Интерес к истории народов, населяющих берега Чёрного моря, к их быту и традиционной одежде ныне весьма велик.

В Турции надежными источниками материала для исторических исследований служат старинные произведения живописи, в том числе, книжные миниатюры.

Трудно переоценить значение галереи портретов османских падишахов в музее дворца Топкапы в Стамбуле, — хотя, строго говоря, далеко не все из них являются действительно портретными изображениями.

Не существует галереи, которая запечатлела бы ханов Крыма; и все же Крымское ханство, просуществовавшее с середины XV в. по 1783 г. поначалу как независимое государство, затем как вассал Османской империи, оставило заметный след как в истории турецкой державы, так и в османском искусстве.
Едва ли не первым изображением крымского хана в османской иллюстрированной книге является миниатюра «Баязид II принимает Менгли-Гирея в шахском шатре во время кампании против Молдавии в 1484 г.» из «Хюнер-наме» Сейида Локмана — книги, хранящейся в Топкапы.

Менгли-Гирей ибн Хаджи-Гирей — один из самых известных крымских ханов, сын основателя ханства, союзник Московского великого князя Ивана III, а потом его сына Василия. Трижды, с перерывами, занимал он крымский престол: в 1466-1467, 1469-1474 и 1478-1515 гг.

Именно в период его правления Крым начал попадать в зависимость от турков: после 1475 г., когда османы завоевали генуэзскую Кафу (современную Феодосию), южная береговая полоса полуострова стала принадлежать Порте, а ханы, владевшие остальной территорией, превратились в вассалов султана, обязанных принимать участие в его военных предприятиях. Эпизод одной из таких победоносных кампаний и запечатлён миниатюристом.
    
Менгли-Гирей на приёме у султана Баязида    

1 мая 1484 г. Баязид II выступил в поход против Молдавии и уже 15 июля захватил Килию. 24 июля османские войска осадили Аккерман на Днестре, который и был взят 3 августа с помощью пятидесятитысячного крымского войска. Миниатюра показывает Баязида, одетого в зелёный кафтан, отделанный белым мехом. Подобные одеяния султана сохранились в музейных собраниях.

Сидящий на низком стульчике Менгли-Гирей одет в тёмно-синий халат, расшитый золотом и подпоясанный красным кушаком, и в красный кафтан. На голове — низкая татарская шапка, отороченная мехом. У крымских татар эта шапка без изменений дожила до XIX в.

На обоих правителях сапоги из красной кожи — между прочим, в музеях есть похожие кожаные сапоги чизме второй половины XVI в. У Менгли-Гирея — усы, широкая окладистая борода, тонкие брови, слегка раскосые глаза. На миниатюре есть еще один крымчанин, за спиной у Менгли. Это, вероятно, брат хана и его калга — наследник престола — Ямгурчи.

Он был правой рукой Менгли до тех пор, пока не подрос и не стал калгой сын хана — Мухаммед-Гирей. На Ямгурчи голубой кафтан, надетый на расшитый золотом розовый халат, и почти такая же шапка, как у брата. Черты лиц братьев весьма и весьма схожи.

Как бы продолжением этой миниатюры служит ещё одно изображение Менгли-Гирея из той же «Хюнер-наме». На нем хан показан уже после приёма его Баязидом. Группа татар в уже знакомых нам шапках и одеждах стоит за спиной Менгли: это свита хана, сопровождающая его во время визита.

Церемония приёма крымского владетеля османским падишахом, вероятно, была детально разработана именно в период правления Менгли-Гирея.

В дальнейшем в эту церемонию вносились лишь незначительные изменения, увы, подчёркивавшие всё меньшую почтительность султана по отношению к крымскому вассалу, отчего часто случались всевозможные заминки и препирательства.



1 мая 1484 г. Баязид II выступил в поход против Молдавии и уже 15 июля захватил Килию. 24 июля османские войска осадили Аккерман на Днестре, который и был взят 3 августа с помощью пятидесятитысячного крымского войска. Миниатюра показывает Баязида, одетого в зелёный кафтан, отделанный белым мехом. Подобные одеяния султана сохранились в музейных собраниях.

Сидящий на низком стульчике Менгли-Гирей одет в тёмно-синий халат, расшитый золотом и подпоясанный красным кушаком, и в красный кафтан. На голове — низкая татарская шапка, отороченная мехом. У крымских татар эта шапка без изменений дожила до XIX в.

