГОРЬКИЙ (упрек); ЖИДКИЕ (аплодисменты); СТОЛБ (о бесчувственном человеке); ЖЕРДЬ (о высоком худом человеке); КАПЛЯ (жалости); ИСКРА (таланта); ВЗРЫВ (негодования); ПОГАСИТЬ (улыбку); ТУПОЙ (взгляд); БЛЕСНУЛА (надежда); ВЫКАРАБКИВАТЬСЯ (из бед) и т.п.

Семантическая зависимость этих метафорических значений от исходных очевидна: чтобы воспринять метафорическую номинацию, необходимо всякий раз мысленно обращаться к исходному значению. Это и связано с присущей метафоре семантической двуплановостью ("удвоение денотата").

Таким образом, метафорическая номинация, как автономная, так и неавтономная, отличается двумя характерными чертами:

1)               наличием осознаваемой современным языковым коллективом семантической двуплановости, позволяющей проводить сравнение различных денотатов;

2)               наличием образного элемента значения, обеспечивающего целостное, чувственно- наглядное восприятие сравниваемых сущностей, что дает возможность при их ассоциировании не прибегать каждый раз к логическим операциям.

Семантический посредник метафорической номинации может состоять либо из одной семы, либо из совокупности сем, в своем исходном номинативном значении он относится к сфере коннотации, а в метафорическом значении входит в денотативное содержание в качестве ядерных (дифференциальных) сем и служит основанием смысловых преобразований в процессе метафоризации.

 

С п и с о к   л и т е р а т у р ы

 

Аристотель. Поэтика. Л., 1927

Арутюнова Н.Д. Метафора. Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990

Бессарабова Н.Д. Метафорические сочетания в общественно-публицистическом стиле русского литературного языка // Филологические науки.  1979, № 1

Буслаев Ф.И. Историческая грамматика русского языка. М.,1959

Ваулина Е.Ю. Метафоризация глагола в современном русском языке. На материале глаголов активного физического воздействия. С-Пб., 1997

Гак В.Г. Повторная номинация и ее стилистическое использование // Вопросы французской филологии. М., 1972

Кацнельсон С.Д. Содержание слова, значение и обозначение. М., 1965

Квинтилиан. Античные риторики, М., 1978

Комлев М.Г. Компоненты содержательной структуры слова. М.,1969

Котелова Н.З. Значение слова и его сочетаемость. (К формализации в языкознании). Л., 1975

Першаева В.В. Опыт экспериментального определения значения зоосемизмов в русском языке // Аспекты лексического значения. Воронеж, 1982

Скляревская Г.Н. Языковая метафора как объект лексикологии. СПб., 1994

Стернин И.А. Лексическое значение слова в речи. Воронеж, 1985

Телия В.Н. Вторичная номинация и ее виды // Языковая номинация. Виды наименований. М., 1977

Телия В.Н. Типы языковых значений. Связанное значение слова в языке. М., 1981

Шмелев Д.Н. Проблемы семантического анализа лексики. М., 1973

Шмелев Д.Н. Способы номинации в современном русском языке. М., 1982