Блохина И. Р.
Выступление демократов в Сиракузах в IV в. до н. э.

В нашем представлении демократические тенденции в греческой истории тесно связаны с существованием полисной организации. Становление полиса сопровождалось, как правило, победами демоса над родовой знатью. Гарантии классического полиса обеспечивались активной позицией демократического большинства гражданского коллектива. Кризис полисной системы, разрушавший внутреннее единство греческих государств, проявился прежде всего в растущей имущественной поляризации, особом антагонизме олигархов и демократов.

Известное признание Платона о существовании двух враждебных государств в каждом из полисов стало горькой формулой, отражающей реальную расстановку сил. В этих условиях демократическое движение трансформируется и все реже заявляет о себе как о силе, способной решать задачи восстановления единства граждан на прежней основе, все чаще используется как орудие борьбы за власть отдельными личностями.

Характерный пример выступления демократических сил можно наблюдать в Сиракузах, где пал в 356 г. до н. э. тиранический режим, просуществовавший более полувека. Экспедицию против тирании Дионисия Младшего организовали сиракузские аристократы, но немалую роль в успешном завершении предприятия сыграла поддержка широких масс сиракузян и других сицилийцев: за короткий срок армия Диона в Сицилии увеличилась с восьмисот человек до нескольких тысяч (Plut. Dion. 27; Diod. XVI. 9). На гребне этой волны освобождения в Сиракузах возродились демократические настроения. Плутарх подчеркивает, что для народа понятие обретенной свободы отождествлялось с надеждой на значительные демократические преобразования (Dion. 28).

Однако правление аристократа Диона, последовавшее за падением Дионисия, этих надежд ни в малой степени не оправдало. Тиранические замашки самого Диона, разгоревшаяся борьба за власть в среде сиракузской знати, финансовые трудности, усугубленные войной и необходимостью содержать большой контингент наемников — все это до предела обострило социальные отношения, заставило сиракузский демос сплотиться и заявить о своих требованиях.

О том, что представляли собой демократические силы города и их вожди, известно крайне мало. Носителями республиканских настроений были, несомненно, городские низы — контингент очень пестрый. Решающую роль приобретали моряки и ремесленники (ὁ ναυτικὸς ὄχλος καὶ βάναυσος — Plut. Dion. 48). К ним примыкали, очевидно, малоимущие земледельцы. Весьма возможно, что в ходе нарастающей смуты часть наемников-несиракузян, недовольных своим положением с. 37 в городе, где было им обещано безбедное существование (Plut. Dion. 23. Ср.: Nep. Dion. 5. 1), тоже выступила на стороне оппозиции Диону, то есть заодно с демократами. Показательно в связи с этим упоминание у Феопомпа о наемнике Архелае из Димы, который оказался в числе демократов — правителей города после изгнания Диона (FrGrHist. 115. F. 194). Особую активность демократическое движение приобретает после того, как сиракузский флот возглавил соперник Диона Гераклид, пользовавшийся популярностью у демоса, и после того, как флотом была одержана победа над силами тирана (Plut. Dion. 33—34; Diod. XVI. 2—4). Последнее обстоятельство давало демосу уверенность в своих силах и способствовало росту его претензий.

В это время выдвинулись и руководители движения. Можно строить лишь предположения о том, кто они. Плутарх называет их οἱ δημαγωγοί. По его словам, именно демагоги возглавили оппозицию Диону, настояли на его отставке, создали новое правительство — коллегию из 25 стратегов, а при возвращении армии Диона в город бежали, обрекая себя на добровольное изгнание (Plut. Dion. 33, 37, 44, 47). Диодор же упоминает об ораторах-выскочках (ἄκαιροι δημηγόροι), которые подговаривали сиракузян не соглашаться с решениями Диона (XVI. 17. 1)1. Возможно, именно они стремились переманить наемников Диона на свою сторону (Plut. Dion. 38). Очевидно, правомерно отнести к руководителям демоса Сосида, выступившего с обвинением против Диона, а также Афанида — сиракузского историка и сторонника Гераклида, вместе с ним вошедшего в демократическую коллегию стратегов2. Одним из наиболее отчетливо представленных традицией вожаков народа был сиракузянин Гиппон: он внес радикальное предложение о перераспределении земли и домов в Сиракузах (Plut. Dion. 37).