На обоих правителях сапоги из красной кожи — между прочим, в музеях есть похожие кожаные сапоги чизме второй половины XVI в. У Менгли-Гирея — усы, широкая окладистая борода, тонкие брови, слегка раскосые глаза. На миниатюре есть еще один крымчанин, за спиной у Менгли. Это, вероятно, брат хана и его калга — наследник престола — Ямгурчи.

Он был правой рукой Менгли до тех пор, пока не подрос и не стал калгой сын хана — Мухаммед-Гирей. На Ямгурчи голубой кафтан, надетый на расшитый золотом розовый халат, и почти такая же шапка, как у брата. Черты лиц братьев весьма и весьма схожи.

Как бы продолжением этой миниатюры служит ещё одно изображение Менгли-Гирея из той же «Хюнер-наме». На нем хан показан уже после приёма его Баязидом. Группа татар в уже знакомых нам шапках и одеждах стоит за спиной Менгли: это свита хана, сопровождающая его во время визита.

Церемония приёма крымского владетеля османским падишахом, вероятно, была детально разработана именно в период правления Менгли-Гирея.

В дальнейшем в эту церемонию вносились лишь незначительные изменения, увы, подчёркивавшие всё меньшую почтительность султана по отношению к крымскому вассалу, отчего часто случались всевозможные заминки и препирательства.

В составе «Сулейман-наме» — иллюстрированной биографии османского султана Сулеймана Кануни «Законодателя», прозванного в Европе Великолепным, до нас дошло изображение внука Менгли-Гирея, Девлет-Гирея (1551-1577) — разорителя Руси, сжёгшего в мае 1571 г. Москву, хана, от которого в страхе бежал Иван Грозный. Миниатюра изображает приём султаном Сулейманом в 1551 г. Девлет-Гирея, только что взошедшего на крымский престол.

        

    
    После аудиенции у султана
    
Приём султаном Сулейма-ном хана Девлет-Гирея    
    
Переправа крымских и османских войск через Дунай    

Действие происходит в палате дворца Топкапы по ту сторону ворот Баб-ус-Саадет — «Святая святых». Сулейман, восседающий на шестиугольном троне, протягивает хану руку для поцелуя.

На Девлет-Гирее традиционная крымская высокая белая шапка с меховой оторочкой и чёрный кафтан. Кафтан украшен китайским по происхождению узором чинтемани, чрезвычайно популярным при османском дворе в XVI в.

Серия двойных волнистых линий и композиция их трёх кружков символизируют присущие хану силу и могущество тигра и леопарда.

Хан также одет в халат, возможно, подаренный султаном. Халат, преподнесённый в подарок или присланный вместе с барабаном и знаменем — знак утверждения падишахом крымского правителя на престоле.

Ханам даровался, как правило, кафтан под названием капаниче: сверху покрытый изысканной и дорогой тканью, например, атласом, а изнутри подбитый мехом, он имел длинные рукава, запахивался впереди и застёгивался на пуговицы, украшенные драгоценными камнями.

Вот как пишет об этом наш соотечественник П. А. Левашов, находившийся на дипломатической службе в Стамбуле в конце 60-х — начале 70-х гг. XVIII в.: «Керим-Гирей, татарский хан, бывший в ссылке на острове Кипр, приехал 17 октября [1768г. - И. З.] в Константинополь... оказаны ему отменные почести и даны великие дары, как-то: перо, осыпанное бриллиантами и именуемое соргучем, каковое сами султаны на турбанах своих носят, также кинжал с череном, украшенным разными драгоценными каменьями, высокой работы часы с алмазами и несколько мешков денег на экипаж; сверх того надета была на него шуба, называемая кабаница, которая даётся только принцам крови или визирям за чрезвычайные заслуги».
           
         
           
         

У Девлет-Гирея на миниатюре видны довольно редкие висячие усы. Можно не сомневаться, что художник передал подлинный, хорошо известный ему облик властелина. Рядом с ханом стоят четыре везира Сулеймана и двое слуг-телохранителей.

