Нефедкин А. К.
Защитное вооружение колесничных коней на Ближнем Востоке в ахеменидский и эллинистический периоды.

Античный мир. Проблемы истории и культуры. СПб., Изд-во СПбГУ, 1998. С. 249—260.
Сборник научных статей к 65-летию со дня рождения проф. Э. Д. Фролова.
Под ред. д-ра ист. наук. И. Я. Фроянова.

с. 249 Внимание оружиеведов и историков привлекает главным образом тема защитного вооружения древних верховых коней, тогда как армированное покрытие упряжных животных остается менее исследованным сюжетом. В особенности, данное суждение касается изучения брони коней в последний период существования на Ближнем Востоке боевой упряжки во второй половине I тыс. до н. э. В целом, развитие доспеха для верховых и колесничных коней шло в одном русле, хотя броня упряжных животных имела и некоторые специфичные особенности, которые объясняются особенностями их использования. Выявлению этих особенностей, а также описанию развития различных частей доспеха колесничных коней и будет посвящена данная статья.

Конь в течение боя довольно стойко переносит ранения, но после сражения он становится надолго недееспособным или же вообще выбывает из строя1. А поскольку конь — животное крайне дорогое, поэтому, по возможности, его прикрывали различными элементами защиты2. Кроме того, для запряжки обычно выбирали лошадей несколько худших, чем для верховой езды. Так, на памятниках ахеменидского времени подчас можно различить изображения верховых нисейских (?) жеребцов и упряжных коней менее крупного роста3. Впрочем, ритуальные колесницы и ездовые двуколки высшей знати могли иметь самую ценную из древних лошадиных пород — с. 250 нисейскую (Hdt., VII, 40; Strab., XI, 13, 7; Dio Chrys. Or., XXXVI, 93R; Arr. An., VII, 13, 1; Opp. Cyn., I, 311—315; Berl. hipp., I, 112; Suid. s. v. ἱππος Νισαῖος)4. Это особенно ясно видно на ассирийских рельефах, где выделяется рослая порода коней, которые запряжены в царскую колесницу, тогда как у простых воинов были небольшие кони5.

В Передней Азии в течении первой половины V в. до н. э. невооруженная боевая колесница постепенно исчезает и единственной боевой колесницей с середины этого столетия становится серпоносная квадрига6. Поскольку изображений персидских боевых колесниц с конями, защищенными доспехами, не сохранилось, то для реконструкции конской брони нам остаются лишь письменные источники и сравнительный анализ изображений. Ксенофонт — единственный античный автор, кто упоминает доспех для лошадей, запряженных в серпоносную колесницу. Так, он рассказывает (Cyr., VI, 1, 51), что царя Сузианы Абрадат «снарядил коней своей колесницы сплошной бронзовой защитой (χαλκοῖς πᾶσι προβλήμασι)». Однако, Абрадат — это один из главных героев «Киропедии», обладающий уникальной боевой колесницей, запряженной восьмью конями, поэтому можно было бы предположить, что писатель придал ему героическое военное снаряжение, чтобы еще и этим выделить своего героя. Однако, Ксенофонт оставил нам еще два свидетельства. Так, Кир перед битвой при Фимбрарах говорит, описывая мощь персидской армии (Cyr., VI, 2, 17), что в колесницах «и кони покрыты броней (κατατεθωρακισμένοι)». А несколько ниже автор романа уже предельно ясно называет составляющие данного доспеха (Cyr., VI, 4, 1): воины Кира «вооружили также и коней налобниками и нагрудниками, и еще верховых — набедренниками7, а бывших в колесницах — набочниками (…τοὺς δ’ὑπὸ τοῖς с. 251 ἅρμασιν ὄντας παραπλευρίδιοις)»8. Практически те же части конской защиты приводит и антиквар Юлий Поллукс (I, 140): «Защищаюся также и кони оружием: налобниками, наглазниками, нащечниками, нагрудниками, набочниками, набедренниками, наголенниками». Далее он обобщает (I, 141): «коней называют покрытыми броней (ἐθωρακισμένοι), защищенными (πεφραγμένοι), снаряженными (ὡπλισμένοι)». Естественно, автор собрал тут практически все детали конского защитного снаряжения, известные к середине II в., однако большинство предметов вооружения появились еще задолго до века Антонинов. Остановимся на данных частях брони подробнее.

