Буддизм
Википедия
Буддизм
Буддизм – это религиозно-философское учение о духовном пробуждении, которое возникло в Древней Индии примерно в VI веке до нашей эры. Основателем буддизма... читать далее »
Новости Буддизма
09.05.2014 11:23
Далай-ламу тепло встретили в Осло. Буддизм.
В аэропорту Осло было ветрено и шел мокрый снег. Его Святейшество встречали члены организационного комитета. Тибетский духовный лидер повторил журналистам, что его цель – встречи с простыми людьми и привлечение широкой общественности к обсуждению общечеловеческих ценностей, таких как любовь и сострадание. Путь до города был коротким, а у отеля Его Святейшество ждали радостные, улыбающиеся люди с тибетскими флагами и приветственными плакатами, выкрикивающие слова поддержки. Его Святейшество обратился к ним с балкона отеля, сказав, что он бесконечно рад приехать сюда и видеть их всех.
В отеле Его Святейшество встретился с бывшим премьер-министром Норвегии Хьелем Магне Бундевиком. Во время беседы они обсудили текущую ситуацию, вспомнили старых друзей и беседовали о событиях с момента их последней встречи.
Затем Его Святейшество отправился в Норвежский нобелевский институт, куда его пригласили на празднование 25-й годовщины со дня присвоения ему Нобелевской премии мира. Председатель норвежского Нобелевского комитета Турбьёрн Ягланд встретил Далай-ламу у дверей и проводил в зал, где состоялся официальный обед с действительными членами комитета.
После обеда прошла встреча за круглым столом с журналистами. Турбьёрн Ягланд представил собравшимся Его Святейшество, заметив, что прошло 25 лет с тех пор, как его наградили Нобелевской премией мира, а в Нобелевском комитете все еще заседает один из тогдашних членов. Он заметил, что премия мира была присуждена тибетскому духовному лидеру за его неустанный труд в ненасильственной борьбе тибетского народа за свободу, а также за заботу о хрупкой природе Тибета. Господин Ягланд сказал: «Вы гражданин мира, религиозный лидер, слушать которого и беседовать с которым огромная честь для каждого».
Первый вопрос от представителей средств массовой информации касался того, что Нобелевскую премию мира некоторые называют благословением, а некоторые проклятием; каково отношение к ней Его Святейшества?
Далай-лама ответил: «Конечно, это благословение. Я помню, как архиепископ Десмонд Туту, мой друг и духовный брат, говорил, что до получения премии у него возникало много трудностей при организации встреч с некоторыми людьми, но после задача значительно облегчилась. Я был в Калифорнии на конференции с учеными, когда услышал новость о присуждении мне премии, и меня спросили, что я ощущаю. Я ответил: “Ничего особенного, я все тот же простой буддийский монах, не больше, не меньше”. Но поскольку премия была присуждена за мой вклад в ненасильственную борьбу за мир, я почувствовал, что это огромная честь.
Позже, когда Нобелевскую премию мира присуждали Аун Сан Су Чжи и Лю Сяобо, находящимся в тот момент в китайских застенках, я подумал, что для них премия может стать источником вдохновения и решимости».
В отеле Его Святейшество встретился с бывшим премьер-министром Норвегии Хьелем Магне Бундевиком. Во время беседы они обсудили текущую ситуацию, вспомнили старых друзей и беседовали о событиях с момента их последней встречи.
Затем Его Святейшество отправился в Норвежский нобелевский институт, куда его пригласили на празднование 25-й годовщины со дня присвоения ему Нобелевской премии мира. Председатель норвежского Нобелевского комитета Турбьёрн Ягланд встретил Далай-ламу у дверей и проводил в зал, где состоялся официальный обед с действительными членами комитета.
После обеда прошла встреча за круглым столом с журналистами. Турбьёрн Ягланд представил собравшимся Его Святейшество, заметив, что прошло 25 лет с тех пор, как его наградили Нобелевской премией мира, а в Нобелевском комитете все еще заседает один из тогдашних членов. Он заметил, что премия мира была присуждена тибетскому духовному лидеру за его неустанный труд в ненасильственной борьбе тибетского народа за свободу, а также за заботу о хрупкой природе Тибета. Господин Ягланд сказал: «Вы гражданин мира, религиозный лидер, слушать которого и беседовать с которым огромная честь для каждого».