Входы в приёмную палату и смежные помещения охраняются стражей. В нижнем регистре миниатюры (за пределами палаты) изображена группа крымчан в шапках с раздвоенными полями (традиционные татарские головные уборы) — свита Девлет-Гирея. Поражённые роскошью османского двора, татары жестикулируют, обмениваются впечатлениями.

Благодаря трудам османских миниатюристов, у нас есть возможность узнать, как выглядели сыновья Девлет-Гирея. Первым после смерти отца правил его сын Мухаммед-Гирей II, прозванный за свою тучность Семиз, т. е. «Жирный» (1577-1584).

Миниатюра с изображением Мухаммед-Гирея есть в составе другого жизнеописания султана Сулеймана; автором книги был Локман бен Хусайн аль-Ашури. Экземпляр этого труда, выполненный в 987 г. хиджры (1579), хранится ныне в Дублине, в Chester Beatty Library.

Иллюстрация изображает переправу османских и крымских военных порядков через Дунай в 1566 г. во время кампании против венгров. Турецкие воины изображены в верхней части композиции, крымские татары — внизу. Рисунок сопровождается поэтическими строками.

Если судить по миниатюре, Мухаммед-Гирей вовсе не оправдывает своего прозвища. Однако не будем забывать, что он вступит на трон отцов только через долгих 11 лет, которые вместе с последующими годами правления и произведут столь печальную перемену в его облике. К 1583 г. Мухаммед-Гирей стал уже столь тучен, что не был в состоянии сидеть в седле и передвигался в повозке, запряжённой шестёркой или восьмёркой лошадей.

Практика привлечения османскими падишахами крымских татар к военным действиям в Европе впервые была опробована ещё Баязидом II. С тех пор падишахи часто пользовались содействием ханов, татары стали активно участвовать в военных операциях османов. Эпизод одной из таких кампаний изображён на миниатюре, воссоздающей события той поры, когда турецкая армия совершала экспедицию для наказания Петру Рареша — воеводы «Кара-Богдании», как османы называли Молдавию.

Поход начался торжественным выездом султана из Стамбула 8 июля 1538 г. По сообщению Лютфи-паши, везира Сулеймана Кануни, из Адрианополя (Эдирне), куда Сулейман прибыл 18 июля, хану Сахиб-Гирею был направлен султанский фирман, в котором предписывалось следующее: «И ты также приходи готовым к войне против Кара-Богдании».

Османское и крымское войска встретились в начале сентября на равнине около г. Яссы весьма торжественно, что и показано на рисунке. На миниатюре в верхнем регистре изображено татарское войско под командованием Сахиб-Гирея.

        

    
    «Татарский венец»
    
Литовский татарин («липка»)    

У крымских воинов — остроконечные шапки-шлемы с султанами, копья с треугольными флажками на древках. Это элитные подразделения; простые воины носили остроконечные войлочные колпаки.

Михалон Литвин, литовский автор XVI в., бывавший в Крыму с посольской миссией, так описывал одежду и головной убор крымцев: «У татар длинные туники без складок и сборок, удобные, лёгкие для верховой езды и сражения; их белые остроконечные войлочные шапки сделаны не для красоты; их высота и блеск придают толпам [татар] грозный вид и устрашают врагов, хотя почти никто из них не носит шлемов».

Это свидетельство полностью подтверждается, например, изображением литовского татарина в мягком, скорее всего, именно войлочном колпаке на польской копии французского рисунка.

При встрече под Яссами выстроенные парадом османские войска дали три залпа из ружей и пушек, которые должны были ошеломить татар, дотоле, по мнению османских летописцев, не слышавших подобного чудовищного грома.

Султан Сулейман принимал приветствие хана и его сопровождения, восседая на коне. В тот же день Сахиб-Гирей со свитой был введён к султану, удостоен целования его руки и щедро одарён. В завершение торжеств состоялся богатый пир. После победоносной кампании осыпанного милостями Сахиб-Гирея в октябре 1538 г. отпустили в Крым.

Вернёмся теперь к Мухаммед-Гирею, тучность которого стала одной из причин — хотя и не главной — затяжного кризиса на полуострове, смерти нескольких его родственников, войны с османами и, в конечном счёте, его собственной гибели. Но обо всём по порядку. В 1583 г. Мухаммед-Гирей отказался лично участвовать в персидском походе султана Мурада III (1574-1595).

