К концу 277 г. до н.э. захватчики покинули Македонию, дви­нувшись на север или во Фракию, или через нее в Малую Азию. Те, кто остался в Европе, были перегружены награбленным и расселились в относительно стабильных царствах на некото­ром расстоянии от Македонии. Отправившиеся в Азию еще одно десятилетие провели, грабя азиатские земли. Со време­нем, начиная примерно с 270 г. до н.э., они были вынуждены поселиться в глубине материка, но в течение следующих 50 и более лет различные отряды еще вырывались наружу. Одной из характеристик успешного царя или правителя в Азии в те­чение III в. до н.э. была способность похвастаться тем, что он разбил отправившийся в набег отряд галатов.

Как и в Македонии, города в Малой Азии находились в бе­зопасности за своими стенами, но сельская местность, поля, деревни, не обнесенные стенами городки, загородные помес­тья и все, кто оказался за пределами городов, находились в опасности. Кизик пережил разграбление своих земель, ли­шенный стен Илион был захвачен, разграблен и разрушен; Фиатира, Пергам, Эфес, Эритрея, Дидим, Милет, Приена, Темисонион, Келены подверглись нападению и получили по­вреждения. Местные укрепления иногда оказывались эффек­тивными, а некоторые города платили выкуп, но основная от­ветственность в борьбе с набегами лежала на царе Антиохе. Его Галатийская война продолжалась несколько лет, возможно примерно до 270 г. до н.э. Решающее сражение - «битва сло­нов» - произошло между 275 и 270 гг. до н.э. Результатом вторжения галатов стало полное прекращение какой-либо дальнейшей экспансии государства Селевкидов.

Антиох был полностью занят в течение 270-х гг. до н.э. улажи­ванием дел в Малой Азии. В этот период Антигон решал те же проблемы в качестве царя Македонии. Птолемея II меньше беспокоили внутренние проблемы, он был в большей степени удовлетворен своим международным положением и в 275 г. до н.э. экстравагантно отпраздновал годовщину своего царство­вания грандиозным парадом в Александрии. Таким образом, вторжения галатов оказались решающим фактором в оконча­тельном формировании международного эллинистического мира. До их вторжения повторное объединение империи Алек­сандра от Македонии до Индии было еще возможно. Ущерб, который они нанесли Македонии и Малой Азии, заставил про­тивостоявших им царей сосредоточиться на собственных де­лах. Галаты настолько уменьшили богатство и силу своих жертв, что никто не был способен вновь замыслить подобное предприятие.

Тот факт, что цари, которые вступили на трон между 282 и 277 гг. до н.э., принадлежали к следующему поколению за со­временниками Александра, был решающим. Отцы - Селевк, Птолемей, Лисимах - все родились с разницей в несколько лет с Александром и учились политическому искусству во време­на Филиппа II и Александра, сначала при дворе Филиппа, а затем как командиры с Александром. Даже Деметрий и Пирр, очевидно, находились в плену памяти об Александре и его до­стижениях. Эти люди ничего не могли с собой поделать, ими владела навязчивая идея о возможности возрождения Маке­донской империи, которая существовала между 325 и 319 гг. до н.э., И их политика была направлена или на достижение тако­го объединения, или на противодействие ему. Их сыновья, ро­дившиеся после смерти Александра, не имели непосредствен­ных личных воспоминаний о таком политическом единстве, их ранняя политическая память была связана с тем временем, когда их отцы правили в качестве царей. Птолемей II, царь самого надежно сформировавшегося цар­ства, не продемонстрировал желания расширить царство сво­его отца, за исключением действий и районов, предназначен­ных для того, чтобы отвратить его противников или укрепить собственную оборону. Антигон Гонат, несмотря на амбиции деда и отца и собственный ранний опыт при дворе деда (он родился около 319 до н.э.), никогда не демонстрировал каких-либо амбиций, кроме сохранения контроля над Македонией и Грецией. Это касается даже его жизни до смерти Деметрия, а состояние Македонии после разрушений останавливало лю­бые авантюрные проекты. Антиох оставил все претензии на Македонию после смерти Птолемея Керавна. Всем трем ца­рям предстояла трудная задача удержать то, что они имели. Поэтому даже если они и хотели завоевать новые земли, у них вряд ли были время или возможности сделать это.