Наиболее распространенный вид конской защиты — налобник (προμετωπίδιον). Лексикон Суда объясняет данное слово по его этимологии: налобник — то, что впереди лба» (Suid. s. v. προμετωπίδιον). Данный термин впервые встречается у Ксенофонта9. К сожалению, собственно персидских налобников не найдено. Если же обратиться к истории данного элемента защиты, то увидим, что во II тыс. до н. э. его еще не было. В ассирийское же время, начиная с IX в. до н. э., получают распространение пластины, расположенные на верхней части головы лошади, которые, по-видимому, имели как декоративную, так и защитную функцию10. Возможно, в последней трети VIII в. до н. э. появляются и петельчатые двусоставные налобники, которые ассирийцы использовали вместе с «подушечкой», размещенной на челке коня11. Из такого покрытия, путем его увеличения, и возник налобник, в его классической узкой шестиугольнообразной форме. Урартские же бронзовые налобники (VIII в. до н. э.) своеобразной пятиугольной формы, недавно подвергались новой интерпретации как защита левого предплечья от тетивы лука12 М. В. Горелик полагает, что персидские с. 252 налобники должны были походить на скифские и греческие13. Однако, у нас есть и более близкие и более ранние типы защиты лба коня, происходящие с Кипра. Это — вытянутые, узкие плоские пластины из бронзы, идущие от налобного к нахрапному ремню оголовья, датируемые VIII—VII вв. до н. э.14. Подобная защита для головы коня, вероятно, продолжала существовать и у персов.

Следующая деталь конского доспеха, описанная Ксенофонтом — нагрудник (προστερνιδίον; ср.: Poll., II, 162). Причем сам данный термин опять же встречается впервые у Ксенофонта, ведь Геродот, рассказывая о доспехах, которыми массагеты защищают своих коней, дает лишь его описательное обозначение (I, 215): «…они одевают бронзовые панцири на груди коней» (χαλκέους θώρηκας περιβάλλουσι). Вероятно, нагрудник развился из подперсья и первоначально он был из мягких материалов, но уже в середине II тыс. до н. э. его стали покрывать металлическими пластинами15. Примечательно, что само слово προστερνιδίον могло означать и нагрудный ремень, который, к примеру, позднее, в императорскую эпоху, иногда был с бронзовой обкладкой16. В Ассирии и в Урарту в начале IX в. до н. э. существовал двусоставный цельнобронзовый конский нагрудник, который с середины этого столетия приобретает месяцевидную форму17. И только позднее, в VI—V вв. до н. э., возможно, из Средней Азии распространилось с. 253 ламеллярное или чешуйчатое прикрытие для груди животного, которое, впрочем, стали употреблять для верховых коней (Hdt., I, 215; Curt., IV, 9, 3; Arr. An., III, 13, 4)18. Похоже, что М. В. Горелик полагает, что у всех коней, верховых и упряжных, мог быть чешуйчатый нагрудник19. Однако, нам кажется, что Ксенофонт все же говорит о традиционном бронзовом нагруднике, экземпляры которого, датированные концом VIII—VII вв. до н. э., известны по раскопкам в некрополе Саламина (Кипр) и который отчетливо показан на позднехеттском рельефе из Сакчегезу, а также на ассирийских изображениях20. По форме на них похожи и греческие бронзовые нагрудники для верховых коней из Южной Италии, что ясно свидетельствует о совершенстве и удобстве их конструкции21.