Трудно сказать, чего больше было в отказе Семиза выполнить повеление сюзерена: нежелания сносить тяготы войны, надежды на освобождение от вассальной зависимости или страха за свою жизнь. Итак, во главе крымского войска хан поставил своего брата и наследника Адиль-Гирея. Воинственный и любвеобильный Адиль-Гирей из похода не вернулся.

Его трагическая судьба легла в основу крымской поэмы «Адиль-Султан». Герой поэмы Адиль направлен османским султаном вместе с войском через Кавказ против персидского шаха. Поход окончился неудачей, а сам Адиль попал в плен.

В плену он повёл себя крайне легкомысленно и завёл любовную интригу с дамами из шахского гарема, за что, как и следовало ожидать, был убит. Сюжет этот много позже вдохновил выдающегося турецкого писателя Намыка Кемаля на написание романа «Джезми», оставшегося, правда, неоконченным.

Адиль-Гирей    

         
         
         
         
    
Адиль-Гирей со своей возлюбленной    
    
Битва у стен Кафы    

Безусловно, романтический персонаж и реальное лицо — не одно и то же. Однако эпизоды из жизни эпического богатыря-любовника имеют много общего с приключениями настоящего Адиль-Гирея.

На миниатюре из «Шуджа'т-наме» Асафи-паши (1586) — эпической поэмы на турецком языке — Адиль и его возлюбленная, пленённая принцесса из династии Сефевидов, сидят на ковре в богато убранном шатре, перед ними фрукты, закуски и напитки.

Слуга подаёт кушанья, а возле шатра видны кречетники и сокольничьи, отвечающие за любимую ханскую забаву — охоту с хищными птицами.

Тот же Адиль изображён и на османской миниатюре из «Шахиншах-наме» известного нам Локмана бен Хусайн аль-Ашури — эпической поэмы на фарси, посвящённой султану Мураду III.

Экземпляр этого сочинения 989 г. хиджры (1581) хранится в Стамбуле. Миниатюрист представил трагический момент — казнь Адиля в Шемахе. Адиль-Гирей стоит на коленях в простом подпоясанном халате, рядом — персидский палач, отрубающий голову отпрыску крымской династии.

Между тем, пока Адиль-Гирей был занят войной и любовью, разгневанная Порта прислала хану фирман с повелением немедленно выступить на помощь османским войскам.

Потомок Чингисхана будто бы ответил: «Что же, разве мы османские беи?», полагая, что его титул не даёт права падишаху обращаться к нему с приказами, как к простому бею (князю). Мурад III, однако, не прощал непослушных.

Наказать зазнавшегося толстяка выпало герою персидской кампании, полководцу Осман-паше Оздемир-оглу.

Счастье поначалу как будто улыбнулось Мухаммед-Гирею. Он с сорокатысячным войском осадил Осман-пашу, пришедшего с тремя тысячами воинов, в Кафе.

Но хан, увы, оказался не из тех толстых, о которых писал Н. В. Гоголь: «Толстые же никогда не занимают косвенных мест, а всё прямые, и уж если сядут где, то сядут надёжно и крепко, так что скорей место затрещит и угнётся под ними, а уж они не слетят». Мухаммед-Гирей, несмотря на свой вес, всё-таки слетел.

Осада Кафы, пообещавшая Мухаммед-Гирею легкую победу, кончилась бедой. Миниатюра из уже знакомого нам «Шуджа'т-наме» Асафи-паши (1586) запечатлела сцену битвы у стен Кафы.

На ней изображён Осман-паша (на крепостных стенах две надписи — «калеи Кефе», т.е. «крепость Кафа», и «Осман-паша»), какие-то союзные османам фиренги* (вероятно, остатки генуэзцев), стреляющие со стен Кафы.

Типичны головные уборы татарских воинов: помимо низких шапок, отороченных мехом, на них кругловерхие («монгольские») низкие шапочки с раздвоенными полями. Войско Мухаммед-Гирея явно терпит поражение: на земле валяются отрубленные части тел, голова.

Прибытие к стенам города османского флота, который доставил нового крымского хана — будущего Ислам-Гирея III, окончательно решило дело. Мухаммед-Гирей снял осаду, в войске его случился заговор, и он бежал за Перекоп к ногайцам. Однако послушный туркам брат Мухаммеда Алп-Гирей настиг беглеца, который и был удавлен вместе с сыном.