Деление империи на три царства не было запланировано. Государство, которым Лисимах правил в течение двух десяти­летий, было стабильным почти до последнего года своего су­ществования, а западная часть Малой Азии была географичес­кой базой для длинной серии государств от позднего бронзо­вого века до Византийской империи. Царство Селевкидов Селевка I и Антиоха I всегда было склонно утратить контроль над Малой Азией. Со временем оно стало отдельным царством Атталидов. Одной из постоянных задач царей династии Селев­кидов было удержать или возвратить себе Малую Азию, и в конце концов это оказалось выше их сил. Столь же тщетно они пытались удержаться на Востоке. Бактрия была частью царства лишь короткое время при Селевке и Антиохе I. При­мерно к 260 г. до н.э. она фактически стала независимым госу­дарством. Точно так же Кипр или Киренаика или оба региона в любой момент могли отделиться от царства Птолемеев и образовать независимые государства. Магас в Киренаике был независимым царем на протяжении всего правления Пто­лемея II.

Эти царства были относительно большими, но ни одно из них не было столь сильным, как казалось. Одной из основных причин этого были людские ресурсы. Прошло еще много де­сятилетий, прежде чем государство Селевкидов или Птолеме­ев в значительной степени вовлекли «туземное» население в свои дела, хотя и то и другое шли своим путем к умиротворе­нию наиболее сильных из своих подданных. В Вавилонии не­многие вавилоняне становились правителями города или даже губернаторами, в Египте местных жрецов поощряли и подар­ками, и Должностями,6 но эти меры не были предназначены для вовлечения местной элиты в дела, а скорее для того, чтобы удержать ее в стороне от политических и военных вопросов. Селевк I набрал персидскую конницу - это был единственный возможный источник крупных сил всадников, которые он привел для кампании при И псе - но они после победы были от­правлены домой, и Селевкиды никогда больше не имели та­кой значительной конной силы.

В качестве гражданских администраторов и для службы в армии все три царства полагались на греков и македонцев, а также на тех представителей местного населения, которые могли сойти за греков. (Это предполагало знание греческого языка и, по меньшей мере, хоть какое-то греческое образова­ние.) Для Македонии это было нетрудно, но небольшая тер­ритория Македонии ограничивала и ее население и, следова­тельно, людские и военные ресурсы. Царства Птолемеев и Се­левкидов полагались на иммиграцию и естественный рост численности потомков этих иммигрантов. К 217 г. до н.э. оба царства могли выставить армию в 70 000 человек, хотя, чтобы сделать это обоим, приходилось обращаться к местному насе­лению и набирать из него - они надеялись, что сделать это придется только в самом крайнем случае.

Этот комплекс проблем, связанный с ограниченным дос­тупом к человеческим ресурсам, был частью нового мира даже при жизни Александра. Царство Селевкидов было серьезно затронуто этой проблемой. Македония и Египет Птолемеев были компактными государствами, которые было относитель­но легко защищать благодаря их положению и границам, но это государство раскинулось от Индии до Иониии сталкивал ось с проблемами повсеместно. Уже в царствование Селевка I фрагменты царства стали независимыми или полунезависи­мыми. Он признал эту проблему, когда сделал своего сына ца­рем Востока, но были и другие, менее важные или менее дос­тупные области, отделение которых он игнорировал.

В Северной Персии один из персидских сатрапов Алексан­дра Атропат основал царство Мидия Атропатена,8 соседняя горная область Армения стала независимой под властью ди­настии сатрапов/царей, основанной Оронтом, бывшим губернатором Ахеменидов.9 Соглашение Селевка I с Чандрагуптой Маурья передало Арахозию индийскому правителю, и это пре­доставило Карманию и Гедрозию самим себе. По контрасту Вавилония, экономическое сердце царства, всегда былалояль­ной. Когда распространились известия о смерти Селевка I, цар­ство почти развалил ось. Антиох был занят, отвоевывая свое наследство, в частности в Малой Азии, и именно из Вавило­нии он брал большую часть средств, которые были ему нужны для финансирования войн. Произошедший примерно в то же время пожар в Персеполе, возможно, был связан с местными волнениями, и есть сообщения о вооруженных восстаниях, подавленных сатрапами. Власть некоторых царей Селевкидов над Персидой была непрочноЙ. Они удержали Сузиану, сле­дующую провинцию к западу, но при, по меньшей мере, час­тично независимой Персиде было мало шансов добиться ус­пеха в провинциях дальше на востоке.