Особое место в расстановке сил на арене борьбы за демократические преобразования занимал Гераклид — сиракузский аристократ. Прибыв в город с той же освободительной миссией, что и Дион, он верно оценил обстановку растущего с. 38 недоверия сиракузян к стратегу-автократору и сумел ее использовать. Обладая, в отличие от высокомерного Диона, даром свободного общения с простыми людьми, Гераклид инспирировал все наиболее решительные действия демократов. Этот персонаж неоднозначно оценивается источниками: враждебная традиция, представленная Плутархом, восходит к члену Платоновой академии, другу Диона — Тимониду, в основе лояльного отношения Диодора и Непота лежат данные близкого к Гераклиду историка Афанида3. Противоречивость сведений рождает споры исследователей. Некоторые современные ученые разделяют мнение о Гераклиде как об убежденном демократе4. Но, несомненно, ближе к истине другая точка зрения, согласно которой Гераклид — лишь ловкий политический авантюрист, не особенно разборчивый в выборе средств для достижения эгоистических целей5. Столь значительная роль этого политика в событиях 356 г. свидетельствует о слабости, разобщенности, стихийности демократического движения.

Для подавляющей массы сиракузян главной проблемой в это сложное время становится экономическое положение. Они ждали скорейших и действенных изменений. Конкретным выражением этого явилось требование перераспределения земли и домов, высказанное на народном собрании сиракузским демократом Гиппоном (Plut. Dion. 37. Ср.: Diod. XVI. 17; Nep. Dion. 6. 3). Это требование — было ли оно продиктовано Гиппону Гераклидом, как утверждает Плутарх (Ibid.), или сформулировано самими демократами — давно зрело в среде безземельного сиракузского демоса.

Аграрный вопрос в Сицилии, плодородные земли которой всегда служили основой благополучия сицилийских греков, в V—IV вв. до н. э. приобретает особую остроту. Неустойчивость социальной жизни полисов и растущая имущественная поляризация способствовали увеличению количества безземельных, а частые войны приносили разорение и гибель посевов. Идея справедливого перераспределения земли становится очень популярной в Сицилии.

с. 39 Известны попытки решения проблемы. Так, при установлении тирании Гелона в начале V в. было предпринято наделение землей киллириев за счет крупных землевладельцев (Herod. VII. 155). В Леонтинах в 423 г. демократические силы столь активно выступили с требованием перераспределения земли, что состоятельные леонтинцы вынуждены были обратиться к Сиракузам. Только с их помощью беспорядки были ликвидированы, а территория Леонтин присоединена к Сиракузам (Thuc. V. 4). Затем, в 405 г. Дионисий Старший предпринял передел земли и домов в Сиракузах, сознавая значение этого преобразования для демоса и с его помощью готовя опору тирании в лице низших слоев сиракузян6. Ни одна из этих попыток не была вполне успешной.

К середине IV в. земельная поляризация усугубилась. Огромные владения сиракузской верхушки, включавшие лучшие земли, контрастировали с массой обедневших землевладельцев. Восстановление свободы для последних едва ли могло считаться окончательным, пока не было ликвидировано такое положение7. Естественно, что предложение Гиппона было восторженно встречено большинством собравшихся, значительную часть которых составляла «корабельная чернь» — самая безземельная и активная в политическом отношении часть жителей Сиракуз. В городе, по подсчетам А. Факса, этот контингент должен был насчитывать не менее 10—12 тысяч8. Но наряду с фактором стихийной силы, поддержавшей решение, мы сталкиваемся с продуманным обоснованием требования. Оно отчетливо звучит у Плутарха: «Равенство — начало свободы, бедность — начало рабства» (Dion. 37).