Последний элемент конской защиты, упомянутый Ксенофонтом — это набочник (παραπλευρίδιον). Поллукс так поясняет значение данного слова (II, 167): «оружие около боков коней». Данный предмет — это также довольно древняя защитная деталь, известная еще по египетским барельефам, табличкам из Нузи, изображениям из Палестины и Кипра. Эта часть доспеха, скорее всего, возникла из попоны, которую уже в XV в. до н. э. стали усиливать металлическими деталями22. Позднее, в начале I тыс. до н. э., мы встречаем уже целые чешуйчатые или ламеллярные покровы для колесничных коней23. Вместе с тем, в Ассирии в первой половине VII в. до н. э. получает развитие и иной тип с. 254 защиты коня, сделанный из мягких материалов и закрывающий животное от головы до хвоста24. Хотя Дж. Андерсон считает, что и персидские упряжные кони имели подобную защиту из одного цельного покрытия, впрочем, как справедливо предполагает В. П. Никоноров, такие доспехи в дальнейшем не получили развития25. По-видимому, и Ксенофонт говорит не об этом типе брони, ведь он называет ее бронзовой. Однако, Д. Хед почему-то считает, что бронзовые доспехи коней для времени Кира II — это слишком ранняя дата их появления, поэтому он склоняется к тому, что в данный период защита колесничной упряжки была лишь из мягких материалов26. Но ведь есть и непосредственные находки металлических частей данных доспехов из Урарту и Кипра, которые датируются даже более ранним временем и предполагать, что они позднее каким-то образом исчезли из употребления, вероятно, не стоит. Итак, скорее всего, и персы защищали своих колесничных коней той же традиционной ламеллярной или чешуйчатой попоной. М. В. Горелик предполагает, что такие набочные брони для лошадей персы изготавливали по финикийским образцам27. Однако, судя по изображениям, следует скорее говорить о сиро-анатолийской традиции. Хотя в восточных письменных источниках эпохи Ахеменидов данная защита лошади, насколько нам известно, не упоминается, но существуют попытки реинтерпретировать один предмет в списке оружия и снаряжения, требуемого в 421 г. до н. э. Гадаль-ямой для службы в качестве всадника, как бронированный чепрак (UCP. 9. 275)28.

Подобная армированная попона, появилась как предмет снаряжения упряжного коня, позднее же она перешла и к верховому коню. Как указывает В. П. Никоноров, такую деталь защитного вооружения коней продолжали употреблять до III—IV вв.29. Однако, с. 255 отличие таких поздних защитных покровов от более древних состоит в том, что защитный чепрак уже в эпоху эллинизма, по существу, представлял собой соединение в одно целое нагрудника и набочников. Арриан называет эту часть брони коня еще традиционно — παραπλευρίδιον (Arr. Tact., 4, 1; 34, 8), по главному элементу-защите боков коня. Но, вместе с тем, поскольку никомедиец указывает на то, что кони катафрактариев носили лишь налобники и набочники, то совершенно ясно, что речь идет именно о такой броне. Подобные же экземпляры доспеха были найдены при раскопках в Дура-Европос30.

Существовал и еще один элемент защиты коня, который Ксенофонт не упомянул, возможно, не считая его защитным оружием, это — наглазники (παρώπια). Однако, Поллукс вставил их в список вооружения коня (I, 140; ср.: X, 53). Еще с середины II тыс. до н. э. шоры были довольно широко распространены в Восточном Средиземноморье, а позднее, в первой половине I тыс. до н. э., они проникали оттуда даже в Грецию31. Обычно наглазники были из бронзы, а, судя по кипрским находкам, снаружи они могли украшаться инкрустацией в виде глаза32. Впрочем, у ассирийцев и персов они, вероятно, использовались не столь часто33. И, возможно, еще и из-за того, что наглазники не были типичными для иранцев34, Ксенофонт на них и не указал. Это же предположение можно отнести и к нащечникам (παρηία), которые обычно также делались из бронзы или слоновой кости (Hom. Il., IV, 141—142)35. Упомянутые Поллуксом конские наголенники (περικνημίδες), вероятно, относятся к более позднему периоду. Возможно, описание Судой (s. v. θώραξ) доспеха коня парфянского катафрактария, где лошадь защищена вплоть до копыт, и следует понимать в том смысле, что животное прикрыто еще и такими наголенниками36.

Далее обратим внимание на то, что ни Ксенофонт, ни Поллукс не говорят о защите шеи коня. Упоминание о данной части доспеха с. 256 коня мы не найдем и у античных военных теоретиков, о ней говорят лишь византийские авторы, которые называют эту деталь брони περιτραχήλιον (Urbicius Tact., I, 2, 3; Mauric. I, 2; Leo. Tact., 5, 4)37. Впрочем, уже в египетские колесницы периода Нового царства были запряжены кони, верх шеи которых был покрыт защитой из мягких материалов. Также и терракотовая головка упряжной лошади с Кипра, датированная концом VI в. до н. э., имеет, наряду с наглазниками и налобником, еще и покрытие шеи из нескольких секций38. Впрочем, зачастую колесничный конь был в армированной попоне, но защиты шеи не имел39. Да и ассирийские лошади, запряженные в боевую квадригу в середине VII в. до н. э. все, кроме головы, защищались покровом из кожи или войлока.