Поэтому уже в 280 г. до н.э. царство Селевкидов в Персии фактически уменьшилось до Сузианы, Персиды и Централь­ной Мидии, земель вдоль старой царской дороги из Вавилона в Бактрию. Сконцентрировавшись на своих владениях на за­паде, Селевкиды потеряли контроль над большей частью Вос­тока. Бактрия и весь Восток стали полностью независимыми к 260 гг. до н.э., сначала под властью сатрапов Диодота I и его сына Диодота II, а затем под властью следовавших друг за дру­гом царей. Были предприняты решительные усилия укрепить власть над остальными землями Персии путем создания коло­ний с центром вокруг Экбатаны, но этот район, очевидно, сто­ял после Бактрии и Сирии (и Малой Азии) в качестве предпочтительного места для колонистов.

В Малой Азии Антиоху противостояли несколько мелких, но решительно настроенных государств вдоль его северной границы и орды галатов, и ему пришлось вести долгую вой­ну, чтобы отразить захватчиков. Он вынужденно принял независимость Вифинии и Северный союз городов и царств. К этому можно добавить Каппадокию, история которой неиз­вестна в период от войны с Антигоном и до середины третье­го столетия. Со временем на части ее расселились галаты, а оставшаяся часть позже образовала независимое государство. Царская власть в нем оказалась в руках еще одной семьи -потомка аристократов Ахеменидов, - по-видимому, в ответ на угрожающее присутствие галатов: местная эра начинается в 225 г. до н.э., что указывает на решающее событие в исто­рии страны в этом году.

Основными причинами того, что царство Селевкидов не смогло удержать множество окраинных территорий, заключа­лось, во-первых, в недостатке воинов, а во-вторых, в постоян­ном давлении врагов, особенно Птолемеев из Египта. Прихо­дилось постоянно следить за границей с Птолемеями, которая могла почти по любому поводу стать ареной военных действий. Поэтому помимо нехватки войск существовала потребность большую их часть постоянно держать в Сирии, оставив мень­шую часть для использования в других местах.

Птолемей II обнаружил, что, предоставив убежище своей сестре Арсиное II, вдове Лисимаха и Птолемея Керавна, полу­чил больше того, на что рассчитывал. Говорили, что в Алек­сандрии она пыталась стать почти правителем Египта в каче­стве компенсации за потерю Азии и Македонии. Птолемей был уже женат на ее падчерице Арсиное (I), которая была вскоре изгнана из дворца, и Арсиноя II вышла замуж за своего бра­та. Способности матери к интригам, очевидно, перешли к Ар­синое, династия Птолемеев таким образом встала на путь по­вторяющихся кровнородственных браков.

Считается, что этого брака добилась обладавшая сильной волей Арсиноя. Греки были шокированы, сохранились едкие комментарии поэтов и рассказчиков, которых Птолемей на­казывал, если добирался до них. Но чтобы вступить в брак, требуется два человека, и Птолемей знал, что он делает. Его сестра в результате предыдущих браков обладала гораздо боль­шими познаниями о современном мире, чем он. Она могла дать свежий взгляд на события, взгляд, незамутненный лестью, которой уже были окружены Птолемеи, и которая неизбежно искажала их представление о происходящем вне страны. Преж­де всего Арсиноя могла дать советы по поводу событий в Ма­кедонии.

Брак также был связан с проблемой престолонаследия. Во­енная и семейная карьера Птолемея I предопределила слож­ную семейную ситуаuию: три вдовы и множество детей. Пто­лемей II был сыном третьей жены, и его сводные братья могли посчитать, что у них больше прав на трон. Керавн был мертв, но Магас был независимым правителем в Киренаике. Птоле­мей II должен был объединить семью. Он предоставил убежи­ще сыну Арсинои Птолемею, но держал его под контролем.

Он предоставил убежище самой Арсиное и поставил ее под контроль, вступив с ней в брак, который, в данной интерпре­тации, был его идеей. Двое из его сводных братьев или родных братьев были казнены в 270 гг. до н.э. У него были свои дети от первого брака, и Арсиноя II усыновила их, когда вступила в брак со своим братом. У Птолемея была и другая сестра Фило­тера, которая, по-видимому, не выходила замуж, она была пол­ностью интегрирована в семейную систему и дала свое имя по меньшей мере трем городам цapствa.

Брак брата и сестры рассматривался как скандал, но его также широко рекламировали и отмечали. Арсиноя появилась на монетах или сама или со своим братом-мужем. Оба взяли одну фамилию Филадельф, и в Александрии, Афинах и других местах были построены посвященные им храмы. После смер­ти Арсиноя была увековечена и ей были отданы почести, но Филодора получила такие же почести. Весь процесс был осознанным возвеличиванием Птолемеем II своей основной семьи по сравнению с боковыми ветвями, чтобы другие ветви не мог­ли достаточно убедительно претендовать на трон. Это было еще одним решением вопроса о престолонаследии, помимо тех, что использовали Селевк I, Кассандр и Аргеады.