Первый вопрос от представителей средств массовой информации касался того, что Нобелевскую премию мира некоторые называют благословением, а некоторые проклятием; каково отношение к ней Его Святейшества?
Далай-лама ответил: «Конечно, это благословение. Я помню, как архиепископ Десмонд Туту, мой друг и духовный брат, говорил, что до получения премии у него возникало много трудностей при организации встреч с некоторыми людьми, но после задача значительно облегчилась. Я был в Калифорнии на конференции с учеными, когда услышал новость о присуждении мне премии, и меня спросили, что я ощущаю. Я ответил: “Ничего особенного, я все тот же простой буддийский монах, не больше, не меньше”. Но поскольку премия была присуждена за мой вклад в ненасильственную борьбу за мир, я почувствовал, что это огромная честь.
Позже, когда Нобелевскую премию мира присуждали Аун Сан Су Чжи и Лю Сяобо, находящимся в тот момент в китайских застенках, я подумал, что для них премия может стать источником вдохновения и решимости».
На вопрос, разочарован ли он тем, что норвежские официальные лица и спикер парламента отказались от встреч с ним, Его Святейшество ответил: «Нет, почему я должен быть разочарован? Больше всего я заинтересован в продвижении общечеловеческих ценностей. С самого рождения нас окружают материнская любовь и нежность, о нас заботятся, и это закладывает в нашем сердце семена сострадания. Мы должны бережно взращивать эти семена. Данные научных исследований показывают, что покой ума способствует поддержанию физического здоровья. Люди часто думают, что любовь и сострадание имеют отношение только к религиозным практикам, но на самом деле они совершенно необходимо в любых человеческих взаимоотношениях. Как буддийский монах, я также стараюсь способствовать межрелигиозной гармонии.
Куда бы я ни приезжал, моей основной целью являются встречи с широкой общественностью. Если политические лидеры, например президент Обама, встречаются со мной, – это замечательно, но я не хочу причинять никому неудобств. Прибыв сюда сегодня, я был бесконечно рад увидеть множество простых людей. Мир принадлежит каждому из нас, а не только нашим лидерам».
Когда Его Святейшество спросили, мешает ли все возрастающее влияние Китая его деятельности и работе тибетского правительства в изгнании, он пояснил, что сам не занимает никаких постов в Центральной тибетской администрации, стоящей во главе тибетского сообщества. Затем он рассмеялся и заметил, что, кажется, чем больше китайское правительство его критикует, тем больше растет его популярность. На вопрос, стало ли легче или сложнее находить общий язык с китайскими официальными лицами после получения Нобелевской премии мира, Его Святейшество ответил, что прошло уже около 70 лет с момента возникновения Китайской народной республики. На протяжении этого времени Китай прошел через несколько важных периодов. Эра Мао Цзэдуна была окрашена идеологией, правление Дэн Сяопина открыло двери капитализму, Цзян Цзэминь позволил вступать в партию не только представителям рабочего класса, а Ху Цзиньтао стремился к построению гармоничного общества.
«Как вы видите одна и та же партия, с той же самой идеологией показала свою способность подстраиваться под изменяющуюся реальность. Китай становится все более открытым, китайские студенты учатся за границей в свободных странах, где отсутствует цензура, поэтому ситуация просто не может не измениться. Вэнь Цзябао сказал, что Китай нуждается в политических реформах и построении демократии по примеру американской».
Что касается международной поддержки и защиты прав человека в Китае и Тибете, Его Святейшество высказал мнение, что небольшие страны, такие как Норвегия, могут добиться здесь даже больших успехов, ведь другие страны не считают их для себя угрозой.
Куда бы я ни приезжал, моей основной целью являются встречи с широкой общественностью. Если политические лидеры, например президент Обама, встречаются со мной, – это замечательно, но я не хочу причинять никому неудобств. Прибыв сюда сегодня, я был бесконечно рад увидеть множество простых людей. Мир принадлежит каждому из нас, а не только нашим лидерам».