Чем же объяснить отсутствие защиты для шеи коня в описании Ксенофонта? Не забыл ли ее упомянуть греческий историк? Видимо, нет. Ведь и Арриан, описывая вооружение катафрактария, в качестве элементов брони лошади упоминает лишь налобник и набочник, но не защиту шеи (Arr. Tact., 4, 1)40. Да и у некоторых средневековых воинов кони или вообще не имели прикрытия шеи, или же у них был защищен только загривок, тогда как голова и все тело животного были покрыты броней41. Данным фактам можно привести несколько объяснений, каждое из которых не представляется достаточно убедительным. Так, подобная защита могла отсутствовать из-за того, что шея лошади спереди отчасти прикрывалась опущенной вниз головой, защищенной налобником. Ибо, как на экспериментах показал французский кавалерист, майор Р. Лефевр де Ноэтт, при античной системе упряжки нагрудный ремень, сдавливая дыхание коня, заставляет животное инстинктивно поднимать шею и в то же время опускать голову, которая таким образом прикрывает перёд шеи42. Отсутствие данной с. 257 части доспеха также можно объяснить еще и тем, что поражение коня в шею не сразу выведет его из строя. Так, например, полковник Дж. Денисон упоминает следующий случай под Буширом в Южном Иране (1857 г.): «Лошадь ротмистера Уренса была три раза ранена, пуля… вошла в шею лошади и вышла из загривка; движение лошади при этом не только не остановилось, но даже не замедлилось»43. Кроме того, шея коня должна быть достаточно подвижна во время скачки, а также, когда все тело животного было покрыто броней, видимо, именно по шее коней производились уколы стрекалом для направления их движения (ср.: Xen. Cyr., VII, 1, 29). Таким образом вопрос о том, почему шея лошади не была покрыта броней, в то время, как все остальное тело животного было защищено, мы пока оставляем открытым.

Насколько же была распространено защитное вооружение у коней? Ведь Ксенофонт в эпизоде, описывающем реформирование колесниц Киром вообще не упоминает его (Cyr., VI, 1, 27—30), и, возможно, это не случайно. Также и Курций, говоря о приготовлениях Дария III к битве при Гавгамелах, рассказывает, что ламеллярные доспехи были даны лишь верховым коням (IV, 9, 3), но не упряжкам, которых, как сообщает этот же автор, поражали в низ живота (IV, 15, 15). Поэтому можно предположить, что по причине дороговизны доспеха, армированное покрытие могло отсутствовать вообще. Да и стрельба была, хоть и частая, но не особенно эффективная, о чём, между прочим, говорят и незначительные потери сторон в ходе самого боя, ибо массовое избиение проигравших обычно происходило во время их бегства. Ведь, к примеру, еще в 1866 г., во время Австро-прусской войны, немцам для поражения одного врага требовалось в среднем по 143 выстрела44. Что уж говорить о древнем метательном оружии, на которое могли сильно повлиять различные природные явления (ср.: Liv., XXXVII, 41, 1—4; App. Syr., 33). Впрочем, упряжки высшей знати вполне могли иметь полный доспех, включая армированную защиту и для шеи животных. Хотя теоретически можно предположить, что набочников не было у двух центральных коней в упряжке квадриги: они им, в принципе, просто не нужны.