Антигон Гонат получил власть над Македонией и Фессали­ей - всем царством своего отца, но сделал это с помощью гре­ческих и галатских наемников. Его претензии на власть были основаны на наследственных правах и, что еще более убеди­тельно, на мире, который он принес на разоренную землю. Провозглашение его македонской армией было невозможно и, вероятно, не имело места, и македонцы некоторое время не оказывали ему формальной поддержки. Антигону приходилось зарабатывать свое царство, но чем дольше он оставался царем, тем прочнее становился его трон.

Краткосрочная опасность возникла в 274 г. до н.э. Пирр возвратился из своей экспедиции на запад и был решительно настроен на восстановлении своих прежних позиций в Эпире и Греции. Он предъявил претензии на трон Македонии, имев­шие место еше после свержения Деметрия, и вторгся в Маке­донию. Между ним и царем состоялась одна битва в месте, называвшемся «Теснины», расположение которого неясно: войска Пирра победили галатов Антигона, а затем македонс­кая фаланга распалась и бежала. Пирр дошел до Эги, древней столицы цapcтвa. Цари ждали реакции македонцев, македон­цы тем временем ожидали, кто одержит победу. Антигон удер­живал прибрежные поселения, включая основные города, и
свой флот. Тупиковая ситуация разрешилась, когда Пирр по­зволил своим галатским наемникам разграбить царские гроб­ницы в Эги, поплатившись за это расположением македонцев.

У него не было желания осаждать города, которые могли лег­ко снабжаться с моря, и он отступил, оставив командовать сво­его сына Птолемея. Антигон, стараясь вести как можно мень­ше боевых действий, спокойно возвратил все, что потерял. Во второй раз царство спасли города, а не сельские аристократы. Македонское общество совершенно явно изменилось после событий 270-х гг. до н.э.

Пирр двинулся на Пелопоннес, чтобы напасть на Спарту в поддержку своего друга Клеонима, претендента на спартан­cкий трон. Царь Арей и спартанская армия вели кампанию на Крите, и, без сомнения, Пирр знал об этом. И все же на­падение Пирра на город Спарту потерпело поражение в ре­зультате решимости тех спартанцев, кто оставался там: ста­риков, женщин и мальчиков в решаюшем сражении. Гонат двинул свои подкрепления по морю, чтобы блокировать от­ступление Пирра. Отброшенный от Спарты македонскими войсками и прибытием Арея и его армии, он попытался зах­ватить Аргос. Один из его слонов застрял в узких воротах и протрубил тревогу, а во время уличных боев на следуюший день он был сбит с коня черепицей, брошенной в него сидевшей на крыше старой женшиной, один из воинов Антигона добил ero. Пирр был противоположностью Антигона, бро­саясь из одной битвы в другую, в то время как Антигон умышлeннo избегал сражений; он создавал врагов со всех сторон, в то время как Антигон упорно стремился только к Македонии и добившись цели держался за нее.

Это был последний серьезный противник Антигона в борь­бе за Македонию. Антигон набрал наемников, чтобы изгнать галатов, и избегал сражаться с Пирром, когда это было воз­можно, избавив таким образом Македонию от дальнейшего на­пряжения. Его союз с царством Селевкидов защищал его на международной арене, а его флот дал ему частичный контроль над Эгейским морем. Его политические интересы были ограничены Македонией и ее ближайшими соседями, и он дей­ствовал как традиционный македонский царь, а не стал, как могли опасаться некоторые, еще одним Деметрием. Антигон был скорее политическим наследником Кассандра, чем своих отца или деда - он был внуком Антипатра по матери.

Антигон смог восстановить свое доминирующее положе­ние в Греции на основе контроля над Коринфом, Пиреем, Хал­кидой и Деметрией, но уменьшил гарнизоны и предпочитал поддерживать дружественные режимы в городах, а не разме­щать непопулярные гарнизоны. Он оставил в покое Беотию и воздерживался от противостояния с этолийцами. Этолийский союз, бывший средством спасения святилиша в Дельфах от галатов, получил контроль над АмфиктиониеЙ. Это было средство, с помощью которого многие, включая Филиппа II, пытались доминировать в Центральной Греции. Собрав множество мелких имевших право голоса сообществ в собственный союз, этолийцам удалось это лучше, чем Филип­пу. Их экспансия была осторожной, относительно медленной и осуществлялась средствами убеждения и согласия, но к 250 г. до н.э. привела к образованию компактного государства. Они преуспели в этом благодаря истощению Македонии, и со вре­менем двум государствам пришлось бы столкнуться. До вос­становления Македонии оба относились друг к другу насто­роженно.