Когда Его Святейшество спросили, мешает ли все возрастающее влияние Китая его деятельности и работе тибетского правительства в изгнании, он пояснил, что сам не занимает никаких постов в Центральной тибетской администрации, стоящей во главе тибетского сообщества. Затем он рассмеялся и заметил, что, кажется, чем больше китайское правительство его критикует, тем больше растет его популярность. На вопрос, стало ли легче или сложнее находить общий язык с китайскими официальными лицами после получения Нобелевской премии мира, Его Святейшество ответил, что прошло уже около 70 лет с момента возникновения Китайской народной республики. На протяжении этого времени Китай прошел через несколько важных периодов. Эра Мао Цзэдуна была окрашена идеологией, правление Дэн Сяопина открыло двери капитализму, Цзян Цзэминь позволил вступать в партию не только представителям рабочего класса, а Ху Цзиньтао стремился к построению гармоничного общества.
«Как вы видите одна и та же партия, с той же самой идеологией показала свою способность подстраиваться под изменяющуюся реальность. Китай становится все более открытым, китайские студенты учатся за границей в свободных странах, где отсутствует цензура, поэтому ситуация просто не может не измениться. Вэнь Цзябао сказал, что Китай нуждается в политических реформах и построении демократии по примеру американской».
Что касается международной поддержки и защиты прав человека в Китае и Тибете, Его Святейшество высказал мнение, что небольшие страны, такие как Норвегия, могут добиться здесь даже больших успехов, ведь другие страны не считают их для себя угрозой.
На вопрос о более чем 130 самосожжениях, совершенных в Тибете, Его Святейшество ответил, что его это очень печалит. Он повторил то, что неоднократно говорил раньше – эти трагические события указывают на глубокую тревогу среди тибетцев. Китайским властям следует тщательно расследовать каждый случай, но вместо этого они предпочитают обвинять во всем Далай-ламу и тех, кто его поддерживает. Его Святейшество предположил, что журналисты могли бы отправиться в Тибет и сами расследовать обстоятельства, которые подталкивают людей к таким крайним мерам. Люди, совершающие самосожжения, делают это не в состоянии опьянения, они не стремятся таким образом уйти от семейных проблем; в основе их действий лежат совсем иные причины.
Его Святейшество обратил внимание на то, что хотя желание Ху Цзиньтао построить гармоничное общество заслуживает всяческого восхищения, метод, на который он опирался – применение грубой силы и подавления, был в корне неверным. Он добавил, что из 200 стран мира, Китай единственная страна, в которой бюджет на внутреннюю безопасность превосходит затраты на оборону. Увеличение числа агентов внутренней безопасности только порождает больше страха. Друзья рассказывали ему, что следствием установления множества камер слежения в Лхасе, стали возросшая подозрительность и страх.
Затем подняли вопрос о демонстрации сторонников поклонения духу Шугдену, протестующих на улице. Его Святейшество в первую очередь подчеркнул, что лучше и безопаснее всего оставаться в лоне родной религии. Однако, если кто-то думает, что буддизм ему ближе, такой человек имеет полное право стать его последователем. Он упомянул, что Будда советовал своим ученикам тщательно проверять все его слова, исследовать и экспериментировать, а не просто слепо принимать учение за чистую монету.
Что касается демонстрации протеста, Далай-лама сказал: «Это долгая история. Споры о поклонению духу Шугдену ведутся со времен Пятого Далай-ламы, который жил почти 400 лет тому назад. Пятый Далай-лама считал Шугдена порождением искаженных молитв, приносящим вред учению Будды и живым существам. Многие известные ламы также придерживались подобного мнения. Тринадцатый Далай-лама наложил ограничение на эти практики, хотя у Шугдена было не так уж много последователей.
К сожалению, в силу неведения я и сам совершал подношения духу Шугдену с 1951 года до начала 1970-х. Затем я начал подозревать, что поступаю неверно, и проведя исследование, обнаружил, что и Пятый, и Тринадцатый Далай-ламы отрицали эти практики, поэтому я тоже их прекратил. В конце концов этот вопрос начали бурно обсуждать, и я считаю, что моя обязанность информировать других о вреде подобных практик.
Поклонники Шугдена организовали собственную группу. Они обвиняют меня в наложении запрета на их практики, но это неправда. Любой, кому это интересно, может отправиться в Южную Индию и посетить огромные монастыри, в которых живут последователи этой традиции.