Это обоснование проливает некоторый свет на характер задуманного передела земли. Смелая формула наводит на мысль, что это была идея перераспределения всей земли и домов в Сиракузах с целью достижения всеобщего имущественного и социального равенства — самый радикальный тип передела из четырех, выделенных в специальной работе Ашери9. Идея, определяющая не только политическое, но и экономическое содержание понятий «свобода» и «рабство», с. 40 устанавливающая взаимозависимость важнейших факторов существования общественного блага — сама по себе замечательна. Но, возможно, не следует переоценивать ее революционную роль (именно так поступает в статье, посвященной переделу земли в Сиракузах, А. Факс)10, потому что, во-первых, она возможно была действительно продиктована Гераклидом и тогда приобретает демагогический привкус, и, во-вторых, она имела мало оснований для реального воплощения по причине общей слабости демократического движения. Скорее, демократы могли рассчитывать на распределение между беднейшими земель и жилищ свергнутого тирана и его окружения (Плутарх сообщает о расправе сиракузян с прислужниками тирана при приближении войска Диона к городу (Dion. 28), сам же Дион разочаровал демос своим лояльным отношением к бывшим царедворцам — Ibid.).

Беспомощность демократии обнаруживается и в том, что передел, по-видимому, произведен не был, хотя осуществлением его и должна была заняться вновь избранная — после изгнания Диона — коллегия стратегов (Plut. Dion. 38). Далее — новая волна смуты: наступление войск тирана на город, возвращение Диона, отмена им закона о переделе и возобновление борьбы с Гераклидом, роспуск флота и убийство Гераклида — смела демократическое движение в Сиракузах.

Итак, демократическое движение оставалось одной из форм борьбы греческого полиса за свое существование. В Сиракузах оно приобрело широчайший размах, оживив деятельность народного собрания и заставив противника считаться с требованиями низов. Демократическая мысль поднимается до признания равенства как основы свободы. Но отсутствие в течение длительного времени у граждан политической инициативы, подмененной инициативой сильной власти, а также существование сильного противника в лице землевладельческой знати, позиции которой оставались прочными, сводили на нет позитивные процессы. Демократы в Сиракузах выступают как аморфная сила, лишенная руководителей, способных самостоятельно отстоять их требования. В результате, демократическое движение становится орудием борьбы за власть отдельных честолюбцев вроде Гераклида. В этой аморфности следует видеть далеко зашедшее разложение основных черт полисной жизни.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Г. Берве полагает, что это относится прежде всего к сопернику Диона Гераклиду: Berve H. Dion (Abh. Akad. Mainz. Jg. 1956. № 10). Mainz; Wiesbaden, 1957. S. 85.

2 См: Fuks A. Redistribution of land and houses in Syrakuse in 356 B. C. and its ideological aspects // CQ. 1968. NS. Vol. 18. № 2. P. 212; Asheri D. Distribuzioni di terre nell’ antica Grecia. Torino, 1960. S. 89.

3 Подробнее об этом см.: Porfer W. Plutarchus’ life of Dion. Dublin, 1952. P. 17—27; Drews R. Diodorus and his sources // AJPh. 1962. Vol. 83. № 4. P. 383—392.

4 Berve H. Op. cit. S. 81—82; Westlake H. Dion. A study in liberation // DUJ. 1945/46. Vol. 38. P. 43.

5 Fuks A. Op. cit. P. 212—213; Orth W. Der syracusaner Herakleidis als Politiker // Historia. Bd. 18. 1979. H. 1. S. 54—55.

6 Впрочем, из фонда земель, конфискованных у политических противников, наделами были обеспечены прежде всего наемники Дионисия и отпущенные на волю рабы (Diod. XIV. 7. 4—5), а также окружение тирана. Подробнее об этом переделе см.: Фролов Э. Д. Сицилийская держава Дионисия. Л., 1979. С. 95.

7 Asheri D. Op. cit. S. 89—90.

8 Fuks A. Op. cit. P. 214.

9 Asheri D. Op. cit. S. 88, 89.

10 Fuks A. Op. cit. P. 27.