Более отдаленным противником Антигона был Птоле­мей II, который мог финансировать нападение на него Пирра в 274 г. Враждебность Птолемея была основана на морском со­перничестве в Эгейском море и на союзе Антигона с Антиохом. Женитьба Антигона на Филе и предшествуюшее соглашение, по которому между территориями и зонами влияния двух царств была установлена четкая граница, решила все их вза­имные проблемы, что было важной основой продолжения со­юза, поскольку ни у одной стороны не было планов захвата земель другой. В дополнение оба иаря в 270-х гг. до н.э. были заняты другими проблемами, Антигон в Македонии с Пирром и в Греции, а Антиох в Малой Азии.

Антиоху приходилось сражаться с отрядами галатов повсю­ду, где он только мог их найти. Требовалось время, чтобы най­ти и поймать их, а одержать победу над ними было нелегко. Иногда он сталкивался со значительными силами галатов в битвах, в которых основным победоносным оружием были слоны. Это могло быть уже в 275 или в коние 270-х п. до н.э. Принятие ответственности за борьбу с этими отрядами царем династии Селевкидов интересно: он унаследовал Малую Азию от своего отиа, который овладел ею всего за несколько меся­цев до смерти. Антиох был решительно настроен удержать эту часть своего наследства, но задача была нелегкой и стоила неоправданно дорого.

Кампании были сумбурными и запутанными, как раз тот тип ситуации, которым умело пользовался Птолемей II, но, похоже, что в этом случае его опередили. Его сводный брат Магас, царь Киренаики, женился на дочери Антиоха и Стра­тоники Апаме, знак того, что иари вступили в союз. Это про­изошло в 274 г. до н.э., даже во время войны с галатами Антиох активно вел антиптолемеевскую дипломатию. Теперь он оказался в союзе с Антигоном и Магасом. В ответ Птолемей вполне мог поддержать Пирра в нападении на Антигона в 274 г. до н.э.

В 275 г. до н.э. Магас предпринял попытку захватить власть в Египте, начав поход на Александрию из Кирены, но восста­ние местных ливийиев заставило его повернуть назад. Пто­лемей обвинял в войне Антиоха, но восстание его наемников-галатов не позволило ему двинуться ни против Магаса, ни про­тив Антиоха. Подавив восстание, Птолемей объявил победу над варварами равносильной победе над Антигоном или Анти­охом.

Ситуация переросла в войну в Сирии между Птолемеем и Антиохом, которая началась, вероятно, в 274 г. до н.э. В ре­зультате Магас в Киренаике и галатийцы в Малой Азии в ос­новном были оставлены в покое. Антиох совершил несколько завоеваний в Сирии, и Птолемею пришлось вести ожесточен­ную борьбу, чтобы вернуть свои потери. Цари заключили мир в 271 г. до н.э. без серьезных территориальных изменений, Антиох повернул на север и еше раз разбил галатов - победу с помошью слонов он одержал в конце 270-х гг. до н.э.

Вторжение галатов в Малую Азию защитило новые царства вдоль северного побережья Анатолии от подчинения Антиоху и косвенно помогло Магасу сохранить свою независимость в качестве царя Киренаики. Внутри Малой Азии по-новому про­явили себя другие местные силы, включая македонских арис­тократов: Филетер из Пергама помог в борьбе против захват­чиков, и это подняло его положение до почти полной незави­симости; брат Антиоха Ахей расположился в Малой Азии и достиг положения местного властителя, позже его потомки добивались положения местных царей. Тем временем галаты расселились в части Каппадокии с центром в таких древних городах, как Анкира и Гордион. Таким образом, продолжался
медленный процесс дезинтеграции великих царств, который к концу I в. до н.э. закончился поглощением их Римом или Парфией. На месте двух царств 335 r. до н.э. Македонии и Пер­сии в 270 г. до н.э. существовало по меньшей мере девять госу­дарств: Македония, царства Селевкидов и Птолемеев, Вифиния, Северный союз, Понт, Армения, Атропатена, галаты, а вскоре независимой стала и Бактрия, и это было только нача­ло процесса.