Его Святейшество обратил внимание на то, что хотя желание Ху Цзиньтао построить гармоничное общество заслуживает всяческого восхищения, метод, на который он опирался – применение грубой силы и подавления, был в корне неверным. Он добавил, что из 200 стран мира, Китай единственная страна, в которой бюджет на внутреннюю безопасность превосходит затраты на оборону. Увеличение числа агентов внутренней безопасности только порождает больше страха. Друзья рассказывали ему, что следствием установления множества камер слежения в Лхасе, стали возросшая подозрительность и страх.
Затем подняли вопрос о демонстрации сторонников поклонения духу Шугдену, протестующих на улице. Его Святейшество в первую очередь подчеркнул, что лучше и безопаснее всего оставаться в лоне родной религии. Однако, если кто-то думает, что буддизм ему ближе, такой человек имеет полное право стать его последователем. Он упомянул, что Будда советовал своим ученикам тщательно проверять все его слова, исследовать и экспериментировать, а не просто слепо принимать учение за чистую монету.
Что касается демонстрации протеста, Далай-лама сказал: «Это долгая история. Споры о поклонению духу Шугдену ведутся со времен Пятого Далай-ламы, который жил почти 400 лет тому назад. Пятый Далай-лама считал Шугдена порождением искаженных молитв, приносящим вред учению Будды и живым существам. Многие известные ламы также придерживались подобного мнения. Тринадцатый Далай-лама наложил ограничение на эти практики, хотя у Шугдена было не так уж много последователей.
К сожалению, в силу неведения я и сам совершал подношения духу Шугдену с 1951 года до начала 1970-х. Затем я начал подозревать, что поступаю неверно, и проведя исследование, обнаружил, что и Пятый, и Тринадцатый Далай-ламы отрицали эти практики, поэтому я тоже их прекратил. В конце концов этот вопрос начали бурно обсуждать, и я считаю, что моя обязанность информировать других о вреде подобных практик.
Поклонники Шугдена организовали собственную группу. Они обвиняют меня в наложении запрета на их практики, но это неправда. Любой, кому это интересно, может отправиться в Южную Индию и посетить огромные монастыри, в которых живут последователи этой традиции.
Между учителем и учениками возникают особые духовные узы, поэтому я прошу последователей Шугдена не принимать от меня учений. Именно это они и называют запретом. Они кричат: “Хватит обманывать!”, но мне кажется, стоит разобраться, кто здесь обманывает. Я стараюсь придерживаться несектантского подхода, а эта практика на протяжении долгого времени ассоциировалась с сектантством. Мне жаль этих протестующих, ведь они не разобрались в сути вопроса».
Один из журналистов заметил, что как лауреат Нобелевской премии мира Его Святейшество имеет право выдвигать кандидатов на будущие награды, и спросил, номинировал ли он кого-нибудь. Его Святейшество рассмеялся и ответил, что всегда считал, что это работа комитета. На вопрос, надеется ли он когда-нибудь снова побывать в Тибете и Китайской Народной Республике, Его Святейшество ответил, что если проживет еще лет 15-20, то у него есть надежда, но если ему осталось лишь год или два, то удобного случая может и не представиться.
«Как бы там ни было, если у меня появится возможность туда поехать, я надеюсь, что журналисты, такие как вы, не откажутся поехать вместе со мной».
Завтра Его Святейшество посетит университет Осло, где утром дарует учения по поэме «Восемь строф о тренировке ума» , а днем прочтет публичную лекцию «Принятие ответственности за завтрашний день».
Один из журналистов заметил, что как лауреат Нобелевской премии мира Его Святейшество имеет право выдвигать кандидатов на будущие награды, и спросил, номинировал ли он кого-нибудь. Его Святейшество рассмеялся и ответил, что всегда считал, что это работа комитета. На вопрос, надеется ли он когда-нибудь снова побывать в Тибете и Китайской Народной Республике, Его Святейшество ответил, что если проживет еще лет 15-20, то у него есть надежда, но если ему осталось лишь год или два, то удобного случая может и не представиться.
«Как бы там ни было, если у меня появится возможность туда поехать, я надеюсь, что журналисты, такие как вы, не откажутся поехать вместе со мной».
Завтра Его Святейшество посетит университет Осло, где утром дарует учения по поэме «Восемь строф о тренировке ума» , а днем прочтет публичную лекцию «Принятие ответственности за завтрашний день».
http://savetibet.ru/