Поскольку отсутствуют нарративные источники и изображения, сложно сказать, как изменилось вышеописанное защитное вооружение с. 258 у коней, запряженных в серпоносную колесницу, в армиях Селевкидов и Митридатидов. Из деталей доспеха у упряжных коней, по всей видимости, остались лишь нагрудник и оголовье, которые и представлены на одном из барельефов алтаря Афины в Пергаме. Тут мы видим защиту для головы коня в форме маски и эллинистический, богато украшенный нагрудник, снабженный птеригами45. Сложнее интерпретировать другой барельеф этого же алтаря, показанный на таблице XLIII в данном издании, где мы видим трапециевидный предмет, состоящий из двух горизонтальных рядов вертикальных узких пластин. По поводу этого изображения единого мнения среди исследователей нет. Часть исследователей полагает, что на данном барельефе показан конский нагрудник46, другие считают, что это кузов кельтской колесницы47. Действительно, с одной стороны, можно подумать, что показан именно кузов, а не прикрытия груди коня, для которого данный предмет был бы слишком длинным. Но, с другой стороны, неясно зачем два кольца были закреплены на верхнем угле этой кабины, ведь такие кольца, скорее всего, служили для прикрепления ремней, держащих нагрудник. И, следовательно, кольца свидетельствует за то, что здесь представлена именно защита для коня. Таким образом интерпретация этого предмета, без привлечения другого сравнительного материала результата не дает. Но, если мы обратимся к конструкции кельтских биг, то увидим, что колесница с кузовом не была типичной для галлов. Существуют лишь единичные свидетельства о существовании подобного вида колесницы у кельтов. Так, терракотовый фриз из Цивита-Альбы (II в. до н. э.), который, по мнению Я. Стеда, показывает эпизод боя греков (скорее, этрусков) с кельтами, представляет колесницу с высоким, сплошным кузовом, открытым лишь сзади48. Также и на барельефе этрусского саркофага из Кьюзи (I в. до н. э.) мы видим кельтскую бигу с цельным кузовом, который имеет возвышающиеся боковые углы49. По этим изображениям ясно видно, что конструкция с. 259 кузова галльской биги не имеет ничего общего с изображением на пергамском рельефе. Итак, скорее всего, на данном памятнике представлен именно конский нагрудник, сделанный из двух рядов пластин50.

Совершенно очевидно, что и подобное оголовье, и такие нагрудники могли применяться с одинаковым успехом как для верховых, так и для упряжных животными. Таким образом, мы вправе предположить, что и кони серпоносных квадриг в эллинистический период прикрывались именно этими предметами защитного вооружения. Хотя и эти элементы могли быть не у всех упряжек. Это, в свою очередь, не могло способствовать увеличению эффективности атаки квадриг, а скорее, наоборот увеличивало возможность нанесения ранений конями и тем самым способствовало отражению нападения колесниц (Liv., XXXVII, 41, 10; Front. Stat., II, 3, 17; App. Syr., 33).

Итак, в ахеменидское время полностью снаряженный упряжной конь имел на себе узкий бронзовый налобник, цельнометаллический нагрудник и лямеллярные или чешуйчатые набочники. Таким образом мы видим, что персидский доспех для лошади, запряженной в боевую квадригу, является органическим продолжением ближневосточных моделей. В нем, по-видимому, слились две традиции — ассирийская, представленная бронзовым нагрудником и налобником, и сирийско-анатолийская, к которой восходит армированная попона51. В течение первой половины I тыс. до н. э. элементы этой брони стали переходить и к верховым коням, которые, впрочем, вместо набочников получили набедренники. Однако, в период эллинизма последний элемент защитного вооружения верховых коней был оставлен и появился новый вид армированный попоны, состоящей из двух симметричных частей. Такая защита охватывала грудь и тело коня вплоть до задних ног. Следовательно, данный чепрак представлял собой комбинацию нагрудника и набочников, слившихся вместе. Была ли подобная защита у колесничных коней в последние века до н. э., не ясно. Однако, учитывая естественную тенденцию к облегчению тяжелого52 и, что самое важное, весьма дорогостоящего панциря для коня, можно с. 260 предположить, что подобный доспех, если и был на колесничных конях, то весьма на немногих. В это же время распространилась и защита для шеи коня, которую могли носить и упряжные кони. С исчезновением серпоносной квадриги в середине I в. до н. э., естественно, исчезла и броня для колесничных коней.

ПРИМЕЧАНИЯ


1 Денисон Г. Организация, вооружение и употребление кавалерии на войне, согласно современному способу ведения войны / Пер. с нем. // Военная библиотека. Т. VIII. СПб, 1872. С. 99.

2 О ценности коней см.: Rawlinson G. The Five Great Monarchies of the Ancient Eastern World. Vol. IV. London, 1867. P. 121; Salonen A. Hippogica Accadica. Helsinki, 1956. S. 39; CAD. Vol. 11. Pt. 2 (1980). P. 358, s. v. narkabti 2’. 1h.