Внутри великих царств усиливались попытки привлечь ме­стное население. В Вавилонии местные жители работали в ад­министрации. В Египте Птолемей проявлял щедрость по от­ношению к храмам и объявил о своей победе в войне с Антиохом, сообщив, что статуи богов, похищенные его врагами, возвращены - чисто египетская формулировка. В Азии гре­ческие города воздавали почести Антиоху за его усилия защитить их от набегов галатов. В Бактрии правители Селевкидов, продолжавшие работу Антиоха между 292 и 281 гг. до н.э., объе­динили греков и бактрийцев против набегов кочевников. В Македонии правление Антигона способствовало постепенно­му принятию новой династии македонцами. Это партнерство продлилось еще на столетие. Три великих царства, возникшие из развалин и беспорядков империи Александра, теперь утвер­дились, каждое обладало собственным характером, у каждого была действующая система управления, хотя македонской вер­сии потребуется еще время для развития, все они казались достаточно прочными, по меньшей мере в обозримом будущем. Новое поколение царей имело собственные амбиции, но они были гораздо менее разрушительными, чем у их отцов. И та­кие амбиции были менее вредоносными для благополучия их подданных, хотя это явилось скорее следствием оценки огра­ниченности ресурсов, чем чего-либо еще.

Череда войн, начавшаяся с попытки Магаса захватить трон Птолемеев в 275 г. до н.э. И закончившаяся мирным соглаше­нием между Антиохом I и Птолемеем II в 271 г. до н.э., проде­монстрировала пределы возможностей царств: ни одно из них больше не было способно нанести серьезный вред другим. Союз Антиоха II с Магасом особенно значителен и показыва­ет, что дипломатическое маневрирование было столь же важ­ным элементом ведения дел, как и военные приготовления. Если намечалось нападение, то предполагаемая жертва обла­дала множеством дипломатических ресурсов; чтобы отвлечь агрессора. Таким образом, в Восточном Средиземноморье сло­жился теперь баланс сил, точно так же, как это было в Греции перед вмешательством Македонии в дела городов-государств.

Как и при любом балансе сил, выживание зависело от готов­ности и вызывало постоянные войны, и со временем кто-то должен был стать победителем. В течение двух последующих веков не было признаков, чтобы кто-либо из царей всерьез ста­вил целью восстановить краткое единство империи Александра, за возможным исключением Антиоха III. Все три царства своими собственными способами избавились от проклятья Македонии, кризиса после смерти царей, и их династии стали центрами упорядоченной администрации, сохранявшими внутренний мир.

Объединение империи Александра было частью политичес­ких дискуссий в течение почти 50 лет, начиная с возврашения Александра из Индии и до смерти Селевка Никатора. Добить­ся этого единства оказалось невозможным, за исключением краткого периода между 325 г. до н.э. И смертью Антипатра в 319 г. до н.э., несмотря на новые достижения Антигона и Се­левка. Неудача идеи объединения была связана поначалу с недостатком воображения двух ведущих персонажей Антипат­ра и Антигона, а это прежде всего было следствием того, что они не сопровождали Александра в великие кампании в Бакт­рии и Индии. Эти люди задали политическую повестку дня на последующие 20 лет: у Антигона, по-видимому, были подобные намерения, но, как и Антипатр, он был слишком стар. Од­нако остановил его не возраст, поскольку амбиции Селевка сохранялись до самой смерти, когда ему было далеко за семь­десят. Не препятствовали объединению и менее значительные амбиции Кассандра, Птолемея и Антигона Гоната. В конце концов оно было блокировано неспособностью македонского царства и народа возвыситься до решения этой задачи. Повто­ряюшийся отказ македонцев принять имперскую роль был подлинным препятствием к объединению. Амбиции Алексан­дра были слишком велики для его народа.


Империя Александра Македонского. Крушение великой державы >>> Джон Д. Грэйнджер

http://imtw.ru/topic/8713-%D0%B8%D0%BC%D0%BF%D0%B5%D1%80%D0%B8%D1%8F-%D0%B0%D0%BB%D0%B5%D0%BA%D1%81%D0%B0%D0%BD%D0%B4%D1%80%D0%B0-%D0%BC%D0%B0%D0%BA%D0%B5%D0%B4%D0%BE%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B3%D0%BE-%D0%BA%D1%80%D1%83%D1%88%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B5-%D0%B2%D0%B5%D0%BB/page__st__10