    Девлет-Гирей    

    
    Мирза Али-Гирей
    
Битва у стен Кафы    
    
Гази-Гирей спешит на помощь войску Мехмеда III    

Портретную галерею крымских монархов XVI в. завершает портрет ещё одного сына Девлет-Гирея — пожалуй, самого яркого из братьев, Гази-Гирея II.

Он правил на полуострове дважды: в 1588-1597 и 1597-1608 гг. (перерыв был вызван захватом трона его братом Фетх-Гиреем). Гази-Гирей был, пожалуй, наиболее выдающимся из плеяды крымских ханов-поэтов и писал прекрасные стихи, пользуясь литературным псевдонимом «Газайи».

Он имел также ещё одно прозвище — «Бора», что значит «Вихрь». На миниатюре к «Шахнаме» работы Субхи-челеби Талики-заде хан изображён спешащим на помощь армии Мехмеда III. Сейчас рукопись с этой миниатюрой выставлена в постоянной экспозиции Музея турецкого и исламского искусства в Стамбуле.

К счастью, она раскрыта как раз на нужном нам развороте. Гази-Гирей одет почти так же, как и его воины. Кроме кольчуги, мало что говорит о его высоком статусе. Нет причин сомневаться в том, что и это изображение портретное.

Однако нередко на османских миниатюрах встречаются безымянные крымские властители, которых называли просто «татарскими ханами» (Tatar Hani). Подобного рода изображения скорее всего не были портретными, а передавали обобщённый образ крымского хана, характерные детали его облика. Именно поэтому они также весьма интересны.

На одной из миниатюр бородатый хан изображён стоящим на коленях. Интересен его головной убор с уже знакомым нам пером соргуч; похожий головной убор, с пояснением — «татарский венец», изображён и на рисунке неизвестного турецкого автора XVII в. На другой иллюстрации крайне интересна причёска хана, напоминающая ту, что в России называли «под горшок»; волосы расчёсаны на прямой пробор.
           
         
           
         

Ещё одного безымянного крымского хана мы видим на миниатюре в альбоме неизвестного художника (возможно, поляка, жившего в Стамбуле), выполнившего около 1779 г. рисунки турецких костюмов.

Альбом происходит из коллекции польского короля Станислава Августа и в настоящее время хранится в кабинете гравюр Университетской библиотеки в Варшаве. Головной убор хана — четырехугольный зелёный колпак, обшитый коричневым мехом и украшенный эгреткой с перьями.

Знакомый нам кафтан капаниче из коричневого меха обшит красным атласом или тонким сукном. Большой воротник и обшивка рукавов также выполнены из меха, а перед украшен галунами.

Под накидкой виден богато расшитый халат, который носили по преимуществу крымские ханы и их сыновья, а также татарская знать; за кожаный пояс с изящной пряжкой заткнут кинжал. Сапоги с большими голенищами из золочёного сафьяна. На левом плече висят лук и колчан, а на золотой портупее — сабля.

Вряд ли стоит искать в этом персонаже какого-то конкретного крымского хана. Автор рисунка, вероятно, стремился передать обобщённый образ крымского государя, и надо сказать, что он хорошо знал детали одеяния и вооружения. Это тем более интересно, что европейские мастера редко отличались подобной точностью.

Мирза Али-Гирей, сын хана, который помогал туркам при осаде Вены в 1683 г., на гравюре 1684 г. Якоба Сандрарта (хранящейся в Музее Польской Армии в Варшаве) больше напоминает античного героя, чем реального воина. Однажды Иосиф Бродский заметил: «На деле мы можем говорить всерьёз только об истории костюма».

Пожалуй, поэт в данном случае был несколько категоричен. Но нельзя не признать, что говорить всерьёз об историческом костюме — это значит, говорить о самой истории.
*Фиренги — искаженное на Востоке название средневекового западноевропейского народа франков, перенесенное на всех европейцев. Аналогичными искажениями на Руси были слова «фрыга, фрязин». (Прим. ред.)

Материал подготовлен при информационной поддержке Российской Государственной Библиотеки. http://www.rsl.ru

http://www.vokrugsveta.com/S4/nasledie/crimea_xan2.htm