3 См.: Никулина Н. М. Искусство Ионии и Ахеменидского Ирана по материалам глиптики V—IV вв. до н. э. М. 1994. Илл. 21 (рельеф ликийской гробницы из Ксанфа); илл. 511 (печать анатолийского изготовления); Nuoffer O. Der Rennwagen in Altertum. Leipzig, 1904. Taf. 6, 43 (оттиск печати Дария I); Schmidt E. F. Persepolis. T. I. Chicago, 1953, pl. 32 A—B (сирийские (?) данники на рельефе Ападаны); pl. 48 A—B (ливийские данники); pl. 52 (персидские парадные колесницы на рельефе Ападаны); Curtis J. Ancient Persia. Cambridge (Mass.), 1990, обложка (золотая модель квадриги из Аму-Дарьинского клада).

4 См.: Ridgeway W. The Origin and Influence of the Thoroughbred Horse. Cambridge, 1905. P. 190—194.

5 Smith S. Assyrian Sculptures in the British Museum from Shalmaneser III to Sennacherib. London, 1938. Pl. XLIII, XLIV, XLVI, LXV—LXVII.

6 Подробнее см.: Нефёдкин А. К. Серпоносные колесницы: проблема происхождения // Вестник Санкт-Петербургского государственного университета. Серия 2. 1997. Вып. 2. С. 22—26.

7 Эту деталь доспеха П. Бернар, отождествивший ее с изображениями на рельефах, справедливо считает персидскими изобретением, возможно, появившимся в Малой Азии (Bernard P. Une pièce d’armure perse sur un monument lycien // Syria. T. 41. 1964. P. 197—212; также см.: Anderson J. K. Note on Some Points in Xenophon’s ΠΕΡΙ ΙΠΠΙΚΗΣ // AJA. Vol. 80. 1960. P. 7—8).

8 Букв.: «…а находящихся под колесницами — набочниками». Данное выражение, очевидно, не случайно. Поскольку колеса персидских серпоносных колесниц по своему диаметру примерно соответствовали росту человека, а, кроме того, кузов был высоким, «как башня», то кони небольшого размера, впряженные в колесницу, находились значительно ниже возницы (Cyr., VI, 1, 29; 2, 17). Ср. с оттиском печати Дария (Nuoffer O. Der Rennwagen… Taf. 6, 43).

9 Ср.: Xen. De re eq., 12, 8; Eur. Rhes., 306; Plin. H. N., XXVIII, 19; Poll., XII, 8; Etym. Mag. s. v. φαλά; Eustath. ad Hom. Il., XII, 463.

10 Littauer M. A., Crouwel J. H. Wheeled Vehicles and Ridden Animals in the Ancient Near East. Leiden — Köln, 1979. P. 125—126; Kantor H. J. Oriental Institute Museum Note, № 13: A Bronze Plaque with Relief Decoration from Tell Tainat // JNES. Vol. 21. 1962. № 2. P. 95—96.

11 Littauer M., Karageorghis V. Note on Prometopidia // AA. Bd. 81. 1969. Hf. 1. S. 158—160.

12 Urartu — A Metalworking Center in the First Millennium BC / Ed. by R. Merhav. Jerusalem, 1991. P. 116.

13 Горелик М. В. Защитное вооружение персов и мидян ахеменидского времени // ВДИ. 1982. № 3. С. 102. Ср.: Anderson J. K. Ancient Greek Horsemanship. Berkeley — Los Angeles, 1961. P. 149. См.: Мурзин В. Ю., Черненко Е. В. О средствах защиты боевого коня в скифское время // Скифия и Кавказ. Киев, 1980. С. 164—165, рис. 10, 1—4; 11, 2—3. О греческих налобниках, происходящих из Южной Италии см.: Lafaye G. Frontale // DAGR. T. III. Pt. 2 (1896). P. 1342—1343. Ср.: Saglio E. Ampyx // DAGR. T. I. Pt. 5 (1877). P. 251, fig. 298—299; Snodgrass A. Early Greek Armour and Weapons from the End of the Bronze Age to 600 B. C. Edinburgh, 1964. P. 165; Snodgrass A. Arms and Armour of the Greeks. London, 1967. P. 87; Robinson H. R. The Armour of Imperial Rome. London, 1975. P. 170, pl. 514—519, 522—526.

14 Karageorghis V. Chronique des fouilles … Chypre en 1966 // BCH. Vol. 91. 1967. P. 341, fig. 146; Karageorghis V. Salamis. Vol. I. Nicosia, 1967. P. 21, 48, pl. CXXVII.

