Рассматривая вопрос о правоспособности правителей Улуса Джучи, ограничимся анализом двух аспектов, которые, пожалуй, в наибольшей степени отражают их статус - право пожалования уделов и судебные правомочия.

В уделах других членов рода Борджигин все правители значительных уделов и высшие чиновники (даругачи, баскаки и т. д.) назначались и смещались волей великого хана или, по крайней мере, по согласованию с ним. Так, например, хаган Угедэй выказал недовольство своему брату Джагатаю, своевольно лишившему Махмуда Хорезми должности даругачи Мавераннахра, на которую тот был назначен повелением великого хана; указом того же Угедэя на должность, отобранную у Махмуда, был вскоре назначен его сын Масуд-бек [22].

В Улусе Джучи правители уделов назначались волей самого его властителя - без дальнейшего согласования с Каракорумом. Начало этому было положено уже Джучи, который разделил владения между своими сыновьями Бату и Орду, положив начало выделению так называемых Белой и Синей Орды [23].

Бату, в свою очередь, сразу же после своего избрания произвел раздел владений между братьями. Причем, по сведениям "Алтан Тобчи" Л. Данзана, поначалу, похоже, сам Бату остался без собственного удела: "Потомство владыки Джочи, старшего сына августейшего владыки, владело [страной] кипчаков и Тогмоком: Агасар-хан, Тарбис-хан, Шибан, Улэйбэ, Искэр, Туху, Сангхуд, - [все] они владели и ведали городами, находящимися в тех землях" [24]. Установлено, что Агасар-хан - это Беркечар, Тарбис-хан - Тангут, Улэйбэ - вероятно, Орду-Ичен, Туху - Туга-Тимур, Сангхуд - Шингкум, Искэр - Шингкур; имя Шейбана практически не изменено в монгольском варианте [25]. Как видим, среди владетелей отдельных областей Улуса Джучи имя Бату не упоминается. Восточные хронисты также сообщают, что Бату возглавил государство, а войсками распоряжался его старший брат Орду-Ичен [26]. Эти факты позволили Т.Д. Скрынниковой сделать вывод, что Бату был поначалу наделен лишь сакральными функциями (вроде хазарского кагана или японского императора эпохи сёгуната), тогда как реальная власть и командование войсками принадлежали другим - в частности, его братьям [27].

После смерти Чингис-хана его сыновья Джагатай и Угедэй, завидовавшие обширности владений своего племянника Бату, предприняли ряд попыток произвести передел Еке Монгол Улус за счет Золотой Орды. Уже вскоре после вступления Угедэя на трон часть восточных территорий Улуса Джучи отошла к другим Чингизидам: сибирские владения вошли в Улус Угедэя, а значительные области Хорезма захватил Джагатай. Вторая попытка относится ко времени похода Бату на Запад в 1236-1242 гг.: хотя формально поход задумывался с целью расширения владений Улуса Джучи, хаган Угедэй отправил вместе с Джучидами в этот поход и других царевичей, среди которых были и весьма влиятельные (Кулькан - сын Чингис-хана, Гуюк - старший сын самого Угедэя, Монке - старший сын Тулуя, Бури - любимый внук Джагатая и др.). Поход, таким образом, стал общемонгольским делом, и захваченные в его результате владения также должны были бы быть распределены между представителями всех ветвей Чингизидов. Эти планы нарушила смерть Угедэя, узнав о которой Бату свернул завоевания и создал собственный улус, который в хрониках именовался Кипчакским ханством или Волжским Улусом, а также Белой Ордой. Тем не менее, среди назначенных им правителей уделов были не только его братья, племянники и чиновники Улуса Джучи, но и несколько "восточных" Чингизидов: Плано Карпини в своих записках упоминает среди них Мауци, сына Джагатая и Кадана, сына Угедэя (у патера Джованни "Картан") [28].

Хронисты сообщают, что Бату и его преемники своей властью назначали правителей, выделяя им определенные территории и налагая соответствующие обязанности. При этом владение жаловалось не в вечное пользование и не закреплялось за семейством владетеля: правитель Улуса Джучи мог в любой момент переместить того или иного нойона или царевича на иные земли, передать его удел другому и т. д. Наиболее характерный пример тому - приказ Бату своему брату Берке перекочевать с Северного Кавказа за Волгу, о чем сообщает Г. де Рубрук [29]. Особое административное положение имели некоторые территории Хорезма и Ирана, формально в состав Улуса Джучи не входившие, но в управлении которыми принимали участие ордынские чиновники.

Когда Джагатай наложил руку на хорезмские области, включая Самарканд и Бухару, монгольские Чингизиды, чтобы не восстановить Джучидов против себя, решили, что Бухара будет находилться под совместным управлением чиновников улусов Джучи, Джагатая и великого хана. Войска всех трех улусов составляли гарнизон города до 1265г., когда воины, принадлежавшие Берке, были вырезаны по приказу Хубилая, мстившего ордынскому правителю за войну с Хулагу. Чиновники Улуса Джучи либо бежали, либо перешли на службу к Джагатаидам [30].

Аналогичной была ситуация и в ряде иранских областей. В 1236г., одновременно с походом Бату на запад, в Иран были отправлены войска нойона Чормагуна. Номинально он также был подчинен Бату, хотя действовал совершенно самостоятельно и получал приказы непосредственно от Угедэя; по воле Угедэя он был назначен баскаком Ирана [31]. Но так как Иран номинально входил в число западных земель, обещанных Чингис-ханом еще Джучи, то Угедэй позволил Бату принять участие в управлении этими землями: "В каждой Иранской области, подпавшей под власть монголов, ему [Бату] принадлежала определенная часть ее, и над тем округом, который составлял его удел, были поставлены его управители", - сообщает Джузджани [32]. Поначалу и Хулагу признавал власть Золотой Орды в этих областях и относился к ордынскому хану Берке как к старшему [33]. Но после того, как Берке начал открытую войну с Хулагу, ордынские чиновники были частью перебиты, частью изгнаны из Ирана.

Определенной самостоятельность правители Улуса Джучи обладали и в судебной сфере.. С одной стороны, в Монголии, похоже, действовал принцип, характерный для Средневекового Запада: "Вассал моего вассала - не мой вассал", Подтверждением этого служит эпизод из "Сокровенного сказания": когда Гуюк, Бури и Аргасун самовольно вернулись из похода на Запад, Угедэй, рассердившись на них, отправил их к Бату на суд, назвав их проступок "полевым делом" и признав право на его разбирательство за их непосредственным начальником [34].

С другой стороны, власти в Каракоруме старались всячески ограничить юрисдикцию Бату. Например, Рашид ад-Дин приводит такой эпизод: один их нойонов Бату был обвинен в проступке против Угедэя. Последний собирался отправить подданного на суд его государя, но его везир Чинкай убедил его, что раз Угедэй имеет право судить самого Бату, то уж судьбу его-то подчиненного он тем более вправе решить сам. Слова Чинкая "Судьей Бату является каан" [35] четко отражают взаимоотношения Улуса Джучи и "метрополии": несмотря на существенную автономию, правители Улуса Джучи были подсудны великому хану.

Но право суда самих правителей Золотой Орды распространялось не только на их подданных, но и на правителей вассальных государств. Наличие вассалов у улуса, который и сам официально считался частью другого государства - это еще одно свидетельство особого статуса Улуса Джучи в рамках Еке Монгол Улус.


Почекаев Р.Ю.

http://www.kyrgyz.ru/?page=36