15 Никоноров В. П. Развитие конского защитного снаряжения античной эпохи // КСИИМК. № 184. 1985. С. 30. Ср.: Stillman N., Tallis N. Armies of the Ancient Near East 3000 BC to 539 BC. Worthing, 1984. P. 102, 180.

16 Saglio E. Balteus // DAGR. T. I. Pt. 1 (1877). P. 666; Robinson H. R. The Armour… Pl. 521. Ср. с описанием Ахиллом Татием богатого убранства верхового коня, снаряженного «нагрудниками, налобниками, серебряными фаларами, золотыми поводьями» (I, 14). Ср.: Heliod. Aeth., III, 3.

17 Urartu… P. 80, fig. 13, 5; № 44. Изображение упряжки на шлеме Аргишти I (786—764 гг. до н. э.) см.: Пиотровский Б. Б. Ванское царство (Урарту). М., 1959, таб. XXXVIII. Коротко об эволюции ассирийского конского доспеха см.: Никоноров В. П. Развитие… С. 30—31.

18 Brown F. E. Arms and Armour // The Excavation at Dura-Europos. Preliminary Report of Sixth Season of Work. New Haven, 1936. P. 444. Ср.: Никоноров В. П. Развитие… С. 35; Горелик М. В. Оружие древнего Востока. М., 1993. С. 112—113.

19 Горелик М. В. Защитное вооружение… С. 105. То же см.: Rawlinson G. The Five Great Monarchies… Vol. IV. P. 121.

20 Саламинские нагрудники см.: Karageorghis V. Chronique… P. 341, fig. 147; Karageorghis V. Salamis. P. 43. № 111, pl. CXXVIII. Рельеф из Сакчегезу см.: Klengel H. Geschichte und Kultur Altsyriens. Leipzig, 1979. Taf. 67. Изображение на изразцах из Ашшура (IX в. до н. э.) см.: Nagel W. Der mesopotanische Streitwagen und seine Entwicklung in ostmediterranen Bereich. Berlin, 1966. Abb. 46.

21 См.: Martin A. Equites. Grèce // DAGR. T. II. Pt. 2 (1892). P. 766, fig. 2727; Robinson H. R. The Armour… Figs. 196—197.

22 Stillman N., Tallis N. Armies… P. 102, 146. Б. Брентес почему-то полагает, что это произошло в XIV в. (Brentjes B. Equidengerät. Equiden in der Religion des Alten Orients // Klio. Bd. 53 1971. S. 81, 84).

23 См.: изображения на золотой фольге из Амафунта, на стенке ларца из слоновой кости из Энкоми на Кипре XII в. до н. э. (Studniczka F. Der Rennwagen im Syrisch-Phönikischen Gebiet // JKDAI. Bd. 22. 1908. Abb. 11, 11a); рельеф из Сакчегезу (VIII в. до н. э.); изображение, выполненное из слоновой кости, из Зенджирли, IX—VIII вв. до н. э. (Brentjes B. Equiden-gerät. Abb. 5).

24 См.: Layard A. H. The Monuments of Nineveh. Second series. London, 1853. Pl. 47—48. Ср.: Barnett R., Falkner M. The Sculptures of Aššur-Nasir-Apli II, Tiglath-Pileser III, Esarhaddon from the Central and South-West Palaces at Nimrud. London, 1962. P. 62 Pl. XLIV.

25 Anderson J. K. Note., P. 8; Никоноров В. П. Развитие… С. 31.

26 Head D. Armies of the Macedonian and Punic Wars 359 BC to 146 BC. Goring-by-Sea, 1982. P. 172.

27 Горелик М. В. Защитное вооружение… С. 105.

28 Pahe P. The Military Situation in Western Asia on the Eve of Cunaxa // AJPh. Vol. 101. 1980. № 1. P. 90; Sekunda N. The Persian Army 560—330 BC. London, 1992. P. 21. См.: Ebeling E. Die Rüstung eines babilonischen Panzerreiters nach einem Vertrage aus Zeit Darius II. // Zeitschrift für Assyriologie und vorderasiatische Archäologie. Bd. 50. 1952. S. 210.

29 Никоноров В. П. Развитие… С. 35.

30 См.: Brown F. E. Arms… P. 440—452; Robinson R. Armour… P. 192, pl. 529—530.

31 Snodgrass A. M. Early Greek Armour… P. 165—166.

32 Karageorghis V. Chronique… P. 341; Karageorghis V. Salamis. P. 48, pl. CXXVII, 20.

33 Ковалевская В. Б. Конь и всадник (пути и судьбы). М., 1977. С. 96—97 (поддерживает идею Р. Гиршмана об урартском происхождении наглазников к началу I тыс. до н. э.).

34 Littauer M., Crouwel J. Wheeled Vehicles… P. 125.

35 См.: Snodgrass A. Early Greek Armour… P. 164—166.

36 Ср.: Plut. Cras., 24; Just., XLI, 2, 10; Heliod., IX, 15; Dio, XL, 15, 2; Serv. ad Verg. Aen., XI, 771. См.: Cichorius C. Die Reliefs der Trajanssäule. Tafelband I. Berlin, 1896. Taf. XXIII, 75—76 (по мнению издателя, тут показаны катафрактарии роксоланов (Bd. III. S. 150)), Taf. XXVIII, 94 (всадники сарматов (Bd. II. S. 183)).

37 См.: Brown F. E. Arms… P. 446—448.

38 Karageorghis V. Salamis. Vol. I. P. 47, fig. 10 (вид сбоку); Littauer M., Karageorghis V. Note… Fig. 5 (вид спереди).

39 См., например, изображения из Энкоми, Сакчегезу, Амафунта и т. д.

40 Ср.: Anderson J. K. Note… P. 8

41 Например, см.: Сулейман Х. Миниатюры к Бабур-Наме. Вып. 3. Ташкент, 1973, № 6; 16; 30; Uhlitzsch J. Der Soldat in der bildenden Kunst 15. bis 20. Jt. Berlin, 1987. S. 78. № 57; Humble R. Warfare in the Middle Age. Wigston — London, 1989. P. 102 (центральный всадник с палицей).

42 Lefebvre des Noëttes R. L’Attelage, le cheval de selle à travers les âges. T. 1. Paris, 1931. P. 47, 162—164. Ж. Спрюит, основываясь на своих опытах, в свою очередь, ставит под сомнение выводы де Ноэта о нерациональности античной упряжки, однако он ничего не говорит против выводов майора о положении головы коня (Spruytte J. Etudes expérimentales sur l’attelage. Contribution à l’histoire du cheval. Paris, 1977. P. 13—14; 52—53; 101—109; 127—128).

43 Денисон Г. Организация… С. 100.

44 Зигман В. Несколько кавалерийских вопросов / Пер с нем. // Военная библиотека. Т. VIII. СПб, 1872. С. 647.

45 См.: Altertümer von Pergamon. Bd. II. Tafeln. Berlin, 1885, Taf. XLVI (справа, внизу). Ср.: Robinson H. R. The Armour… P. 190, fig. 201.

46 Jaeckel P. Pergamenische Waffenreliefs // Waffen- und Kostümkunden. 1965. Hf. 2. S. 114—116.

47 Reinach Th. Les chars armés de faux chez les anciens Gaulois // Revue celtique. T. X. 1899. P. 125; Nachod H. Der Rennwagen bei den Italikern und ihren Nachbarn. Inaugural-Dissertation. Leipzig, 1909. S. 84; Stead I. M. The Celtic Chariot // Antiquity. Vol. 39. 1965. № 156. P. 260.

48 Stead I. M. The Celtic Chariot. P. 264, fig. 4; Brunaux J.-L., Lambot B. Guerre et armement chez les Gaulois. Paris, 1987. P. 119.

49 Stead I. M. The Celtic Chariot. Fig. 5. Pl. LVв.

50 Дискуссию об интерпретации см.: Couissin P. Les armes gauloises figurées sur les monuments grecs, étrusques et romains // RA. Serie 5. T. 26. 1927. P. 66—68.

51 М. В. Горелик полагает, что персидское защитное вооружение (в том числе и конское), продолжало ближневосточную, главным образом, урартскую, традицию (Горелик М. В. Защитное вооружение… С. 105).

52 Ср.: Никоноров В. П. Развитие… С. 33—35.

http://ancientrome.ru/publik/article.htm?a=1336910703